Эйдзи Микагэ - Пустая шкатулка и нулевая Мария. Том 7
– Сестричка Ая умрет окончательно.
Я глазом не успела моргнуть, как вновь очутилась на месте аварии – но она слегка изменилась.
Сестричка Ая не лезет по обрыву, как раньше, – она застряла в машине. Она отчаянно колотит по ветровому стеклу, пытаясь его разбить; двери машины от удара заклинило, и они не открываются. Она уже получила смертельные травмы, и потому в ее кулаках нет силы; они лишь еле слышно стучат по стеклу.
– Я не хочу умирать… спасите… не хочу кончать вот так… – слабым голосом хнычет она. – Мне больно… мне больно! Я не хочу умирать… Мария! Я пока не… хочу умирать!..
Излишне говорить, что она совершенно не улыбается.
Младшая «я» смотрит с обрыва вниз, держа в руках букет цветов. Она не видит свою умоляющую сестру.
В смысле… на самом деле ведь меня там не было, когда все это случилось. Я туда пришла только на следующий день.
Младшая «я» бросает букет с обрыва и с пустыми глазами шепчет:
– Я этого не приму.
– Я не приму смерть сестрички Аи.
– Сестричка Ая не может умереть, ведь она высшее существо. – Никто не может ее убить. – Она мной завладела. – Я не хочу оставаться одна. – Если я стану сестричкой Аей, я не буду одна. – Я не одна.
Я вспоминаю, что говорили мои родственники, для которых я всегда была лишь обузой.
…Если сестрички Аи нет…
_Я___н_и_к_о_м_у___н_е___н_у_ж_н_а.
Для меня это совершенно невыносимо. Я хочу быть нужной ей, пусть даже она всего лишь призрак. Я возьму на себя ее «желание». Я скажу, что она мной завладела. С_е_с_т_р_и_ч_к_е___А_е___б_ы_л_о___н_у_ж_н_о___м_о_е___т_е_л_о, поэтому я должна жить во имя ее цели сделать всех людей счастливыми. И_н_а_ч_е___э_т_о___о_з_н_а_ч_а_л_о___б_ы,___ч_т_о___и___е_й___я___н_а___с_а_м_о_м___д_е_л_е___т_о_ж_е___б_ы_л_а___н_е___н_у_ж_н_а.
Я не одна.
Сестричка Ая живет во мне.
Однако «осадок» – Кадзуки – бросает мне в лицо правду.
«"Желание" Марии Отонаси и ее сестры никогда не заключалось в том, чтобы сделать всех на свете счастливыми».
Верно.
Наше истинное «желание» –
Наши родители не любили нас, мы были одиноки, и потому наше истинное «желание» –
«Быть кому-то нужными».
– Быть кому-то нужными.
Мои слезы текут без остановки. Что мне делать? Я должна убить сестричку Аю, но если я это сделаю, то останусь совсем одна. Я буду никому не нужна. Если я оставлю свою «шкатулку», то потеряю всякую надежду и волю к жизни. Кто-нибудь, помогите мне! Кто-нибудь, спасите меня! Кто меня спасет? Никто. Зачем кому-то существовать только ради меня? С чего мне быть такой везучей, чтобы у меня был собственный ры-…
– …О господи.
– Он есть. Есть тот, кто существует ради меня.
Да.
У меня есть спаситель.
Я такая везучая, что у меня есть спаситель.
«Ты нужна мне, Мария!»
…К_а_д_з_у_к_и___Х_о_с_и_н_о.
Кадзуки сказал то, что я хотела услышать больше всего.
То, что он сказал, было несомненной правдой: если я не отправлюсь к нему, он так и будет колотить по стене, не в силах выбраться из бесконечной петли повторов.
Я единственная, кто может спасти Кадзуки.
Кадзуки единственный, кто может спасти меня.
К_а_д_з_у_к_и___о_т_ч_а_я_н_н_о___н_у_ж_д_а_е_т_с_я___в_о___м_н_е.
_Я___о_т_ч_а_я_н_н_о___н_у_ж_д_а_ю_с_ь___в___К_а_д_з_у_к_и.
Я стираю слезы.
Нам пришлось сделать громадный крюк, чтобы оказаться там, где мы есть, не так ли?
Мне надо было всего лишь быть честной с самой собой и признать, что я не хочу с ним расставаться.
Это все.
Это все, что мне надо было сделать –
– …Чтобы мое «желание» исполнилось.
Теперь я могу спокойно уничтожить «Ущербное блаженство».
Я ведь только что заполучила настоящее.
Чтобы осуществить свое истинное «желание», я должна раздавить фальшивое. Я должна убить монстра, которого сделала из сестрички Аи собственными руками.
Я подхожу к сестричке Ае, до сих пор пытающейся выбраться из разбитой машины.
Она не выживет. Как бы она сейчас ни старалась, какое бы блестящее будущее ей ни светило, она не выживет. Она умрет жуткой и бессмысленной смертью.
– Сестричка Ая.
Я не могу воздействовать на прошлое, и потому мой голос ее не достигает.
Однако она прекращает стучать по стеклу машины. Закрывает глаза и опускается на сиденье.
Она решила принять свою судьбу.
– Прости, что так долго держала тебя взаперти в таком ужасном месте. Прости, что не понимала тебя все это время. Я использовала тебя как повод, чтобы отворачиваться от реальности… но хватит уже. Я отпущу тебя.
Я достаю из кармана бутылочку.
– Вот мой подарок тебе на день рождения.
Я выливаю на землю ароматическое масло, которое собиралась подарить ей. В воздухе начинает расходиться мятный запах.
Наконец мое время снова пойдет.
Сестричка Ая никак не может почувствовать мятный запах, однако на лице ее появляется слабая улыбка; ее глаза по-прежнему закрыты.
Вряд ли она была удовлетворена своей жизнью. Наверняка она много о чем сожалела. Наверняка ее грызли гнев и раскаяние, когда она умирала.
Однако…
Это всего лишь мое ощущение, но, думаю, она была чуть-чуть счастлива, что скрыла от меня свои планы учиться за границей. Потому что благодаря этому –
О_н_а___с_м_о_г_л_а___с_п_а_с_т_и___с_в_о_ю___с_е_с_т_р_е_н_к_у.
– Мария… будь счастлива…
С этими словами она впадает в вечный сон.
– Прощай, «О»сестричка.
Мой давний враг, «О», безмолвно растворяется в воздухе и исчезает.
Монстра внутри меня больше нет.
Я снова ныряю в море. Погружаюсь все глубже, туда, откуда доносится плач. Я уже не боюсь, хоть и не вижу, что впереди. Чем глубже я погружаюсь, тем больше воспоминаний ко мне возвращается.
Ах… все они о вещах, которые мне не хотелось вспоминать, но больше я от них сбегать не буду. Я продолжаю плыть, чтобы встретиться лицом к лицу со своим прошлым.
Когда я начала здесь плакать? Наверное, с самого начала. С того самого момента, когда заполучила «шкатулку», я плакала здесь от одиночества. Изначальная, слабая «я» стояла на пути моего плана стать Аей Отонаси; вот почему я отправила ее сюда, в самую глубь моря.
Однако пока я не заберу отсюда свою вторую половинку, я не смогу разрушить «Ущербное блаженство».
Шаря в темноте в поисках плачущей «меня», я продолжаю блуждать. Плач доносится откуда-то совсем рядом, но я никого не вижу. «Мария», – зову я и вытягиваю руку.
Кончики пальцев чего-то касаются.
– Мария, это ты?
Я хватаю ее за запястье и тяну к себе.
Нас окружают пятнышки света и разгоняют черноту. Плачущая девочка похожа на меня, когда мне было тринадцать.
– Ты нулевая Мария?
Она – прошлое, оставленное мной позади; она – мое прежнее «я». Мое слабое «я». Мое робкое и недоверчивое «я».
Нулевая Мария поднимает голову и смотрит на меня с удивлением.
(Теперь ты можешь меня видеть?)
Ее слова стали для меня неожиданностью. Но она права… все это время я не видела ее.
– Да! Я тебя вижу.
(Теперь ты будешь со мной?)
– Я буду с тобой всегда, – отвечаю я и сжимаю ее ладонь. – Я больше не буду убегать от тебя. Я больше не буду убегать от своего прошлого.
Я смотрю ей в глаза и ласково улыбаюсь.
– Пожалуйста, вернись ко мне.
Нулевая Мария, однако, явно колеблется. Ничего удивительного: это ведь я пытала ее так долго.
(…Ты должна пообещать несколько вещей.)
– Каких именно?
(Плачь, когда тебе грустно. Смейся, когда тебе радостно. Сердись, когда тебе что-то не нравится. Полагайся на кого-то, когда ты в унынии. Заботься о себе, а потом уже о других. Не ненавидь никого. Гордись собой.)
Все то, что она перечисляет, было для меня чем-то невозможным, но, как только она упоминает последнее обещание, у меня появляется странная уверенность, что я без проблем смогу выполнить их все.
(Будь верна, когда влюбишься.)
– Да, я обещаю. Можешь во мне не сомневаться.
(Честно?)
Я киваю. Я абсолютно уверена, что смогу сдержать слово.
(Здорово! Тогда я возвращаюсь!)
Нулевая Мария перестает плакать и улыбается. А потом начинает сливаться со мной.
– Уу, аа…
То, что я узнала и приняла правду, не делает процесс менее неприятным; все мое тело охватывает тошнотворное ощущение, будто кровь вдруг потекла в обратном направлении. Я больше не сильная. Я даже притворяться сильной не могу. Моя слабая половинка, вернувшаяся ко мне, беспомощна, у нее ничего нет.
Все мое прошлое вплывает в меня, атакует меня печальными воспоминаниями. Даже сейчас, прекратив сбегать, я все же не могу заставить себя радоваться этому миру; я потеряла счет, сколько раз он заставлял меня страдать. В этом мире нет ни крупицы ласковости.
Реальность сурова, неблагодарна, зла, капризна, несправедлива, страшна…
