Вячеслав Шалыгин - Будущего.net
— Оштрафуют, — негромко заметил один из «ландскнехтов». — Фильм еще не закончился. Половина зрителей любуется полем битвы.
— На пять секунд, — уточнил офицер.
— Даже на пять нельзя, — заупрямился пехотинец. — Узнают продюсеры, с Арзамасова погоны снимут, а он с нас.
— Выполнять! — рявкнул всадник.
— Как скажете. — Солдат бросил на землю арбалет, зеркальный щит и покопался в переброшенной через плечо холщовой сумке…
…Пять секунд реального видения ситуации убедили Володю, что все не так плохо, как внушали мыслепроекторы фильма. Все гораздо хуже. Перед ним на земле в луже крови действительно лежал человек с проломленным черепом. Молодой парень с длинными русыми волосами. Его голубые глаза смотрели в небо удивленно и чуть обиженно. И самое печальное заключалось в том, что парень был одет в униформу спецподразделения национальной гвардии.
Лейтенант перевел взгляд на конвой. Все десять «ландскнехтов» стояли поблизости, но не зачарованными столбами, как прочие зрители, а целясь в лейтенанта из боевого оружия. На троих была та же черная форма. Еще семеро, включая офицера, были в гражданском. Но слишком уж в одинаковом гражданском. Легкие пиджачные пары и штатные серьги подключения к «Мегаполису». И строгие прически. А еще излучатели «МК-32». И цепкие, враждебные взгляды. У всех.
Вернее, почти у всех. Кроме «всадника», который в реальности, естественно, тоже стоял напротив Волка, а не сидел верхом на ящере. Стоял и смотрел внимательно, но не враждебно. Скорее с сочувствием.
— Я не понимаю… — На исходе пятой секунды Волк успел взглянуть под ноги и убедился, что там на самом деле валяется реальное орудие убийства и это не пластиковая палка, а действительно металлический клинок. — Колода, что происходит?..
…— Это ты мне скажи. — Колодяжный спрыгнул с ворчливого ящера и поднял забрало сверкающего шлема.
Программа, видимо, по просьбе Управления, оставила капитану собственное лицо. Украшенный плюмажем шлем и рыцарские доспехи не вязались с его не слишком аристократичной внешностью. На мгновение Володе даже стало смешно. Колодяжный заметил мелькнувшие в глазах бывшего коллеги искорки и нахмурился.
— Напрасно ты веселишься. Скажу честно, многие ребята до последней минуты были на твоей стороне. Потому и ловили вашу компанию с ленцой. А вот теперь…
Он взглядом указал на тело спецназовца — восстановившийся мыслетрек фильма снова превратил его в погибшего офицера армии Ориона.
— Это несчастный случай, — попытался возразить Волк, беспомощно оглядываясь. — Я сам не понимаю, как это вышло!
— Где ты взял вибромеч?
— Ах, вот в чем дело, — сообразил Володя. — Я-то мучаюсь, почему он выглядит как игрушка, а рубит как настоящий.
— Не уходи от темы. — Колодяжный носком ботинка отбросил меч Волка подальше в сторону и достал из кармана (в формате игры, казалось, прямо из доспехов) реальные наручники. — Давай грабли.
— Может, не надо? Я все осознал.
— Ты знаешь правила… — Наручники мигнули зеленым светодиодом и раскрылись. — Ты имеешь право молчать… — Капитан сделал еще один шаг и приблизился к Волку вплотную. — Имеешь право на мыслесвязь со своим адвокатом или доверенным лицом. Все, что ты произнесешь вслух, может быть обращено…
Все. Дольше медлить было нельзя. Получится или нет — неважно. Володя сгруппировался и прыгнул вверх и назад, выгибаясь, словно брал высоту в прыжках без шеста. Одну «боевую телегу» перемахнуть ему удалось, а вот вторая оказалась прямо там, где он рассчитывал упасть. Причем упасть он намеревался на спину или на руки. А затем быстро перекатиться, встать — и бегом. Зигзагами, чтоб не подстрелили. Теперь получалось, что в первую очередь следует заботиться о другом. О том, чтобы не сломать шею в момент столкновения с этой проклятой колесницей.
Грохота от приземления было много, но, к своему удивлению, шею Волк не сломал. Колесница под ним окончательно развалилась, а земля вдруг просела на пару метров, и Володя вместе с обломками и кусками грунта провалился в глубокий ров…
…В реальности произошло почти то же. Только вместо акробатического номера Волк исполнил «рывок сквозь строй живых мертвецов». Он растолкал ближайших «зачарованных» игроков и помчался к окраине площади…
…Он быстро пришел в себя, отбросил накрывшее сверху колесо, встал на четвереньки и заработал руками и согнутыми коленями, уползая вдоль по траншее, кажется, на север. Или на юг. Через две сотни метров ров нырнул в какой-то блиндаж, и Волк перевел дух. Повезло ему или Колодяжный снова дал беглецу фору, сейчас не имело значения. Главное, что Володя вырвался и может довести дело до конца.
…Дело! А как же труп спецназовца? Ну, доведет Волк свое дело, а как он оправдает неумышленное убийство? Да и кто поверит, что оно неумышленное?..
Черт! Лейтенант сплюнул скрипящий на зубах песок. Прощай, карьера. Прощайте, мадам Штерн. Так и не удалось вам познакомиться с одним из самых преданных поклонников, бывшим блистательным лейтенантом экономбезопасности, а ныне беглым убийцей. Прощайте, друзья, обеспеченная жизнь, ночные подружки, Лера…
Мысль неожиданно вернулась к Марии. Убийствам в ее программах уделялось особо пристальное внимание. Однажды криминальные новости даже проследили дело вплоть до казни. Это было года два назад, когда в Черном какой-то наркоман убил одного из соплеменников мадам Штерн. Странно… А что, собственно, странно — так сразу и не скажешь. Но что-то есть… Волк задумался, но ухватить скользкую мысль никак не получалось. Соплеменник. Словечко архаичное, хотя бы потому, что на континенте никогда никого не делили ни по племенам, ни по народностям. Белый ты, черный, желтый или в тебе перемешано всего понемногу — не имело особого значения. Голубоглазые мулаты вроде Марии тоже никого не удивляли. Их охотно брали ведущими в мыслеэфир, дикторами инфопрограмм и так далее. В обыденной жизни с подобными красавцами и красавицами столкнуться было сложнее, но бывало и такое. И никому не приходило в голову выделить их в отдельную народность. И вдруг какой-то лейтенант СЭБ возомнил себя антропологом и трижды за пять минут вынес уроженцев Дарвина за скобки. Сначала обозначил их как северную расу, а затем вменил им предосудительную склонность к «расистскому самосознанию». Почему? Непонятно.
Дыма без огня, конечно, не бывает. Если уж промелькнули такие мыслишки, значит, где-то в подкорке есть некие сомнения, но сформулировать их Волк пока был не в состоянии. Да и не имел на это времени.
По его траншейным следам уже шли подручные Колодяжного. Лейтенант осмотрелся. В блиндаже было темно, но кое-что Володя различал. Например, низкую потайную дверь. Она была заперта, но если хорошенько треснуть чем-нибудь тяжелым… Волк поискал взглядом предмет нужного веса.
— Не туда, — послышался сверху знакомый голос.
Лейтенант поднял глаза к потолку. Посреди него открылся круглый люк, и в его просвете появилось лицо… Марии Штерн?!
Володя на секунду зажмурился. Не может такого быть. Снова открыв глаза, он рассмотрел женщину получше и понял, что она не той расы… Тьфу ты, дьявол, привязалось! Не северянка, а просто на ее лицо упала тень. И говорила она голосом Анны Старлет. А еще на ней были доспехи воина Ориона. Такие же, как на Колодяжном и том… убитом. Видимо, поэтому она и прорвалась.
— Давай руку! — потребовала Анна.
— Ты меня не вытянешь.
— Давай!..
…Володя протолкнулся сквозь последнюю шеренгу пребывающих в трансе кинозрителей и затормозил. Здесь пока еще действовала мыслеподдержка фильма, но было уже не так тяжело с ней справляться. Сознание медленно возвращалось, прогоняя из мозга последние внушенные впечатления…
…Она вытянула. Причем легко. Удивляться очередному фокусу было некогда, и Волк мысленно (да и на самом деле) помчался следом за Анной, запинаясь о щиты, мечи, сломанные копья и тела павших в массовке виртуальных воинов. Несуществующие древка стрел и копий с громким хрустом доламывались, образы, не наполненные зрительскими «я», оставались безучастными, а игроки отвлекались от обсуждения темы «как кого убили» и возмущенно охали вслед. Погрозить кулаком или задержать наглецов им не позволяла программа мыслеподдержки фильма. До конца премьеры она напрочь лишала «убитых» способности двигаться. Говорить — пожалуйста, а шевелиться — ни-ни. Чтобы не портить общей картины…
…Когда толпы ликующих воинов и разгромленный лагерь тирана Цефея остались позади, с плеч Володи, а затем и Анны медленно сползли сверкающие доспехи, а вместо захламленного поля под ногами появился растрескавшийся, но более или менее ровный асфальт. Бежать сразу стало легче. И когда окраина Черного города раскрыла им мрачные объятия, беглецы перешли на легкую трусцу.
А когда стало ясно, что погоня застряла в плотной безучастной толпе невменяемых зрителей, Волк схватил Анну за руку и остановился.
