Виктор Глумов - Мышеловка
Эта обыденность расслабляла, притупляла бдительность.
Маузер быстрым шагом пересек парковку. Озираясь по сторонам, пробежался по тротуару, нырнул в холл, как только стеклянные створки дверей услужливо разъехались в стороны.
И тут тишь да гладь. Многие офисы уже закрыты, но кое-откуда доносятся голоса, слышен звук работающего телевизора. Воздух прохладен, пахнет кофе и корицей.
Маузер бросился на лестницу, стрелой взлетел на второй этаж. В коридоре не было ни души; ныли под потолком лампы дневного света, да металось эхо шагов, отражаясь от стен и вымытого до блеска пола. Дальше он пошел осторожно, придерживаясь за рукоять «травматика», который пока оставался в подмышечной кобуре.
Приемная агентства была пуста. Ольга сидела в кабинете Маузера за ноутбуком. Рядом на столе паровала чашка чаю.
– Привет! Что делаешь? – Маузер бросил пиджак на кресло для посетителей и осмотрелся. – В «косынку» режешься?
И тут – ни намека на засаду. Все как обычно. Тихо… Когда Ольга оставалась в офисе одна, она слушала музыку. Модный пост-гранж, инди-рок – Маузер плохо знал и не очень любил группы, которые предпочитала жена. Но Ольга, наверное, устала за день от шума и решила дождаться мужа в тишине.
– Как прошел день? – спросила она, не отрывая взгляда от монитора, и поправила ворот серого пиджака.
– В целом – нормально, – Маузер присел на край стола. – Первый день расследования пролетел, я уже нащупал ряд зацепок.
– С кем встречался? – снова поинтересовалась Ольга.
– Слушай, мне тут опять депутат вчерашний звонил, – задумчиво проговорил Маузер. Он не сомневался, что к предупреждению госчиновника такого высокого уровня, к тому же осведомленного и принимавшего участие в авантюрах Артюхова, стоит прислушаться. Вот только бежать без оглядки – не в стиле Маузера. Если что, он сможет защитить и себя, и жену, не покидая Москву, не бросая дела. Хотя – какое дело… Расследование прервано. Если, конечно, до завтра Артюхова не одумается.
– И что депутату от нас надо?
В кабинете пахло «Lacoste Blue» Ольги и английским чаем, но Маузер унюхал посторонние нотки сквозь эту завесу запахов. Дегтярный душок дешевой оружейной смазки… И тут же Маузер заметил у жены в ложбинке между большим и указательным пальцами не до конца смытое пятно.
Маузер мотнул головой.
Нет, не может быть. Очевидно, шиза Лео Фрайба заразна. Долбаный инвалид загадил голову своей бредятиной… Чертов псих, задрот и компьютерный демон!
Клик-клик-клик… – щелкала «мышка», тонкий палец с обручальным кольцом быстро жал на кнопку, пятно от оружейной смазки отчетливо выделялось на фоне белой кожи.
– Оль, ты в линзах? – спросил Маузер.
– Поехали домой, – попросила Ольга.
– Мы обещали тете Шуре заскочить к ней на кофе.
– Ничего мы не обещали, – отстраненно проговорила Ольга. – И у меня нет настроения ехать к кому-то в гости.
Ощущения были похожи на те, когда в детстве, оставаясь дома в одиночестве, ненароком начинаешь вспоминать просмотренный тайком от родителей фильм ужасов. И тогда что-то липкое и иррациональное проникает в голову и в сердце, душит почти животным страхом. День или ночь за окном – все равно. Словно открываются незримые врата, связывая обыденный мир и наполненное ужасом и неизвестностью потусторонье.
Сучоныш Фрайб говорил, что ушлые дельцы при помощи линз способны заполучать контроль над пользователями. Конспиролог хренов, ему бы фантастику писать или, еще лучше, сочинять байки для желтой газетенки… Маузер отчаянно гнал мысль, что его Ольгу кто-то подменил. Что самым дорогим для него на свете человеком управляет кукловод, призванный из этой проклятой Зоны. Но мысль всякий раз возвращалась, словно морская волна.
– Мы никуда не поедем, – упрямо проговорил Маузер, – пока я не выясню, в чем причина странности твоего поведения.
Он собирался до последнего стоять за свою реальность. Вопреки тому, что видел и слышал. Вопреки здравому смыслу…
Это ведь Ольга! Его Ольга!
Какие к дьяволу суперкомпьютеры! Какие киллеры из виртуальной среды!
Быть такого не может!
Рука отпустила «мышку», соскользнула с края стола. В следующий миг в ладони Ольги появился ТТ, лоснящийся от свежей смазки. Маузер, не отрываясь, смотрел жене в лицо. Но в ее глазах не промелькнуло ни одной эмоции. Ни сомнений, ни жалости, ни ненависти.
Грянул выстрел. Маузер почувствовал, что ему в грудь словно саданули молотком, а сердце пронзила острая боль. Он упал под стол, твердо осознавая, что получил смертельную рану. Но крови не было, и немощь не сковала его по рукам и ногам.
Маузер глухо зарычал. Вскочил, пихнув спиной стол на Ольгу. Крошка ТТ звонко лязгнул еще раз. Пуля срикошетила от потолка, выбив сноп искр, и увязла в стене.
Зазвенело, рассыпаясь осколками, оконное стекло. Свалился на пол ноутбук; остатки чая из Ольгиной чашки вытекли Маузеру за шиворот. В считаные мгновения в кабинете воцарился хаос. Клубилась пыль, от пороховой гари свербело в носу. Свет ламп отражался в россыпи осколков стекла.
Маузер перепрыгнул через стол, метнулся к Ольге.
Ее каре растрепалось. Через всю щеку протянулась кровоточащая царапина. Жена торопливо пыталась встать; она по-прежнему крепко сжимала пистолет. Маузер схватил ее за запястье, недолго думая вывернул руку и отобрал оружие.
Заполучив ТТ, он решился посмотреть, куда попала первая пуля. К счастью, брызжущей кровью дыры на груди не обнаружилось. Отверстие красовалось на подмышечной кобуре; получалось, что «травматик», принявший удар, спас Маузеру жизнь.
– Ну, хоть такая польза… – успел пробормотать детектив, прежде чем на него набросилась Ольга. Она атаковала беззвучно, с исступленностью киношного зомби и с готовностью рвать на части – ногтями или зубами.
Но Ольга весила, как пушинка. И стоило Маузеру лишь повести плечом, как она отлетела к стене, ударилась головой и обмякла, уронив ниточку слюны на свои оцарапанные стеклом ноги.
И вот в тот момент Маузер испугался по-настоящему. До того он действовал на автомате, но сейчас вся нелепость и кошмарность ситуации обрушилась на него неподъемным грузом.
На войне было проще. Они шли по колено в крови навстречу свинцовому шквалу, они гибли, зачастую мучительно и совсем не по-геройски, но все было понятно: есть командир, есть друг, есть враг, есть долг. Маузеру показалось, что и без того не очень приятный мир вывернулся перед ним наизнанку и белое стало черным, шизик говорил правду, а любимая жена превратилась в отмороженного убийцу.
Он посмотрел на пистолет в своей руке.
Кстати! Где она достала оружие? Еще этого геморроя не хватало…
Но додумать Маузеру не дали.
С треском распахнулась дверь, в приемную ворвались два типа, которые могли бы показаться ничем не примечательными, если бы один не был вооружен пистолетом, а второй – стареньким, но эффективным карабином СКС.
Они открыли огонь с ходу, не беспокоясь, что их отделяет от детектива гипсокартонная стена и полуоткрытая дверь.
Кабинет Маузера наполнился свистом пуль. Куски гипсокартона и щепки, выбитые из двери и мебели, вскружились в воздухе черным вихрем.
Ольга отключилась сидя, опираясь спиной на стену. Маузер рванул жену за ногу, сбросил на пол, надеясь, что так ее не зацепит шквальным огнем.
А сам рванул через подоконник на улицу. Второй этаж для ВДВ – не высота.
Упал на крышу припаркованного под офисным центром авто. Лопнули и осыпались крошевом хрупкие сталенитовые стекла боковых окон, завизжали какие-то девчонки из скейтерской тусовки. Маузер скатился по капоту, подхватил выпавший ТТ.
И вовремя – со стороны парковки к нему бежал очередной вооруженный человек. В его внешности тоже не было ничего незаурядного: обычный прыщавый менеджер среднего звена, недавно еще студент. Но «узи» в его руках выглядел более чем убедительно.
Как и те двое в офисе, парнишка не стал тратить время на попытку завязать с Маузером разговор. Ни угрожающего крика, ни мата – «менеджер» открыл огонь с бедра и выдал длинную очередь.
Маузер успел нырнуть за машину. Пули с плотоядным лязгом принялись дырявить кузов. «Менеджер» перешел на стрельбу одиночными, экономя оставшиеся патроны, но шаг не сбавил.
Детектив высунулся из-за своего укрытия. Молниеносным движением взял стрелка на мушку и вдавил спусковой крючок.
«Менеджер» упал. И снова он не издал ни звука, только сжал двумя руками фонтанирующую рану на бедре. В свете уличных фонарей его лицо выглядело так, словно было выточено из слоновой кости. Но стоило Маузеру выйти из-за машины, как раненый снова потянулся за «узи».
На этот раз детектив выстрелил на поражение. «Менеджер» схватился за живот, выгнулся в конвульсии так, что затрещали кости, и наконец замер.
Но передышки не последовало. В окне кабинета Маузера замаячили силуэты. Загрохотал карабин СКС, завизжали над тротуаром рикошеты. Парковку огласил многоголосый вой сирен противоугонной сигнализации. В этом истеричном хоре Маузер различил сипловатый плач своей «Шкоды».
