"Та самая Аннушка", третий том, часть вторая: "Долгий привал" (СИ) - Иевлев Павел Сергеевич

— Угу, верь в это, если тебе легче.

— А ты что думаешь?

— Думаю, что с насосами мы зря время тратим. Наверное, водоносный слой пересох или ушёл глубже. Тут зелени нет совсем, ты заметил? И жара эта чёртова…

— Да, все деревья мёртвые и трава высохла, — подтвердил я. — Но насосы хоть какой-то шанс.

Жара, и правда, тяжёлая, сухая, выматывающая. Даже в подвале хреново, а уж на улице… Небо за три дня не показало ни облачка. Я хожу в одних штанах, Лирания в импровизированном топике из разорванной рубахи, но всё равно теряем с потом драгоценную влагу.

Следующий подвал тоже ничем не радует — сухая пыль, сухие трубы, влагой даже не пахнет. Насос скрипит и щёлкает, рукоятка ходит почти без сопротивления, не похоже, что шток пытается поднять воду, он мотается вхолостую. Не могут они все быть сломаны, наверное, вода ушла, и скважины пересохли.

К вечеру добираемся до окраины. Последний дом, а дальше как обрезано — пустошь. Сухая, ровная, растрескавшаяся земля без единой травинки. Смутная надежда, что за городом найдётся какой-то водоём или хотя бы перспективное место для рытья колодца, сгорела на солнце вместе со здешней природой.

— Говорят, можно пить свою мочу, — сказала Лирания. — Но я совершенно не хочу писать.

— Сомневаюсь, что это сработает, — ответил я. — Если хочешь, я могу поднапрячься, и…

— Ну уж нет, ещё мне мужики в рот не ссали. Свою ещё туда-сюда. Тем более, что всё равно сдохнем, похоже. Забила на тебя твоя красотка.

— Я уже начинаю бояться, что всё хуже.

— Куда уж хуже-то… — мы развернулись и побрели обратно, к центру города.

— Эти штуки, ну, мораториумы, они со временем что-то крутят. А что, если нас куда-то закинуло? В прошлое, например? Мы тут ждём помощи, а Аннушка, может, и не родилась ещё.

— Ну у тебя и фантазия.

— Не скажи, слыхала про Основателей?

— Что-то смутно… Скорей нет, чем да.

— Они что-то не то сделали с Мораториумом, и их зашвырнуло в начало времён. Так они, собственно, Основателями и стали.

— И что основали?

— Да вроде как всё. Но это не точно, я сам по верхам.

— Я не хочу в начало времён. Я пить хочу. Куда мы идём?

— К площади. Под мораториумом должен быть, по идее, технический подвал со всякой древней машинерией. Может, там что-то найдётся.

— Типа чего?

— Ну, не знаю, насос поглубже.

— С чего вдруг?

— Без понятия. У тебя что, есть занятия поинтереснее?

— Нету. Ладно, пошли.

В подвале под площадью полно мёртвого железа и, к сожалению, полнейшая сушь. Никакого вам водяного охлаждения. Насосов тоже не видать, да и зачем они? Правда, надо сказать, заметно прохладнее, потому что глубже.

— Давай тут останемся, — сказала Лирания. — Всё не так жарко. Меня аж познабливает на контрасте.

Она улеглась на каменную лавку.

— Это от перегрева, — ответил я. — Зря ты по солнцу с открытыми плечами таскалась, вон, обгорела.

— Да и чёрт с ним, всё одно воды нет. Как долго мы протянем?

— Ну, сутки-двое. Я не пробовал. Хреново, говорят, от жажды помирать.

— Патронов у нас дофига, можно застрелиться.

— Я как-то не склонен.

— Я, бывало, думала о суициде, — призналась девушка. — Очень хреновые были времена. Если б не сестра, то, наверное, с крыши бы прыгнула. Теперь не стала бы, это тупо. Но если другого выхода не будет, то можно. Какой смысл мучиться зря? Я не сильно дорожу жизнью, так-то. Сестра пристроена, за неё я спокойна, а больше у меня никого и нет. Слон, конечно, расстроится, столько времени на меня потратил, но ничего, найдёт нового снайпера.

— Дело хозяйское. Не одобряю, но жизнь твоя. А я поброжу тут ещё, осмотрюсь.

Вернулся почти сразу.

— Ты ещё живая?

— Вроде да.

— Не спеши помирать. Пошли.

— Куда?

— Я нашёл кое-что.

— Если это не вода, то я даже не встану.

— Пошли, говорю. У тебя все вещи с собой?

— Винтовка и рюкзак, больше ничего и не было.

— У меня тоже. Плюс сумка с кристаллом. Двинули. Вставай, снайпер, я фигни не посоветую.

Дверь, которую я нашёл, расположена ровно там, где в аналогичном подвале в локали герцога стоял активатор кросс-локусов. Вид эта дверь имеет древний, не открывалась давно, но вблизи есть слабое, почти погасшее ощущение прохода. На грани моей чувствительности, чуть живое, но есть. Много времени прошло с тех пор, как этим проходом в последний раз пользовались, чудом не закрылся навсегда.

— И что там, за дверью? — спросила Лирания почти без любопытства.

Открыла, глянула:

— Чулан, что ли, какой-то? С чего ты так возбудился на него, Лёха?

— Это кросс-локус. Старый, почти мёртвый, но только почти. Знаешь, что это?

— Конечно. Слон же проводник. И куда он ведёт?

— А не пофиг?

— Ты прав, хуже вряд ли будет. Открыть сможешь?

— Очень, чёрт меня дери, постараюсь.

* * *

Усилия пришлось приложить немалые, чуть ёжика не родил, но когда мы вышли из пыльной кладовки, то увидели другой коридор. Похожий, но не тот.

— И где мы?

— В каком-то другом месте. Думаю, это тоже локаль. Мне кажется, служебный вход. Через дома — это для жителей, а тут для технического персонала.

— А вода-то тут есть?

— Пошли, посмотрим.

Вопреки моим ожиданиям, место, где мы оказались, вовсе не очередная копия того же подвала. До сих пор я видел три: под замком герцога, тот, из которого мы пришли сейчас, и тот, что в обжитой нами локали. Наш обследовала Крисса, перенастроившая мораториум, подключившая к нему городскую энергосеть и что-то там ещё накрутившая, и он был такой же, как остальные два. В деталях отличия, но общая планировка и тому подобное более-менее совпадают. А здесь совсем не то.

Коридоры расходятся в разные стороны, они шире, их больше, подземелье совершенно нескончаемое. На стенах висят странные железки, соединённые не то трубами, не то кабель-каналами, и что-то где-то гудит так, что каменный пол вибрирует.

Из плюсов — здесь прохладно, мы надели куртки. Из минусов — воды не видно. Может, она и течёт в какой-нибудь из многочисленных труб, но снаружи это никак незаметно.

Некоторые помещения выглядят совершенно фантасмагорически — вроде огромного круглого зала, где по стенам висят грубо сделанные металлические приблизительно антропоморфные фигуры. Как будто выставка авангардистской скульптуры на тему роботов, созданная художниками-роботоненавистниками. Почему ненавистниками? Потому что ощущение такое, словно их прибили к стенам в наказание. Или победив в жестокой человеко-роботской баталии. Тогда это выставка трофеев или некрополь из юнитов поверженного противника. Вывесили в назидание и на страх агрессору — уж больно вид у них некомплектный и потрёпанный. И подключили к сети, чтобы батарейки зря не пропадали, — провода уходят в тела и головы, на корпусах кое-где светятся лампочки.

— Выглядит очень странно, — прокомментировала Лирания. — Но я слишком хочу пить, чтобы удивляться.

Воду нашли не сразу и случайно. Сворачивая наугад и открывая все двери подряд, мы вскоре совершенно потеряли представление о том, где находимся. Возвращаться-то мы всё равно не планировали. За очередной дверью нашлось нечто вроде квартиры. Единое пространство, в одном углу кабинет с письменным столом и шкафами, в большой нише — широкая двуспальная кровать, в выгородке — душ и туалет. С водой!