Вячеслав Шалыгин - Будущего.net
Копать глубже было никому не выгодно. Ведь в даун-тауне Черного процветали подпольные порно-студии, игровые залы для взрослых и притоны, куда заезжали не только местные жители. Даже наоборот, местных там почти не бывало. А богатенькие развращенные граждане из Сиднея заглядывали, и довольно часто. Игры и развлечения там имелись на любой вкус, но обязательно запретные: либо кровавые, где бандиты побеждали полицию, либо порнографические: от обычного соития до самых отвратительных извращений. Изредка кто-нибудь ставил «жуть», головокружительный «экстрим» или космические симуляторы, но спросом они почти не пользовались: всей этой «белой лабуды» было предостаточно в Мире Фантазий или других обычных парках континента. В Черный граждане ехали за «чернухой». И получали ее в полном объеме.
Инженеры притонов быстренько перехватывали мыслечастоту клиентов и выкачивали из их карманов денежки. Да так ловко и качественно перехватывали, что менеджеры «Мегаполиса» ни о чем не догадывались. Или делали вид, что не догадываются. Во всяком случае, когда клиенты, натешившись в объятиях виртуальных красоток или красавцев, возвращались в зону действия цивилизованной мыслесвязи, «М-4» не применял к нарушителям абсолютно никаких санкций.
Конечно, не работой единой жив человек. Особенно живущий в своего рода гетто. Хотелось жителям и нормальных мыслей, простых, для дома, для семьи… И стараниями все тех же хакеров из «Метро» и «Магнума» они у «черных» имелись. Местные информационные каналы были неплохо увязаны с каналами «М-4», естественно, тоже без лицензии, а телесвязь действовала не хуже, чем в центральных кварталах Канберры.
Видеть и слышать мыслепередачи как легальных, так и подпольных телеканалов, на халяву пользоваться мысленными и электронными инфосетями, наравне с гражданами Сиднея участвовать в интерактивных мыслешоу и, вообще, жить не в шорах классической морали «Мегаполиса», но владеть всеми достижениями цивилизации считалось главным принципом существования свободного города.
Чем еще, кроме вольнодумства, развращенности, технологического воровства и гражданской безответственности, отличался Черный от остального Сиднея? В целом немногим. Ну разве что своеобразными поверьями, традициями и табу. Например, здесь запрещалось без нужды разговаривать с хакерами. Они были выделены в особую касту, проживали в строго отведенных местах и почитались как никто другой. Даже богатые владельцы экстази-порталов, бандитские главари и содержатели крупных притонов не могли рассчитывать на уважение, каким пользовались профессиональные взломщики континентальных баз данных и «белых» мыслесистем: от муниципальных хозяйственных до банковских. Ведь на лазутчиках, круглосуточно «соображающих», где и что половчее украсть, держалось благополучие всего Черного города.
А как иначе прожить такому крупному району, если никто из жителей не оплачивает счета за электроэнергию, водоснабжение и прочие жизненно важные услуги? Как содержать плохонькие больницы, ночлежки и хотя бы начальные школы? На какие шиши, наконец, кормить, пусть только трижды в неделю, нищих, содержать стариков и оплачивать их похороны? Люди в Черном жили разные, по большей части плохие и нечестные, но определенные социальные правила существовали и здесь. Своих тут не бросали. На улице немощные не жили, а если и жили, то исключительно добровольно. Другое дело — чужие…
«Чужие здесь тоже не живут, — подумалось Волку, когда он заметил, как из подворотни выглядывают две почти одинаковые подозрительно ухмыляющиеся рожи. — Ни на улице, ни в домах. В смысле — долго не живут».
Подозрительные физиономии о чем-то посовещались и исчезли в полумраке переулка. Видимо, решили не рисковать. Анна для них являлась, конечно, лакомым кусочком, но слишком уж спортивной была у нее фигура и уверенный взгляд. От такой запросто можно было получить и коленом между ног, и ножичком по горлу. И в соответствии с местными неписаными законами она будет права. А у Волка вообще было во весь лоб написано крупными буквами: УПРАВЛЕНИЕ ЮСТИЦИИ.
Что забыли в Черном эти двое, и почему они идут в направлении кварталов Свиней? Это были вопросы номер два и три. Неважно. Главное, дичь не по зубам. Если двое на двое. А вот если впятером…
Володя почти не сомневался, что сальные рожи скрылись временно и очень скоро объявятся вновь, предварительно «размножившись клонированием» до хоккейной команды.
Озираясь и следя за каждым подозрительным движением, он едва не опрокинул переполненный мусорный бак.
— Осторожнее. — Анна взглянула на него с укором. — В первый раз, что ли?
— Нет. — Володя перешагнул кучку дерьма, причем явно не собачьего. — Но раньше я сюда приезжал только в составе облавных команд. Попить бы. Ты как?
— Лучше не задерживаться. В Свиньях есть неплохие кабачки. Там пиво и напитки не разбавляют. А здесь, говорят, умудряются помочиться даже в жестяные банки.
— В запечатанные? Как ты себе это представляешь?
— Даже если и не внутрь, а только снаружи. Ты переливаешь пиво из банки в стакан? Или моешь саму жестянку, прежде чем к ней приложиться?
— Обычно нет.
— Ну вот.
— Ладно, здесь помою. — Волк рассмеялся. — Ты не веришь в радиацию и вдруг пересказываешь какие-то басни про аборигенов, которым больше нечего делать, как только мочиться в пиво, гадить в суп и плевать в кофе. Расслабься. Давай зайдем вон в тот кабачок.
— У тебя есть наличные?
— А у тебя?
— Я не пойду.
— Хочешь, чтобы я умер от жажды?
— Это твоя проблема.
— Ой ли? — Волк хитро прищурился. — То есть я тебе неинтересен и ни для чего не нужен? Какого же пня ты гнала меня на эту помойку через половину континента?
— Ты сам за мной бежал.
— А кто говорил, что я нужен людям?
— Я такое говорила?
— Утром по мыслесвязи.
— У меня не было никаких коннектов со вчерашнего дня. Можешь проверить.
— Нехорошо, Аня, — Волк покачал головой. — Такая красивая девушка и так некрасиво врешь. Впрочем, не хочешь составить мне компанию — оставайся на улице. Только займи пару кредитов. Все равно ведь отберут.
Анна недовольно оглянулась. Сальные морды уже сколотили боеспособную команду — почти футбольную — и теперь как бы невзначай заходили с флангов. До кварталов Свиней оставалось не более пятисот метров, но теперь прорваться туда без артподготовки было нереально. Девушка обреченно кивнула и взяла Волка под руку.
— Я не Аня, но все равно идем.
— Да? — Володя взглянул на спутницу с подозрением. — А, понимаю, конспирация. Но среди прочих твоих псевдонимов такое имя фигурирует?
Они вошли в грязный, заплеванный бар и, невольно задержав дыхание от стоящего там запаха, подошли к стойке.
— А какая разница? Если нравится, называй меня Аней. Или Валей. Хоть Изольдой… Давай пей, и мотаем отсюда. А то эти мордастые тут скоро целый батальон соберут.
— Это братья Жуковы озоруют, — сообщил бармен в сером переднике и с грязной тряпкой в руках. — Да вы не паникуйте, они еще сосунки. Им излучатель покажешь, они в штаны и наложат.
— Видимо, кто-то им уже показал, только они штаны снять успели, — усмехнулся Волк.
— Где?! — возмутился бармен. — Опять у меня под дверями? Ну Клавка, ну стерва! Вот вобью ей в жопу пивную кружку, вмиг разучится срать на улице! Миль пардон, мадемуазель… Вам пива или чего покрепче? Для дамы есть ликеры.
Он галантно кивнул Анне.
— Два пива, — лейтенант иронично взглянул на девушку, — в банках.
— У меня в кулер бочонок заправлен. — В глазах кабатчика мелькнул хитрый огонек. — «Фостер». Только сегодня подвезли. Прямо при вас пробу снимем.
— В банках — Волк не удержался от улыбки. — Мы спешим. Может, на ходу придется допивать.
Довод был взаимоудовлетворяющим, и бармен кивнул.
— А что делать? — вздохнул он, выставляя на стойку пару жестянок. — Все на бегу. Вся жизнь один большой забег. И не остановиться. Иначе затопчут. Такие вот суматошные времена.
Володя рассчитался и сунул одну банку Анне, а вторую ополовинил, не отходя от кассы. Когда же отошел и взглянул сквозь витрину (кстати, из неплохого бронестекла; видимо, дела кабачка шли в гору), ему тут же захотелось вернуться поглубже в полумрак заведеньица.
— Спешка спешкой, но, может, вы отдохнуть желаете? — невозмутимо спросил бармен. — У меня тут и комнаты сдаются. Недорого. Там чисто, уютно, тихо. Окна во двор. А дворик — любо-дорого. Он, конечно, не совсем замкнутый, есть из него выход на параллельный нашему проспект, но не проходной дворик, это я гарантирую. Так что никто посторонний туда не забредет и тишины не нарушит.
Волк с Анной переглянулись и синхронно кивнули.
— Сколько?
— Да всего-то пятьдесят, и отдыхайте хоть целые сутки…
