"Современная зарубежная фантастика-1". Компиляция. Книги 1-21 (СИ) - Кюнскен Дерек

Вместе.

Именно тогда я увидел нити, связывающие нас – они даже сейчас подтягивали меня к ним. Я увидел паутину, которую судьба сплела между нами. Мысль об этом была мне ненавистна, но тем не менее я увидел совершенство плана судьбы.

– Мы не справимся в одиночку! – рявкнул я.

Отпрыгнув подальше от Даниба, я сорвал с конечностей остатки доспехов и отбросил их прочь; они лязгнули, ударившись о камни. Я, голый и ярко светящийся, с душой-клинком в руке, стоял перед сгущающейся тьмой. Черный дым, который начал вылетать из Великого колодца Никса, превратил солнце в бледный диск.

– Что ты делаешь? – заверещал Острый, пытаясь заставить меня двигаться. Пересеф, похожий на черное облако, опускался на меня.

– То, что должен сделать! – крикнул я.

По крайней мере, я на это надеюсь. Времени на размышления уже не было.

Я нырнул в сторону, перекувырнулся и помчал к трем призракам, глядя, как меч Сизин поднимается все выше.

Увидев, что я обратился в бегство, огромный призрак у меня за спиной взревел так, что на миг на поле боя воцарилась тишина. Похоже, что Даниб Железная Челюсть еще не разобрался со мной. Он побрел ко мне по воде из Никса и по окровавленным трупам, усыпанным каменной крошкой. Из его шлема вылетали потоки голубых паров. Белый дым обвивал гарду меча и, словно водопад, устремлялся вдоль запястья.

Я побежал с той скоростью, какую только могли развить мои мертвые ноги.

– Не подходи, Келтро! – крикнула мне отрубленная голова Темсы, заметив, что я, бешено сверкая глазами, бегу прямо на него.

Врезавшись в Темсу, я разрубил его цепи и выпустил сокола в темное небо. Напрягая все нити своих паров до предела, я втолкнул свою душу внутрь душекрада – подавляя его волю, обвертывая ее своей. В один миг я захватил его, сохранив свою форму и Острого, переплетенного с моей рукой. Наше сияние было ярким, словно пламя костра. Гнев Темсы наполнил меня – так, как ледяная вода наполняет легкие. Мое лицо превратилось в маску ярости.

Но я побежал дальше, на этот раз целясь в Хирану.

Когда ее медная цепь разлетелась на части от прикосновения моего меча, я, криво ухмыляясь, двинулся на Хирану и погрузился в ее холодные пары. Она, слабая, словно хлопковая нить, не устояла. Чувствуя, как в моей груди зарождается рык, я впитал в себя всю ее ненависть и яд. Они закружили внутри меня, словно горячее вино.

Фаразар не заметил, что я приближаюсь к нему. Браслет кандалов взорвался на обрубке его руки; я бросился на Фаразара и добавил его в мой отряд искалеченных душ, не дав ему даже вскрикнуть. По моим парам побежал смертоносный огонь.

Последний прыжок, и я врезался в будущую императрицу. Сизин слишком поздно увидела меня; раскинув руки, я влетел в нее и поглотил ее призрак. Она ожесточенно сопротивлялась, но ее яростный вопль я добавил к своему рыку. Нилит раскрыла глаза и увидела, что я замер над ней, разведя руки в стороны, и в каждой из них я держал по мечу. Мой мощный рев полетел к небесам.

Слыша у себя за спиной грохот шагов, я вложил все свои чувства в Острого. Все еще крича, я резко пригнулся и махнул мечами назад – ровно в тот момент, когда Даниб попытался меня схватить. Острый пробил воротник его огромного нагрудника и проткнул его толстую шею.

Даниб напоролся на меч с такой скоростью, что клинок погрузился в него почти до гарды. Я добавил в свое рычание ярость Темсы и ненависть Сизин, и презрительно вздернул губу, словно Фаразар. С жестокостью Хираны я провел клинком по тому, что осталось от шеи Даниба Железной Челюсти. За мечом потянулся синий дымчатый след.

Из меня невольно вырвались слова:

– Это тебе за Калида! Это тебе за предательство!

Сначала призрак сохранял свою форму, подняв меч для удара. Белые глаза смотрели на меня так яростно, что я на миг испугался – мне показалось, что этот монстр никогда не умрет. Но затем заклинание порабощения догнало его, и великан расплавился, превратился в густое голубое облако, которое быстро становилось серым. Пустые доспехи упали в воду Никса, но рогатый шлем почему-то продолжал смотреть на меня своими черными глазами. Пересеф упал и воткнулся в брусчатку.

Я содрогнулся, пытаясь справиться с призраками, которые сражались со мной, и в конце концов мне удалось подчинить их. Я оскалился; на меня нахлынули чувства, и во мне возникло всепоглощающее желание убить всех, кто находится рядом, даже Нилит. Я напряг руку, в которой держал Острого, и сфокусировал кровожадные мысли на Культе Сеша.

– Этому нужно положить конец! – крикнул я и сурово посмотрел на Лирию и Яридин.

Либо они не заметили, что Даниб умер, либо его судьба была им безразлична. Под музыку боя они призывали своего бога восстать:

– Сеш! Сеш! Сеш! Сеш!

Вытащив Пересеф из камня, Нилит посмотрела туда же, куда и я – на помост.

– Отрубим змее голову! – сказала она.

Наши клинки закрутились, превращаясь в расплывчатые пятна. Мы с Нилит двинулись вперед по окровавленным камням. С каждым шагом, который мы делали в сторону сестер, к нам устремлялся ряд солдат культа.

Нилит с Пересефом справа, Острый и я – слева; мы разделяли и властвовали с жестокой эффективностью. Ничто не могло устоять перед острыми, словно бритвы, мечами. Ряды щитов были разрублены надвое. Мечи и топоры превращались в обломки.

Теперь, когда на моей стороне был навык Острого и ярость находившихся внутри меня призраков, я чувствовал себя, словно непорабощенный призрак, который привязан к своему телу и рад тому, что его взяли с собой в кровавое приключение. Мои руки двигались по замысловатым линиям, до которых не додумался бы ни один художник. После каждого рубящего удара взрывались облака голубого дыма. Алая одежда превращалась в ленты. Когда против нас выступали живые, проливался кровавый дождь. Мои обнаженные пары украсились белыми ожогами, но моя ярость была сильнее любой боли.

Нилит не чуралась грязных трюков и не тратила время на изящные приемы, которые демонстрировал Острый – или Непобедимый. Если он был художником смерти, то Нилит – рабочим с кувалдой. Я не жаловался, ведь за ней тянулся такой же кровавый след, как и за мной.

Побеждая одно тело за другим, одну душу за другой, мы пробились к лестнице, которая вела на помост. Даже аристократы вокруг нас были слишком заняты своими собственными боями. Блокируя и отбивая удары, я наблюдал за тем, как богачей убивают, словно бедняков, но неожиданно для себя обнаружил, что данное зрелище не доставляет мне удовольствия. Это была ужасная бойня, и не важно, кого тут убивали – влиятельных людей или крестьян, мертвых или живых. Да, Культ Сеша создал тут свой потоп: потоп из хаоса и убийств.

И воды из Никса.

Маслянистая вода поднималась и уже текла вниз по ступеням, ведущим к колодцу. Там, где она попадала на белые камни, они становились черными. Мы с Нилит брели по ней, пробиваясь сквозь натиск кричащих людей.

С каждой секундой мое раздражение усиливалось. Рыча, я шел вперед, прокладывая дорогу, по которой Нилит едва успевала идти за мной. Я вращал головой словно безумная сова, мечтая увидеть открытый участок площади. Вид толпы обнаженных душ, которая текла через баррикаду, ошеломил меня; я пошатнулся и упал на чей-то труп. Моя монета едва не коснулась воды, и я поспешно вскочил.

Но вода предназначалась не мне, а трупам, которые меня окружали. Я увидел, как они дымятся в тех местах, где вода из Никса касалась их. Часть из них уже исчезала, уходила под воду, словно они упали в глубокую канаву. Среди бурлящей массы сражавшихся и умиравших людей, я заметил призраков в красных одеждах с черными пятнами; эти призраки увлеченно вытаскивали тела из груд и раскладывали их по лужам воды из Никса. Я невольно представил себе толпы мертвецов, которые обнаружат себя в той мрачной, наполненной темной водой пещере под названием «загробный мир»…

Клац!

Острый взлетел перед моим лицом. Меч противника раскололся, наткнувшись на лезвие Острого, и его обломки оцарапали мои щеки. Я не шелохнулся; мне вдруг стало ясно, зачем культу нужна эта жертва. Они не хотят отомстить или свершить какое-то извращенное правосудие; они просто делают то, что нужно Сешу. В моей памяти снова всплыли слова мертвых богов.