Вадим Панов - Куколка последней надежды
«Где прокол?»
Девушка поставила недопитый бокал на стойку, вздохнула и едва не выругалась: сумка!! Ну конечно! Как могла она не догадаться сразу?! Элегантная, но довольно большая сумочка, которую она всегда берет с собой в салон. Даже не сумка, а ее содержимое. Если японцы ищут ее с таким упорством, они наверняка не стесняются сообщать таможенникам, что именно находится у Диты. Каменная статуэтка, которую хорошо видно при проверке ручной клади. Вполне возможно, что японцы прикрываются документами ФБР или Интерпола, и сотрудники аэропортов послушно указывают им, каким рейсом полетела нужная безделушка.
Еще несколько секунд Дита перебирала другие следы, по которым могли идти преследователи, но все они не выдерживали критики.
«Куколка! Моя добыча ведет их за собой. Избавиться от нее? Не брать в салон? — Моряне очень не хотелось выпускать статуэтку из рук. — Ладно, сейчас все равно ничего не исправить, а в Нью-Йорке, перед следующим перелетом, сдам добычу в багаж. Плохо, конечно, Мехраб не одобрит, но вряд ли старику понравится, если я свалюсь в Москву с ротой якудза на плечах».
Кстати, о якудза.
Дита, не таясь, обернулась и спокойно посмотрела за стеклянную стену бара. Вот и наши друзья. Два подтянутых японца сосредоточенно изучали расписание прилетов. Девушка чуть улыбнулась, отчего стала очень похожей на белочку, поднялась, небрежно подхватила свою ношу и медленно направилась в сторону уборных. Теперь, после Лос-Анджелеса, они настороже и так легко не будет. Впрочем, сложно тоже не будет.
До окончания регистрации на рейс № 929 Монреаль — Нью-Йорк оставалось двадцать минут.
* * *Центр сердечно-сосудистой хирургии им. Бакулева
Москва, Ленинский проспект,
6 сентября, пятница, 14.08
— Не ожидал, что на сегодняшней операции будут студенты, — улыбнулся Ринат Тапельханов, глядя на Машу. — Обычно нас предупреждают.
— Профессор согласился провести для меня факультатив, — рассмеялась в ответ девушка.
Предложение Кабаридзе принять участие в плановой операции стало для Маши не меньшей неожиданностью, чем для его помощников, но девушка с радостью ухватилась за идею: операционная была единственным местом, где она полностью отрешалась от всех прочих забот. Наблюдая, а то и помогая опытным врачам, Маша ощущала необычайное, вдохновенное, граничащее с восторгом чувство. И если бы девушку спросили, испытывала она когда-нибудь счастье, она бы не задумываясь ответила: да, в больнице. Помогать людям, дарить надежду, что может быть лучше? Что может быть важнее? И Маша не гнала от себя высокопарные фразы, она знала, что для нее они искренни, она знала, что быть врачом, целителем — ее призвание, зов души, и, находясь в операционной, девушка забывала, что ее душе осталось совсем немного…
— Факультатив, похоже, не только для тебя, — пробормотал Ринат. — Наблюдателей видела?
— Я думала, что это члены команды, — растерялась Маша.
— Ты их не узнала?
— Нет.
Ринат покачал головой:
— Ты с какого курса?
— С четвертого, — девушка смутилась. — В смысле, я только что перешла на четвертый.
— Эх, молодость! — Тапельханов снова улыбнулся. — Больше времени надо учебе уделять, гораздо больше.
— Да кто они?
— Расскажу при случае! — Ринат подмигнул девушке и вышел в коридор.
«Наблюдатели?» Помимо Маши и членов личной бригады Кабаридзе, к операции готовились еще три человека: стройная, лет тридцати, женщина с красивыми ореховыми глазами, грузная старуха и тощий брюнет, завалившийся в комнату с бутербродом в руке и успевший рассказать пару замысловатых анекдотов. Эта троица держалась несколько особняком, но, судя по всему, помощники профессора их прекрасно знали, что и позволило Маше счесть их членами бригады.
«А за кем они будут наблюдать? За мной? А зачем? — Губы девушки разошлись в легкой улыбке. — Вот оно что!»
Маша поняла, почему утром профессор подробно рассказал ей о предстоящей операции и заставил просмотреть несколько книг по теме.
«Ты хочешь дать мне возможность поработать! Двуличный тип! Двуличный… и золотой! — К горлу девушки подкатил комок. — Золотой и любимый. Реваз, ты знаешь, как сделать меня счастливой!»
В дверях раздевалки появилась голова медсестры:
— Маша, если вы хотите успеть на операцию, то надо поторопиться.
— Скальпель!
Движения Кабаридзе были удивительно емкими: быстрые, отточенные, без единого лишнего жеста. Вышколенные помощники тенями кружились вокруг профессора, предугадывая его приказы. Создавалось впечатление, что короткие команды Кабаридзе подавал скорее по привычке, нежели по необходимости: любой инструмент оказывался в руке профессора еще до того, как он договаривал последний слог.
— Зажим!
— И еще один, — едва слышно прошептала Маша.
— Правильно, — услышал ее Кабаридзе. — Вы внимательны.
— Я стараюсь, — так же тихо сказала девушка.
— Дайте ей зажим!
Кто-то из помощников вложил в Машину руку инструмент.
— Используйте его, — приказал профессор. Девушка уверенно склонилась над пациентом.
— Тампон!
Тапельханов бросил быстрый взгляд на Кабаридзе. Ринат все понял, но еще надеялся, что профессор передумает и передаст управление в его руки. Но тот покачал головой и громко сказал:
— Операцию продолжит Мария. Выполняйте ее распоряжения.
Никто из членов личной бригады Кабаридзе ни словом, ни жестом не выразил удивления произошедшим, и только в черных глазах Тапельханова мелькнула холодная ярость. Но не более. Как бы ни относился к ситуации Ринат, он прекрасно понимал, что операционная не то место, где следует проявлять амбиции. К тому же он заметил, что, как только Маша возглавила бригаду, наблюдатели переместились ближе к столу и не спускали с нее глаз.
— Волнуетесь? — поинтересовался Кабаридзе.
— Нет.
Маша не обманывала. Ее рука дрогнула всего лишь раз, в тот самый момент, когда помощник передал ей зажим, а после этого каждое движение девушки было расчетливо и уверенно. Она работала аккуратно, может, чуть медленнее, чем профессор, но не менее точно.
— Прекрасно. Совсем неплохо для четвертого курса. — По голосу Кабаридзе было ясно, что он улыбается.
Ринат тихо вздохнул. Он понял, что фраза профессора предназначалась для его ушей. А еще он понял, что девчонка действительно талантлива и то, что ему приходилось нарабатывать годами, дано ей от природы.
— Еще зажим, — приказала Маша. Теперь она не только уверенно оперировала, но и уверенно командовала помощниками. — И будьте наготове: ему не понравится то, что я сейчас сделаю.
— Подогнать электрошок? — спросил Тапельханов.
— Обойдемся, — спокойно, не отрывая взгляда от пациента, ответила девушка. — Я скажу, что надо будет сделать.
Кабаридзе покосился на наблюдателей. Тощий брюнет кивнул ему и поднял вверх большой палец.
* * *Окрестности аэропорта J.F.K.
США, Нью-Йорк, 6 сентября, пятница,
07.48 (время местное)
— Бокал вина?
Дита перевела взгляд на профессионально улыбающуюся стюардессу.
— Нет, спасибо.
— Я обратила внимание на то, что вы несколько напряжены, — стюардесса наклонилась ниже. — С вами все в порядке? Некоторые люди трудно переносят полеты.
Путешественники первого класса могут рассчитывать не только на комфорт, но и на повышенную заботу членов экипажа. Если бы моряна занимала одно из малюсеньких сидений в хвостовой части «Боинга», вряд ли бы стюардесса обратила хоть какое-то внимание на ее бледность.
— Со мной все в порядке, — вздохнула Дита. — Я задумалась о своих делах.
— Может, чашечку кофе?
— Это было бы здорово.
— Одну минуту.
— Эта девушка такая милая. — Соседка моряны, дружелюбная старушка с голубыми волосами и следами пластических операций, доверительно склонилась к Дите. — Она напоминает мне мою горничную. Правда, та пуэрториканка. — Старушка пожевала губами. — Чертовка плохо говорит по-английски, но необычайно услужлива.
Стюардесса подала моряне кофе.
— А вы, милая, наверняка поссорились со своим мальчиком, — не унималась старушка. — Я угадала?
— Это было несложно. — Дита заставила себя улыбнуться.
— Молодость, молодость… — Старушка поерзала в кресле. — Я вам вот что скажу, милая, — не грустите! А то, что вы улетели от него, это даже к лучшему. Помучается в одиночестве и примчится за вами в Нью-Йорк. Вы из Нью-Йорка?
— Нет, я лечу по делам фирмы.
— Где решили остановиться?
Любознательная старушенция начала слегка раздражать, но Дита решила не грубить.
— Еще не знаю, — пожала плечами моряна. — Меня должны встретить в аэропорту.
