Филип Рив - Золото хищников
Глава 18. ЗОЛОТО ХИЩНИКОВ
Эстер была благодарна ветру. Ветер уносил ее прочь от Анкориджа, но дул он неровно, порывами, то резко менял направление, то налетал бешеным шквалом, то почти совсем затихал. Требовалось все ее внимание, чтобы не сбиться с курса, и это было хорошо — не оставалось времени думать про Тома и про то, что она собиралась сделать. Она знала, что если станет думать об этом, то в конце концов струсит, повернет свой корабль и полетит назад, в Анкоридж.
Но иногда, задремывая прямо за приборной доской, она мельком думала: что-то сейчас делает Том? Жалеет ли он, что она улетела? Заметил хотя бы ее отсутствие? Наверное, Фрейя Расмуссен его утешает…
— Все это неважно, — сказала она себе. Скоро все снова станет, как раньше, и Том опять будет ее.
На второй день она увидела вдали Росомаха-таун. Упустив Анкоридж, город подался на юг, и тут ему повезло. Он нашел себе добычу — скопление городов-китобоев, сбившихся с курса из-за бурана.
Их было три, и каждый был значительно больше Росомаха-тауна, но пригород стремительно метался от одного к другому, откусывая ведущие колеса и стойки направляющих полозьев. Когда Эстер заметила его, он уже разворачивался, чтобы пожрать свои искалеченные жертвы, беспомощно лежащие на снегу. Похоже, этого занятия ему хватит на несколько недель. Эстер была рада, что он уже не представляет угрозы для Анкориджа и не может помешать ее собственным планам.
Она летела все дальше. Проходили короткие дни и долгие темные морозные ночи. Каждую ночь она обшаривала весь диапазон радиоволн и вот наконец наткнулась на завывающие позывные городского маяка. Она развернула корабль, сигнал стал слышен яснее, и несколько часов спустя впереди на льду показался Архангельск, терзающий очередную добычу.
Оказавшись в громадной, шумной, закрытой со всех сторон воздушной гавани города-хищника, Эстер вдруг затосковала по тихому Анкориджу, а привычная грубость наземного технического состава и таможенников заставила ее с грустью вспомнить мистера Аакъюка. Она потратила половину соверенов Пеннирояла на топливо и летучий газ, а остальные деньги спрятала в потайной ящичек, который еще Анна Фанг устроила под палубой «Дженни». Затем с чувством вины и омерзения от того, что собиралась сделать, Эстер направилась на Небесную биржу, большое здание за топливным складом, где воздушные торговцы встречались с городскими купцами. Когда она принялась расспрашивать, где можно найти Петра Масгарда, пилоты начали неодобрительно коситься на нее, а одна женщина плюнула ей под ноги, но в конце концов доброжелательный старенький торговец, видимо, сжалился над нею и отозвал ее в сторонку.
— Архангельск, милая, не такой, как другие города, — объяснил он, провожая ее к станции лифта. — Богатые здесь живут не на верхней палубе, а в серединке, где теплее; этот район называется Сердцевина. У молодого Масгарда там собственный дом. Сойди на станции Каэль, а там спросишь.
Старичок провожал ее взглядом, пока она покупала билет и устраивалась в лифте, идущем в сторону Сердцевины. Затем он подобрал полы своей шубы и бегом припустил в лавку, находившуюся по другую сторону гавани. Это было довольно большое, невзрачное, загроможденное беспорядочно наваленными товарами заведение с вывеской: «Олд-тек и антикварные товары Блинко».
— Живее, женушки! — запыхтел он, вбегая в тесную гостиную за лавкой и размахивая руками, как семафор. Пять миссис Блинко оторвались от своих романов и вышивок и посмотрели на мужа. — Девчонка объявилась! Та самая, уродина! Вы подумайте, столько недель искали, расспрашивали, и вдруг она спокойненько входит себе прямо к нам на биржу! Скорее, собирайтесь в дорогу!
Мистер Блинко радостно потер руки. Он уже прикидывал, как потратит деньги, которые получит от Зеленой Грозы, когда доставит к ним Эстер и «Дженни Ганивер».
Сердцевина оказалась удивительным местом: громадная гулкая пещера, заполненная грохотом городских двигателей, клубами дыма и пара, сотнями перекрещивающихся мостиков, рельсов и лифтовых шахт. Здания теснились на выступах вдоль стен и на платформах, установленных на сваях, а то лепились под потолком, словно ласточкины гнезда. Рабы в железных ошейниках подметали тротуары, других рабов одетые в меха надсмотрщики гнали, подстегивая кнутами, на тяжелую и малоприятную работу в холодные наружные районы. Эстер старалась не замечать ни невольников, ни богато одетых дам, ведущих маленьких мальчиков на поводке, ни человека, который остервенело пинал ногами раба, нечаянно задевшего его, проходя мимо. Все это ее не касается. Такой уж город Архангельск, здесь сильные могут делать все, что пожелают.
Ворота усадьбы Масгарда охраняла железная статуя божества-волка Изенгрима. В доме пылали газовые горелки на железных треножниках, наполняя просторную приемную дрожащими световыми узорами с резкими, острыми как бритва тенями. Стройная, гибкая девушка в рабском ошейнике, украшенном драгоценными камнями, смерив Эстер взглядом, спросила, по какому она делу. Эстер ответила ей то же, что и охранникам у дверей: «Я хочу продать информацию охотникам Архангельска».
В густой тени под высокой, словно в амбаре, крышей загудел моторчик, и Масгард плавно спустился вниз, сидя на кожаном диване, подвешенном к небольшому воздушному шару. Под изголовьем дивана торчали миниатюрные сопла двигателей. Это был диван-корабль, игрушка богачей. Масгард подвел его вплотную к Эстер и завис в воздухе, наслаждаясь ее изумлением. Девушка-рабыня потерлась головой о его сапог, точно кошка.
— Ну-ну, — сказал Петр Масгард. — А ведь я тебя знаю! Ты — та курочка со шрамом из Воздушной Гавани. Явилась воспользоваться моим предложением, вот как?
— Я пришла рассказать, где можно найти добычу, — произнесла Эстер, стараясь, чтобы голос не дрожал.
Масгард подвел диван-корабль еще чуточку ближе, держа ее в ожидании, изучая игру вины и страха на ее обезображенном лице. Его город слишком разросся и теперь не мог выжить без помощи подонков общества, таких, как она, и Масгард ненавидел ее за это.
— И что? — спросил он наконец. — На какой городишко ты желаешь донести?
— Не просто городишко, — ответила Эстер. — Большой город. Анкоридж.
Масгард попытался сохранить скучающий вид, но Эстер заметила искорку интереса в его глазах. Она постаралась раздуть из этой искры пламя.
— Вы, наверное, слышали об Анкоридже, мистер Масгард. Это очень крупный ледовый город. Полным-полно богатой мебели, самое большое ведущее колесо на льду и отличные олд-тековские двигатели, называются Скабиозовы сферы. Они направляются к западному льду в обход Гренландии.
— Зачем?
Эстер пожала плечами. (Лучше не говорить о путешествии в Америку; это слишком непонятно и неправдоподобно.)
— Кто их знает? Возможно, они узнали о каких-нибудь залежах олд-тека и хотят провести раскопки. Наверняка вы сумеете узнать все подробности от их красивой молодой маркграфини…
Масгард ухмыльнулся:
— Видишь мою Джулианну? Она была дочерью маркграфа до того, как великий Архангельск слопал городок ее папочки.
— В таком случае подумайте, каким приятным добавлением к вашей коллекции станет Фрейя Расмуссен, — сказала Эстер. Ей казалось, что она как будто стоит чуть в стороне от самой себя; она уже ничего не чувствовала, разве только, пожалуй, легкую гордость, что она такая бессердечная. — А если вы захотите немного перекусить по дороге, я могу дать вам координаты Росомаха-тауна, это хищный пригород, который только что поймал жирную добычу.
Масгард не мог остаться равнодушным к таким сведениям. Несколько дней назад он уже слышал об Анкоридже и Росомаха-тауне от Уиджери Блинко, но скользкий антиквар не знал, куда направляется в настоящее время Росомаха-таун. Что касается Анкориджа, Масгард не сразу поверил, что ледовый город могли видеть так далеко к западу.
Но эта убогая, кажется, знает, о чем говорит. Вместе с данными, полученными от Блинко, ее информация сможет убедить Совет согласиться на перемену курса. Он заставил ее еще минуту помучиться ожиданием — пусть прочувствует, какая она презренная шваль. Наконец Масгард выдвинул ящичек, скрытый в подлокотнике летучего дивана, достал толстый лист пергамента и расписался на нем своей авторучкой. Рабыня передала бумагу Эстер. На листе готическим шрифтом были напечатаны слова и стояли печати с именами богов Архангельска: Изенгрима и Тэтчер.
— Это вексель, — пояснил Масгард, включив мотор дивана и начиная подниматься вверх. — Если твоя информация подтвердится, можешь забрать свое вознаграждение после того, как мы съедим Анкоридж. Сообщи свои данные моему клерку.
Эстер покачала головой:
— Я делаю это не ради золота.
— Что же тебе нужно?
— На борту Анкориджа есть один человек, Том Нэтсуорти, вы его видели вместе со мной в Воздушной Гавани. Когда вы съедите город, отдайте его мне. Только он не должен знать, что все это подстроено. Я хочу, чтобы он думал, что я его спасла. Все остальное в этом тухлом городе — ваше, только не Том. Он мой. Это моя цена.
