Вячеслав Шалыгин - Будущего.net
Рассмотреть человека было трудновато — снизу вверх, да еще в полумраке… Были видны лишь высокие ботинки с архаичной шнуровкой, заправленные в них песочные штаны из пустынного комплекта военной униформы и где-то там, на границе тьмы, узловатые кулаки. Оружия в руках у человека не было. Впрочем, с такими кулачищами оно ему и не требовалось.
— Не тяжело?
— В смысле плавать в одежде? — уточнил Волк.
— В смысле купаться в тяжелой воде. — Человек присел на корточки. — Как тебя сюда занесло, покойник?
— Дай вылезти! — запаниковал Володя, пытаясь взобраться на лесенку. — После расскажу.
— Уже не успеешь. — Собеседник ухмыльнулся. — Этой водичкой знаешь сколько раз реактор охладили? Удивляюсь, как ты еще не светишься на-вроде лампочки накаливания.
В полумраке сверкнули белые зубы. Еще Волк рассмотрел, что человек носит бороду. Причем не двухнедельную щетину, а настоящую, по самую грудь, с пышными усами в придачу. В Сиднее на такие подвиги не решались даже православные священники. Слишком уж в таких бородищах было жарко.
— Да выпусти ты меня! — потребовал Волк.
— Куда спешить? Поплавай напоследок.
Глумливый бородач начинал Володю раздражать. Уходить с лестницы он явно не собирался. Волк стиснул зубы и резко выбросил вперед левую руку. Пальцы вцепились в бороду, и лейтенант рванул человека на себя. Тот не удержался и, коротко матюгнувшись, свалился через Володину голову в бассейн. Пока он выныривал, Волк успел взобраться на бортик и лихорадочно стянул с себя рубаху.
— Ага, выжимай, — фыркая и мотая головой, пробулькал бородач.
Он неторопливо подплыл к лесенке и взялся за поручни. Волк встряхнул выжатую рубашку и уставился на бородатого.
— Врал, что ли?
— Насчет тяжелой воды? — Тот вылез из бассейна. — Может, и да. Ты кто такой? Коли веришь в байки, не нашенский, так чего ж тебя сюда занесло?
— А куда — сюда? Бородач принюхался.
— Нарезался и в канаву упал, да?
— Я с банки пива не падаю. Мы под кварталами Свиней?
— Чего это — под? Очень даже «над». Только внутри саркофага. Про аварию сто пятого года слыхал? Ну вот, тут она, значит, и произошла. На этой самой атомной станции. Потом все это хозяйство замуровали, да и забыли. А когда Черный строился, разрешения на застройку никто не спрашивал. Так и оказался саркофаг посреди города.
— Погоди! А как же радиация?
— А хрен ее знает! — Бородач развел руками. — Байки остались, а излучение куда-то делось. Я под саркофагом уж скоро пятый десяток встречу и на здоровье не жалуюсь. Была бы тут радиация, сдюжил бы, как считаешь?
— Вряд ли.
— То-то и оно.
Бородач подумал и протянул руку:
— Ефимыч.
— Володя.
— Ну ладно, Володя, чего тут сидеть? Пока солнышко не закатилось, идем, обсохнем.
— Куда?
— На крышу, куда еще? С нее знаешь какой вид? А-а, откуда тебе знать! Вы в Сиднее с этим «Мегаполисом» совсем глазами смотреть разучились. Вся жизнь сразу на извилины транслируется… На юг — площадь Гибсона как на ладони. Можно кины бесплатно смотреть, ежели не брезгуешь обычными объемными версиями. На север — Большую Песчаную видать. Ну и Сидней с Черным на востоке и западе просматриваются.
— Погоди, Ефимыч, скажи, я вот по трубе сюда приплыл, а куда еще такие трубы ведут?
— Куда? Ну… я ж не знаю, откуда ты начал.
— В подвал свалился, потом в студень какой-то, а когда нырнул поглубже, меня и затянуло.
— Лихо. — Бородач хмыкнул. — Знаю я тот подвал. Оттуда штук двадцать таких труб открываются. Некоторые к нам ведут, другие по Черному расходятся. Куда всю эту дрянь перекачивают, никто толком не знает… — Он доверительно наклонился. — И что за студень такой — тоже. А может, знают, да молчат. Тут у нас таакие профессора есть… Самые настоящие! Да. Один из Сиднейского университета, целой кафедрой командовал, двое из Дарвина к нам пришли, а еще один с Тасмании убег. Но этот сильно пьющий, с него толку мало.
— Постой, ты говоришь, дрянь перекачивают? Так я же в воде по трубе плыл и в бассейне твоем вода.
— Это потому, что ты нырнул поглубже. — Ефимыч назидательно поднял указательный палец. — А водица, она студня тяжелее! Я ж тебе толкую: трубы, которые к нам ведут, воду сливают, а те, что верхние, — жижу эту липкую куда-то гонят. А что за жижа и куда ее качают — молчок! Понял теперь?
— Теперь да.
— А чего ты так озадачился-то? Не один был? Товарища утерял?
— Догадливый.
— Да-а… — Ефимыч вздохнул. — Судьба-судь-бинушка… Ну, чего теперь-то горевать? Пойдем сушиться, заодно и помянем. Я тут такого виски нагнал… Чего ты, кстати, в подвал-то сиганул? Убегал от кого? Я с крыши видел, тут полицейские гравипланы летали, смолили кого-то на Жмуровской улице из всех стволов…
— Это долгая история. И совсем некстати.
— А-а… Ну правильно. Сначала вмазать. Разговоры после, на закусь…
…С разговорами так ничего и не вышло. Едва они прошли пару ступенек по винтовой лестнице, внизу хлопнула тяжелая дверь, и в зал с бассейном вбежали двое возбужденных молодых людей. Хорошо их рассмотреть в полумраке было невозможно, однако кое-какие детали угадывались. Один из парочки был повыше и коротко стрижен, другой силуэт — явно девичий: пониже, поуже в плечах и покруглее в бедрах.
— Ефимыч! — крикнул высокий. — Ты где?! В голосе юноши сквозила тревога.
— Терпежу нет? — буркнул бородач. — Вы бы хоть не по три раза в день этим занимались. А то у меня койка скоро рассыплется…
— Да мы не за этим. — Юноша смутился. — Облава, Ефимыч!
— Ну, видел. По Жмуровке идут, дворы прочесывают. А нам-то чего?
— Так ведь в наши кварталы идут! Похоже, сегодня одним Черным дело не обойдется. Профессор приказал к тебе непременно заглянуть и предупредить.
— Молодец, предупредил. Чего дальше-то?
— Не знаю. Профессор не сказал.
— Ну и ступай, — мягко повелел бородач.
— А можно… мы у тебя облаву пересидим? — Парнишка замялся.
— Пересидите? — Ефимыч взглянул на его подругу и рассмеялся. — Ну, чего ж, если сидя, то можно. И чтобы на кровать ни-ни! Совсем продавили. Кролики. — Он снова обернулся к Волку. — Ну чего, идем?
— А облава?
— Сюда никто не сунется. Саркофаг же. Все боятся.
— Сегодня могут сунуться. — Володя сошел с лестницы и направился к двери.
Приоткрыв тяжелую створку на пару сантиметров, он выглянул на улицу. Виден был только кусок незнакомого перекрестка. Участвуя в облавах, Володя сюда не забредал. Видимо, это местечко действительно было центральным кварталом Свиней. Если так, то полицейские здесь точно не появятся. А вот спецагенты Управления — вопрос. После того как Волк сбросил «жучки» и улизнул от Колодяжного, генерал Арзамасов рассердился окончательно. Вон даже облаву организовал. Но пока перед саркофагом никто не отсвечивал. Местные попрятались в свои норы, а ловцы шарили немного западнее, на границе Свиней и Черного. Володя прикрыл дверь и обернулся к Ефимычу.
— Познакомишь с профессором?
— Чего? — Бородач растерянно развел руками. — Так ведь это… Сейчас до него не добраться. Он там, на Зубаревке живет. Это аккурат поперек облавы идти…
— Хочешь сказать, у вас тут нет запасных ходов?
— Слушай, Володя, ты парень вроде бы ничего, но…
— Понял, отстал. — Волк снова приоткрыл дверь. — Сам доберусь. Зубаревка? А точнее?
— Поймают тебя!
— Адрес.
— Шайба. Универмаг там такой формы. На второй этаж поднимешься, а там уж как сам профессор решит. Может, и свидитесь. Только зачем он тебе?
— Фамилия у него не Новак случайно?
— У нас кто как представился, так того и зовут. Фамилии не спрашиваем. Профессор, и все тут.
— Ну, а кафедрой в Сиднейском университете он командовал?
— А-а, это да. Мне вон кролик рассказывал.
— Лиловый? — Володя усмехнулся.
— Зачем лиловый? — удивился Ефимыч. — Обычный. Тот, который в каморке свою подругу целомудрия лишает. Четвертый раз за сегодня. Хе-хе… Молодость. Он вообще-то студент. У профессора как раз учился. Выгнали за аморальное поведение, он сюда и подался. Тут его за это поведение, наоборот, уважают. Силен, бродяга, в корне… А все равно, Володя, переждал бы ты бучу… Горит, что ли?
— Студент, говоришь? — Волк задумался. — Где твоя каморка? Идем, поговорим с кроликом.
— Хм… — Ефимыч покачал головой. — Мы ж выпить собирались. Чего ты такой озабоченный-то?
— Не обижайся. — Володя хлопнул бородача по плечу. — Просто помоги. От этого многое зависит.
— Что, прямо вот многое? — Ефимыч недоверчиво хмыкнул.
— А может, и больше.
— Ну, ты деловой! — Бородач добродушно рассмеялся. — Ладно… Эй, кролики, кончайте там размножаться! Мы к вам с разговором идем!
Где-то в полумраке послышалась приглушенная возня, и что-то брякнуло. Затем скрипнула дверь, и прорезался контур из тусклого света. Володя вошел в каморку Ефимыча первым. Скромное название помещения никак не вязалось с его убранством. Типичная сиднейская квартира среднего уровня. Разве что без спортивного программатора. Впрочем, к чему он, если в десяти метрах влево по коридору плещется здоровенный бассейн, а вместо беговой дорожки можно использовать винтовую лестницу на крышу. Пару раз вверх-вниз, считай, утренняя пробежка. Кухня, спальня, гостиная, мыслепроекторы — все было на месте. Видимо, должность сторожа саркофага хорошо оплачивалась.
