Владимир Василенко - Экспедиция в ад
– Ну, говори, говори, – поторопил меня главарь. – Терпение у меня не безграничное, сам видишь.
– Я действительно не зэк. Меня нанял один богатей, чтобы я вытащил отсюда одного человека.
– В первый раз слышу, что отсюда можно кого-нибудь вытащить, – прищурился Джамал.
– Я тоже об этом впервые слышал. Но выбора у меня не было. Меня сбросили сюда, как обычного осужденного, и заберут наверх, только когда я найду «объект». Могу прихватить с собой еще пару человек. Если эти люди окажут серьезную помощь в поисках, то, думаю, мой заказчик может неплохо заплатить и им…
Врать я не мастак, но уродец, кажется, меня и не слушал толком. На физиономии его застыло какое-то бессмысленное выражение, губы искривились в усмешке… Впрочем, впечатление оказалось обманчивым.
– Кого тебе надо найти?
– Девчонка. Молодая, светлые волосы. Ее сбросили дней десять назад, вместе…
– Да-да, помню я ее! – нервно перебил меня Джамал. – Но сейчас она далеко.
– У Головастика. И, если не поторопиться, он сам обменяет ее на свободу. Я собираюсь на север, в Озерный лагерь. Знаешь ли, жутко не хочется, чтобы сделка прошла без меня. И оставаться на этой гребаной планете тоже не хочется.
Джамал надолго замолчал, уставившись в одному ему известную точку где-то на горизонте. Остальные тоже притихли, ожидая, что он скажет. Единственным, кто нарушил всю эту застывшую картину, оказался Муха. Малыш выбрался, наконец, из капсулы и пробрался поближе ко мне. Опасливо поглядывая на главаря, спрятался за моей спиной, вцепившись крошечными пальцами мне в штанину. Я с самого начала не мог отделаться от ощущения, что этот тщедушный гуманоид – ребенок. Ну, в крайнем случае, подросток. Хотя впечатление, скорее всего, обманчивое. Маленькие собачки – до старости щенки.
– Бао! – наконец подал голос Джамал. – Ты ему веришь?
Узкоглазый молча кивнул, и уродец снова надолго замолчал. Наконец, когда я уже начал терять терпение, выдал:
– Я пойду с вами. Я и Мэри.
Он оглянулся на спутников. Мэри по-прежнему сидела на корточках. Борода же времени даром не терял и вовсю занялся трупами: методично обыскал каждый кармашек, каждый подсумок. В данный момент его привлекли башмаки Ханса – целехонькие, наверняка снятые с какого-нибудь новичка.
– Эй, Борода!
– А?
– Как закончишь, можешь дуть в лагерь. И можешь передать всем этим уродам, что я не вернусь.
– А?
– Я говорю… А, ладно, пошел ты! Повторять не буду. Мэри, иди-ка сюда, сладкая…
Девица прильнула к Джамалу, и он забормотал что-то ей на ухо. Глаза у замарашки мгновенно загорелись. Ну да, тут любому только намекни, что есть шанс выбраться отсюда – завизжит от радости. Вот только обзаводиться новыми попутчиками, тем более такими, вовсе не входило в мои планы.
Но, похоже, придется смириться, коль уж у меня духу не хватило пристрелить Джамала, как бешеную собаку. Ничего. Может, он даже окажется полезен. Но пусть только попробует выкинуть какой-нибудь фокус – мигом узнает, что значит злить Грэга Нортона.
– Когда собираетесь двинуться? – спросил уродец.
– Да хоть сейчас! Хотя протопали мы за сегодня уже порядочно.
– Да мы, знаешь ли, тоже, – осклабился он. – С самого утра за вами гонимся.
– А тебе, вижу, больше заняться нечем, кроме как за нами гоняться? – огрызнулся я.
Джамал кивнул и затрясся в своем идиотском смехе.
– Ты прав, ты прав. Но ведь не зря гонялся-то. Я с самого начала почуял, что с тобой что-то нечисто. А уж когда ты меня ослушался и драпанул в пещеры… Я этим ублюдкам ни минуты отдыха не давал, пока они мне проход не откопали. Ну, думаю, догоню – на полосы резать буду… – он снова разразился бесноватым хихиканьем. – А теперь, видишь, как выходит. Хорошо, что я тебя сразу не грохнул. Хорошо… Ну, пойдем. Я самую короткую дорогу на плато знаю. Завтра к вечеру уже будем там. А, Бао?
– Я тоже ее знаю.
– А… Хорошо. Припасов, я смотрю, у вас навалом… Отлично…
Он забрался в капсулу, похозяйничал в грузовом отсеке, набивая еще один рюкзак. Мэри в это время вовсю пялилась на меня, задумчиво поигрывая прядкой засаленных волос. Я брезгливо отвернулся. Взглянул на стоящего рядом Бао. Тот, поймав мой взгляд, негромко сказал:
– Он безумец. Девка – еще хуже. Убей их.
Я покачал головой.
– Нет, Бао… По крайней мере, не сейчас.
Он лишь дернул бровью и, ни слова не говоря, подхватил свой рюкзак, перекинул через плечо огнестрел и пошагал на север. Мы, собрав остатки припасов, поспешили за ним.
Я уходил последним. Захлопнув люк капсулы, на мгновение задержал ладонь на горячей металлической поверхности. Вернусь ли я сюда? Скорее всего, нет. Ковальски и Вэйлу наверняка придется искать другой способ эвакуации, тем более если они собрались посылать сюда целую штурмовую группу. Может, ухитрятся все-таки снарядить флайер?
Ноги уже гудели от долгих переходов, а впереди – настоящий марш-бросок по пересеченной местности. Плюс ко всему, небо на западе темнеет прямо на глазах. Не удивлюсь, если через несколько часов погода преподнесет очередной подарочек. Да и Ковальски, кажется, что-то говорил про надвигающуюся бурю. Да, старик… Похоже, тебе предстоит еще одна серьезная встряска. Выдержишь?
Порывшись в нагрудном кармашке, я выудил оттуда несколько упаковок с разноцветными пилюлями – наследие костлявого эскулапа с орбитальной станции. Пробежавшись взглядом по названиям, нашел стимуляторы и отправил в рот целую горсть.
Ну, вперед, Грэг…
20
Пройти мы успели не так уж много – едва ли половину пути от капсулы до Пещерного лагеря, но быстро крепчающий ветер заставил нас искать убежище задолго до наступления темноты. Впрочем, стемнело сегодня раньше обычного. Небо заволокло серо-бурыми тучами, ветер поднял вверх тонны пыли и мелкого песка и гнал их по плато, как гигантский рой мелких злющих насекомых. Довелось мне как-то попасть в песчаную бурю. Было это в пустыне, на одной весьма негостеприимной планете, которую местные колонисты почему-то называли Долиной Цветов. Так вот – нынешняя буря ничем не лучше.
К счастью, в попутчиках у меня люди, излазившие эти скалы вдоль и поперек и прекрасно знающие места, где можно укрыться. Неприметная трещина в скале, в которую мне едва удалось протиснуться, вывела нас в просторную пещеру с высоким потолком и относительно сухим полом. Здесь мы и устроились на ночлег. Огня разводить не стали – здесь не было отверстий, которые послужили бы дымоходом. Для освещения воткнули в песчаный пол несколько фонариков, прихваченных с капсулы.
Джамалу надо отдать должное – вел он себя вполне мирно. Сдается мне, все эти его выкрутасы – лишь игра на публику, чтобы боялись больше. Хотя, что ни говори, а мозги у уродца не на месте. Весь вопрос в том, насколько он может себя контролировать.
Мэри всю дорогу следовала за Джамалом, как тень, и не произнесла ни слова. Лишь изредка я, оглядываясь, ловил на себе ее взгляд и не сказал бы, что мне нравилось подобное внимание. Бао доверяет девице чуть ли не меньше, чем уродцу, и, возможно, он прав. Хотя я, если честно, вообще не беру ее в расчет. Раз Джамал потащил ее с собой – то пусть он за ней и присматривает.
Браслет Дианы по-прежнему красовался на левой руке замарашки, и каждый раз, когда мне попадалась на глаза эта штуковина, хотелось плеваться и сквернословить. Впрочем, каждое ругательство, отосланное в адрес Ковальски и Вэйла, мне было как бальзам на душу. Если бы ненависть могла материализоваться, оба этих типа уже давно бы загнулись от моих проклятий.
Располагаясь на ночлег, я выбрал себе место в самом дальнем углу, возле торчащих из песка костей какой-то крупной зверюги, неизвестно как умудрившейся сюда попасть. Возможно, какое-то время назад у этой пещеры имелся более презентабельный вход, а потом его завалило во время очередного землетрясения.
Муха устроился неподалеку от меня, Джамал со своей красавицей – у противоположной стены. Бао лег у самого выхода, в обнимку с огнестрелом. Оружие мы все держали под рукой, потому как доверия друг у друга не вызывали ни малейшего. Хороша компания, ничего не скажешь…
Несмотря на изнуряющий многокилометровый переход, от которого щиколотки одеревенели так, что пришлось долго разминать их пальцами, а комбинезон насквозь пропитался потом, заснуть я смог не скоро. С одной стороны, не давали покоя наши новые попутчики, затеявшие в своем углу недвусмысленную возню. Да и без них причин для бессонницы хватало. Одно воспоминание о том, что Ковальски втянул в это дерьмо не только меня, но и моих ребят, – и я начинал рычать и скрипеть зубами не хуже черепогрыза. Да и со стимуляторами я, похоже, переборщил.
Когда меня, наконец, сморило, сон был скорее похож на лихорадочный бред. Мрачные пещеры и туннели, кишащие многолапой нечистью… Пол, то и дело уходящий из-под ног, проваливающийся куда-то вниз, в непроглядную тьму… Обрушивающиеся на голову своды пещеры… Огромные каменные глыбы, катящиеся вслед за мной по пологому склону. Я пытаюсь убежать от них, увернуться, но не успеваю, и многотонная тяжесть прокатывается по мне, выдавливая внутренности, перемалывая кости… Тьма, ощерившаяся со всех сторон острыми зубьями клинков. Я безоружен, отбиваю удары ладонями, предплечьями. Зазубренные лезвия терзают плоть, кровь струится по рукам теплыми ручейками…
