Михаил Михеев - Конец операции переход
Так вот, теперь о случайностях. «Победа», благодаря своей вездесущести и неуязвимости, практически в одиночку сдерживала все попытки вражеского флота организовать более-менее сносное снабжение своих войск на нашем континенте. Всего два удачных удара позволили избежать высадки американских войск на Японские острова. А потом удача кончилась — во время одного такого рейда «Победа» попала под обстрел береговой батареи. Взрыв случайного снаряда смертельно ранил Гаранина, а кроме него никто уже не смог увести корабль из нашего мира — профессора Вицкевича на борту не было.
Потом «Победа» три месяца стояла во Владивостоке — никак не могли решить, кто же будет командовать этим кораблем. В конце концов, президент своим личным распоряжением назначил капитаном собственного племянника. И эта тварь… Этот кабинетный моряк посадил линкор на камни в первый же выход в море. А разведка у американцев поставлена была, как надо. Они почти сразу обнаружили «Победу» и атаковали обездвиженный линкор прежде, чем мы успели снять его с камней. Навстречу им вышел наш флот и получилось последнее крупное морское сражение той войны…
* * *
Волков вздохнул и вытер пот со лба. Джейн смотрела на него с приоткрытым от удивления ртом. Адмирал налил себе в стакан воды, залпом выпил и улыбнулся уголками рта:
— Вот так всегда и бывает. Хочешь знать, что было дальше?
— Да, конечно. Чем все это закончилось?
— А чем оно могла закончиться? — Волков пощелкал клавишами и на экране появилась немного размытое черно-белое изображение — явно любительская фотография. Черный, обгоревший остов, весь измятый и развороченный… — Вот так выглядела «Победа» после того сражения. Ее долбил практически весь американский флот — шесть линкоров, восемнадцать крейсеров, самолеты с четырех авианосцев. Это не считая эсминцев и прочей мелочи типа фрегатов — их артиллерия против брони нашего линкора ничего не стоит. Им противостояла обездвиженная «Победа», шесть крейсеров, два авианосца, самолеты с береговых аэродромов, эсминцы и несколько подводных лодок. Сражение было жестоким и кровавым и мы его выиграли. И проиграли.
— Но как такое возможно?
— Просто, девочка, очень просто. Мы уничтожили три линкора противника. Два авианосца были потоплены подводными лодками. Шесть крейсеров было потоплено, а два — захвачено. Но мы потеряли три крейсера и авианосец, это не считая эсминцев… Те два крейсера, которые мы захватили, годились только в металлолом. «Победа»… Ну, ты видела, во что превратился лучший в мире корабль. Вот так мы потеряли флот. Победа в сражении обернулась проигранной войной на море.
— И что же, вы больше не смогли сражаться?
— Почему не смогли? Наш флот действовал активно, даже очень. Мы сражались и побеждали еще не раз. У нас оставались еще и подводные лодки, и крупные надводные рейдеры. На счету «Громобоя», например, почти шестьдесят потопленных кораблей. Только вот противник ходил, в основном, конвоями, а их мы не могли громить, могли только пощипывать. У нас не было сил сражаться, когда противник выставлял против нас пару линкоров — им просто нечего было противопоставить. Про наступательные операции нам вообще и думать было нечего — защитить бы свои берега. Впрочем, нам не удалось даже этого.
— И что же следует из твоей истории?
— А ты не поняла? Следует очень простой и логичный вывод: если тебя некому страховать — постарайся избегать авантюр. Правда, это не всегда получается, но все же…
— Но ты полез вытаскивать меня. И не раз, кстати.
— Ну, с пиратами риска особого не было — они, как правило, люди практичные. А с этими орлами с брига… Ну, я просто не видел в тот момент другого варианта. И потом, от этого зависела, возможно, твоя жизнь. А сейчас, если вдуматься, нас никто не торопит. Сутки туда, сутки сюда — не страшно. А вот если мы сядем на мель… Зачем рисковать кораблем? Лучше мы через несколько часов, когда стемнеет, выйдем с «Громобоя» в десантной субмарине и тихонько высадимся. Кстати, ты как хочешь, а я пошел готовить транспорт.
И они пошли в ангар «Громобоя» и два часа в поте лица готовили миниатюрную субмарину, а потом Волков в одиночку на плече спустил в ее объемистый трюм здоровенный сундук с деньгами, который могли с трудом поднять два человека. А после того, как Джейн ушла мыться (ну все лицо в солидоле — и как она ухитрилась?) он быстро и аккуратно спустил в лодку еще один сундук. Такой же.
Глава 7
Теперь для страха места нет
И больше прятаться не надо.
С тобой клинок и пистолет,
С тобой клинок и пистолет,
И за тобой твоя команда.
В. КрапивинПреимущество миниатюрной десантной субмарины заключалось не только в ее малых размерах, но и в форме корпуса. Когда-то ее создатели неплохо потрудились, маскируя кораблик под обычный катер. Сейчас, пришвартовавшись к причалу, субмарина почти не выделялась среди десятков других небольших судов, стоящих по соседству. Конечно, хищные и незнакомые обводы десятиметрового титанового корпуса могли бы вызвать у местных удивление, но отнюдь не страх, который неминуемо возник бы, объявись здесь черная громада «Громобоя». А тех, кому очень любопытно будет посмотреть, что у такого необычного корабля внутри, ждет препятствие из сверхпрочной брони. И еще несколько неприятных сюрпризов внутри — для разнообразия. Хотя, по чести, навряд ли они, эти любопытные, будут — Волков пришвартовался у самого дальнего, почти пустого причала и не собирался стоять здесь долго. Кроме того, субмарина была почти полностью скрыта мутной от ила портовой водой, лишь рубка торчала на поверхности, но она-то как раз вряд ли могла вызвать ажиотаж — ее когда-то, еще на стадии строительства, весьма искусно замаскировали под вполне обычную деревянную шлюпку.
Сторож прошляпил появление субмарины — еще бы, она ведь шла совершенно бесшумно. Однако, когда Волков швартовался, он вылез из похожего на собачью конуру строения неподалеку и зычным голосом спросил, кто там и какого черта. Вместо ответа Волков, придерживая перевязь со шпагой, шагнул ему навстречу, бросил ему золотой соверен, который сторож поймал с невероятной для старика ловкостью, и попросил присмотреть за судном. Сторож буквально растекся от нахлынувших чувств и пообещал всенепременно, не спуская глаз, не щадя живота своего и так далее и тому подобное. Волкову было все равно, а словоизлияние слушать ему не хотелось, поэтому он просто пообещал сторожу еще один соверен (а это для простого человека невероятно много), но если что… Сторож понял сразу.
Джейн сказала, что ее дом недалеко, и не соврала — шли минут десять, не больше. Улицы города были кривые, узкие, плохо освещенные. Из сточных канав воняло тухлятиной, а в переулках то и дело появлялись и иногда брякали оружием неопределенной внешности личности. Впрочем, к путешественникам они не приближались — чрезвычайно высокий по местным меркам рост и длинная шпага на бедре Волкова производили впечатление.
До дома, в котором жила семья Джейн, добрались без приключений, благо стоял он на окраине. Сам дом оказался старым, но еще вполне крепким, трехэтажным, а главное, большим — Волкову нравились большие дома. Темные окна не были чем-то удивительным — ночь, все спят, — однако Волкову дом показался странно запущенным, будто хозяева давно махнули на него рукой. Стены, такое чувство, потемнели не только от времени, но и от того, что их элементарно давно не красили, крыльцо чуть покосилось, небольшой сад — запущен и зарос сорняками. Похоже, когда-то семья, живущая в нем знала намного лучшие времена. Судя по лицу Джейн, она испытывала подобное же ощущение. Возможно, именно поэтому она, подойдя к дверям, остановилась в нерешительности и оглянулась на адмирала. Поймав ее взгляд, Волков ободряюще кивнул, подошел и постучал сам. Хорошо постучал, сапогом. Так, что дверь задрожала и грохот разнесся по всему дому.
Хозяева отреагировали быстро. По всему дому разом зажегся свет, а из небольшого окна справа от входа высунулась чья-то всклоченная голова и злой надтреснутый голос хрипло прокаркал, чтобы незваные гости убирались прочь, а не то он будет стрелять. В доказательство был продемонстрирован внушительных размеров и допотопного вида мушкет. Старый болван даже не подумал о том, что любой мало-мальски решительный и быстрый человек может тридцать раз взять его за шиворот и выдернуть из окна, пока он разглагольствует. Волков так и хотел поступить, но тут Джейн с криком «Дядя Бертрам! Дядя Бертрам! Не стреляйте, это я!» бросилась к окну. И тотчас все изменилось.
Дверь распахнулась нараспашку. Старый Бертрам, уронив ружье, бросился к Джейн, оттолкнув Волкова с такой силой, что не ожидавший этого адмирал потерял равновесие и чудом не упал с высокого крыльца. Секунду спустя из дверей вывалилась толпа народу. Волкова толкали, пихали и совершенно не заботились о почтении к адмиральской персоне. Впрочем, им это было простительно — вряд ли они могли понять, что значат его погоны.
