Владимир Брайт - Москва никогда
– Попробуй, если получится.
– Хорошо. Для начала выключи фары. Так будет труднее…
– Не продолжай. Уже сделал.
– Теперь заставь его нервничать. Пристройся в хвост, как можно ближе. Так, чтобы тебя не было видно. Он идет точно по центру двухколейной полосы. У тебя мало места и не такая быстрая машина, как хотелось бы. Чтобы обогнать, этого урода нужно сначала как следует вымотать, а затем поймать на ложном рывке.
– Плохая идея. Если грузовик резко затормозит, я не успею уйти, и нас с Герцогиней размажет, как…
– Он не станет этого делать! – раздраженно перебил Валет. – Никто не ставит жизнь на призрачный шанс, пока есть другие возможности.
– Даже будучи уверен, что я у него на хвосте?
– Да. Русская рулетка с одним патроном в барабане – не то же самое, что с тремя.
Определенно, в его словах был некий смысл. Но одно дело – предполагать, а другое – подвергать свою и чужую жизнь риску, опираясь на теории азартного игрока. Будь у меня на пулемете Рой или Якудза, проблема решилась бы за пару секунд. Короткая очередь по колесам, как следствие – потеря хода и маневренности, стремительный рывок вперед и ликвидация.
– Я сократил расстояние до минимума…
Обиженно взревев двигателем, грузовик отклонился в сторону. Затем в другую.
– По идее он должен начать вилять.
– Уже начал. Повторяю его маневры. Герцогиня, ты разобралась с пулеметом?
– Конечно. У меня был отличный учитель, – она не говорила, скорее – мурлыкала, в точности как сытая кошка, умостившаяся на коленях хозяина. Откровенно говоря, чем дальше, тем меньше мне нравилось ее поведение.
– Ты точно готова?
– Точнее некуда, Флинт. Успокойся и делай свою работу, а я сделаю свою… – Когда нет выбора, остается только одно – надеяться на лучшее. – Валет, что дальше?
– Когда грузовик пойдет влево, включишь фары, сымитировав попытку обгона по правой стороне. Он автоматически среагирует на свет, попытавшись сбросить тебя с дороги. Так как это будет всего лишь имитация, ты вырубишь фары, пристроившись в хвост. Водитель будет слишком возбужден, чтобы просчитать все ходы. Не увидев преследователя, он решит, что ты пошел на обгон слева. Как только начнет отклоняться, сделаешь его на противоходе по правой бровке.
– Ты уверен, что план сработает? – будь на месте человека, однажды проигравшего в карты собственную печень, кто-то другой, я бы не так волновался.
– Конечно.
За неимением других вариантов пришлось согласиться.
– Ок. Поверю тебе на слово. Герцогиня, спускайся.
– Зачем?
– Если что-то пойдет не так и мы опрокинемся в кювет, тебе не оторвет голову.
– Поче…
– Это приказ!
– Ясно…
* * *Бронированный грузовик, набрав скорость, мчался по шоссе, вспарывая беспроглядную тьму ночного города светом фар. Следом за ним зловещей тенью крался охотник, терпеливо дожидающийся своего шанса. От того, кто в конечном итоге победит в этом противостоянии, придя к финишу первым, зависело нечто большее, чем жизни участников гонки. Нечто такое, о чем лучше не только не знать, но и вообще не догадываться.
Красные лампочки габаритов – словно тлеющие угли ока дракона, наблюдающего за смертными, посмевшими нарушить покой первозданного зла. Если охотник слишком поздно заметит вспышку ярости этих глаз, то умрет от столкновения прежде, чем успеет осознать свою ошибку. Ту самую, что…
– Флинт, нам пора! – узкая ладонь Герцогини легла на плечо, вернув меня к реальности текущего момента.
В отличие от игры воображения, реальные демоны в ее голове не успокоятся до тех пор, пока не получат свое.
– Что ж, – я включил дальний свет, одновременно пытаясь сымитировать обгон справа, – раз пора, то давайте сыграем по-крупному, поставив на кон все…
Включая жизнь.
Часть третья
Большая игра
Глава 22
Месть гения
Кислородный куб
Весна 2037-го. За три года до описываемых событий
Четверг сам по себе дерьмовый день, но он становится в миллиард раз хуже, когда неожиданно узнаешь, что ты – это уже не ты, а нечто другое. Нечто такое, что никоим образом не вписывается в до боли привычную картину окружающего мира.
Щелчок выключателя. Ослепительная вспышка света бьет по усталым от недосыпания глазам, и прежняя жизнь не просто растворяется таблеткой от головной боли в стакане с минеральной водой. Она легко и красиво спускается в унитаз за восемь коротких бесед.
Первая
– Дорогая, я сегодня задержусь, не жди меня к ужину.
– Конечно, милый. Я все понимаю. Ведь у тебя столько дел.
– Иногда мне кажется, что эта работа меня доконает.
– Не говори ерунды. Ты обязательно справишься. Так было всегда.
– Ты преувеличиваешь мои возможности.
– Нет. Всего лишь верю в тебя и безумно люблю.
– Я тоже тебя люблю.
– Приходи не очень поздно.
– Постараюсь, но ты же знаешь…
– Да. И все равно буду ждать.
– Не надо.
– Надо. Целую. Осторожнее за рулем, мой герой.
– Само собой.
– Обещаешь?
– Да.
Короткие гудки отбоя – словно хриплое карканье ворона над свежевыкопанной могилой. В них нет ни капли здравого смысла. И, тем не менее, они значат что-то такое, о чем можно узнать, лишь примерив на себя свежевыглаженный костюм мертвеца.
Вторая
– Тай, как у нас с модификацией восьмого сектора?
– А как ты думаешь?
– Думаю, никак. Военные не просто нервничают, они сходят с ума. По их мнению, проблему кадавров могут решить боевые андроиды, а мы вот уже полторы недели топчемся на месте, не в силах найти выход из тупика.
– Это не тупик, всего лишь заминка. Запрограммировать геном – не то же самое, что написать компьютерную программу для седьмого класса среднеобразовательной школы. Здесь одного желания мало.
– Тай, хотя бы мне не надо объяснять очевидных вещей! Я, конечно, не такой гений, как ты, но тоже не просто так здесь работаю.
– Да какой там гений! Забуксовал, как ребенок в песочнице на ровном месте.
– Будь у меня такая потрясающая жена, я вообще ни о чем не мог думать, кроме как…
– Заткнись! Мешаешь работать.
– Уже. Так что с чертовым восьмым сектором?
– Есть пара идей. Надо проверить расчеты.
– Скажи, я все сделаю. Меня никто дома не ждет, так что…
От программы-бота собеседника не требуется стопроцентного вживания в роль. Она всего лишь должна убедительно притворяться, подменяя настоящую жизнь дешевым вымыслом.
Третья
– Ночная смена, сынок?
– Да.
– Новенький?
– Точно.
– Студент?
– Нет.
– Ладно, главное – прошел проверку на детекторе, и у «Пятерки» к тебе претензий нет.
– Моя лояльность никогда никем не ставилась под сомнение.
– Твою бы лояльность, да… Впрочем, что говорить. Ладно, короче так: я – ответственный по этажу.
– Уже понял.
– Способный, значит?
– Стараюсь.
– Вон там, за пуленепробиваемым стеклом, голова.
– Вижу.
– Она находится в кислородсодержащем кубе.
– Это очевидно.
– Мне плевать, что ты в курсе. По инструкции я должен все объяснить.
– Конечно. Внимательно слушаю.
– Это своеобразный компьютер.
– Да неужели?!
– Сарказм?
– Нет.
– Удивлен?
– Реально. Человеческая голова – компьютер?
– Точно.
– А можно поподробнее?
– Можно. Но история долгая. поэтому расскажу только суть, а остальное, при желании, найдешь во Всемирной сети.
– Непременно.
– Итак, парень был гением. В двенадцать лет окончил школу, в шестнадцать – университет. Потом две докторские. К двадцати – личная лаборатория и работа на правительство.
– Впечатляет.
– Еще как.
– У меня более скромные результаты: школа – в шестнадцать, университет – в девятнадцать.
– Да уж, не фонтан.
– Как посмотреть…
– Как ни смотри, до него не дотягиваешь.
– Это понятно. Так что с парнем? Захотел жить вечно?
– Нет. Так за него решило правительство. Полтора месяца назад бедняга уснул за рулем, возвращаясь домой к молодой жене. Военным нужны были результаты, а команда Тая работала на основном направлении. До больницы довести успели, но тело пострадало слишком серьезно. Конечно, можно было вставить имплантанты, сделав из парня полукиборга, да только психологи сказали, что стресс надолго выбьет его из колеи.
– А у военных нет времени?
– И не только у них. Когда на чаше весов находится судьба мира, выбирать не приходится.
– Согласен.
– Жене сообщили, что парень умер. Устроили пышные похороны, все дела. Отрезанную голову поместили в кислородсодержащий раствор, подсоединив к… все время забываю, как эта хрень называется…
– Преобразователь генерируемых мозгом гамма-волн в пересекающемся поле Дайфтона. Тренажер виртуальной реальности, известный как «Радуга Смерти».
– Да, верно. Теперь он живет и работает там, ни о чем не подозревая.
