Эмилия Ри - Принцесса, которая любила дождь
Фергюссон мечтательно зажмурился, щелчком выбросил бычок, а затем снова плюнул.
— Перестань! — рассердилась Анджелла. — Ты уже всего соседа оплевал с головы до ног…
Фергюссон в ответ лишь ехидно усмехнулся.
20:00…Тьма окутала город. Моросил мелкий дождик. С запада медленно наползал густой туман. Ветер бил в окна сильными порывами, беспокойно барабанил каплями воды по стеклам, словно пытался достучаться, предупредить о чем-то. Сидящей за столом Джиллиан Бернски было абсолютно наплевать на взбесившуюся погоду. Голова болела так, будто по ней долго и упорно били чем-то увесистым, вроде бутылки с шампанским. Одно воспоминание о выпивке вызывало рвотный рефлекс. Сильно хотелось пить, но ничего кроме алкоголя ей не предложили. Уже заметно окосевший от спиртного Веймар пытался завязать с девушкой разговор, но постоянно забывал концовку фразы, язык его заплетался, и, в конце концов, Люк облокотился на стол и уснул. В соседней комнате Пол Фергюссон и Виктор Крозье сидели на старом потертом кожаном диване и играли в шахматы на спички.
— А что там с британцами-то не поделили? — спросил Крозье.
— А, то давняя история, — сказал Фергюссон, расставляя. — Были мы, ну я, Анджелла и Вячеслав Брант в Норвегии, значит. На задании. И перебросили к нам в подкрепление из английской М-2 четырех хлопцев. И все бы ничего, но пришли мы с Брантом в бар, где у нас с ними встреча была назначена. А в лицо друг друга, надо сказать, не знали. И вот подходим к любимому столику — а там сидят четыре таких наглых здоровенных рыла. Физиономии кирпича так и просят. Ну, у меня сразу нехорошие такие подозрения появились, да Вячеслав… в общем, попросил он их вежливо освободить места. И добавил весомо, да такое, что не с ходу и в стих-то вставишь. Даже я таких слов не знаю. А те аж взорвались. Пиздюлей наобещали. Слово за слово, оскорбление за оскорбление, угроза на угрозу; договорились до того, что одному я об голову пару стульев сломал, двоих Брант через барную стойку перебросил, а последнего мы на улицу выволокли, надрали жопу по самые уши, и снега ему за шиворот напихали. Кегу пивную и стеллаж с выпивкой в баре своротили, паркет пивом залили; зеркало там было здоровенное, во всю стену, в три пальца толщиной — разбили. Надо полагать — головой чьей-то. Покуражились, короче. А потом пришла Анджелла, она, оказывается, с ними знакома была. Сначала долго материлась, когда увидела, что мы с ними сделали, потом — смеялась, когда четвертый выбрался, наконец, из сугроба и стал снег из штанов вытряхивать. Вот так мы с ними и познакомились. Проставились и на этом конфликт замяли…
— Мат, — сказал, наконец, Крозье, с треском поставив на доску ладью.
— Блядь, никогда в шахматы не везло, — тяжело вздохнул Фергюссон и отставил доску в сторону. — Может, пойдем, еще по стаканчику нальем?
— Трезвая мысль. Почему бы и нет? — усмехнулся Крозье.
Они вошли на кухню, осторожно взяли под руки спящего крепким пьяным сном Веймара и положили его под стол.
— Не хватало еще, чтобы он нам тут всю закуску заблевал, — произнес недовольно Фергюссон, откупоривая очередную бутылку виски. — Будешь?
Он протянул стакан Бернски. Девушка окинула его мутным взглядом и отрицательно помотала головой.
— Как хочешь, — хмыкнул разочарованно Фергюссон и налил себе и Виктору виски. — Кстати, о выпивке, а куда делась Анджелла?
— Она уже с полчаса как в ванной заперлась, — чуть слышно проговорила Джиллиан. Каждое слово ей давалось с большим трудом, это было связано с огромной дозой выпитого накануне.
Крозье подошел к двери, ведущей в ванную комнату, и прислушался. За дверью стояла гробовая тишина. Потом кто-то сдавленно всхлипнул.
— Похоже, будто плачет… — сказал он, наконец. — Вот ни за что бы не подумал, что она умеет плакать. Интересно, что это у нее такое приключилось…
— Крозье, ты — хороший парень, но лучше послушайся моего совета — не лезь к ней, — сказал Фергюссон, наливая водку в виски. — Она — не тот человек, который привык плакаться в чью-то жилетку. Задушевных откровений ты от нее не дождешься — она тебя просто-напросто матом пошлет.
— Анджелла! Ты там? — громко спросил Крозье.
— Ну, смотри, придурок, я тебя предупреждал… — тяжело вздохнул Фергюссон и залпом осушил стакан с выпивкой.
Крозье достал пистолет и постучал рукояткой по двери. Раздался чуть слышный шум льющейся воды. Через некоторое время он стих, щелкнул замок, и на пороге появилась Анджелла с мокрыми волосами.
— Уже и голову помыть не дают… — недовольно сказала она, бросила на Крозье быстрый взгляд, и оттолкнув его с порога, пошла было прочь, но Виктор схватил ее за локоть.
— Отпусти, — произнесла девушка стальным тоном.
Виктор посмотрел на ее мокрые волосы, затем — на забрызганные водой плечи, а затем — в покрасневшие заплаканные глаза. Анджелла резким движением вырвалась из его рук и быстрым шагом прошла в комнату, захлопнув дверь перед самым носом Крозье. Виктор попытался открыть дверь, с силой несколько раз дернул ручку — безрезультатно; она была заперта изнутри.
— Анджелла! — громко крикнул он и принялся стучать кулаком по дверному косяку. — Постоянно уходить в себя — не лучший выход! С годами этот груз накапливается, становиться тяжело нести его в одиночку — по себе знаю, слышишь! Со временем ты не сможешь тащить его сама, он раздавит тебя!
— Ой, дура-а-ак! Ой, дура-а-ак! — простонал Фергюссон, поставил рюмку и бутылку на стол, и закрыл лицо ладонями.
С оглушительным треском Крозье высадил дверь плечом и вошел. Тотчас за окном раздался громкий хлопок, словно огромная птица хлопнула крыльями. Комната была пуста. Ветер трепал створки распахнутого настежь окна. Дождь заливал подоконник. Крозье подошел к окну и выглянул на улицу. По внутриквартальной дороге, удаляясь от дома, шла широким быстрым шагом женщина в черном плаще.
— Ну что, доволен? — спросил подошедший со стаканом виски в руке и сигаретой в зубах Пол Фергюссон. — Вот теперь она точно глупостей натворит. Однозначно, случись что — префект пиздячек вставит. И, надо сказать, мало нам потом не покажется. Пойди за ней, присматривай, как бы чего не вышло. С ее темпераментом только по ночному городу ходить. Он тяжко вздохнул и принялся закрывать окно.
Крозье выдернул из-за спины пистолет, проверил обойму и вышел вон.
День 5-ый 21:00На город обрушился проливной дождь. Припозднившиеся прохожие впопыхах забегали в ближайшие магазины за зонтиками. Улицы пустели буквально на глазах. Вода ручьями лилась по широким центральным проспектам. Над землей висела густая сизая туманная дымка.
…На аллее недалеко от центральной площади Крозье подобрал газету и теперь шел, накрыв ею голову, дабы хоть как-то уберечься от дождя. Но большого толку от нее не было — бумага моментально набухла дождевой водой, стала прямо в руке расползаться липкими клочками. Через некоторое время, выйдя на центральную площадь, в толпе прохожих он внезапно разглядел Анджеллу. Она прошла мимо него быстрым шагом, гордо подняв голову и расправив плечи. Впервые в жизни Крозье не поверил собственным глазам — его начальница обладала поистине королевской осанкой. Пройдя мимо, она окинула его беглым взглядом и скрылась в подземном переходе. Виктор ускорил шаг, направился следом, на ходу швырнул в урну комок грязно-белой бумаги — остатки подобранной газеты. Анджелла явно искала неприятностей, и Крозье искренне надеялся, что она их не найдет. Его надеждам не суждено было исполниться. Спустившись вслед за нею в подземный переход, он понял это.
Сбежав по ступенькам, Анджелла на мгновение замерла. Здесь продолжала кипеть будничная жизнь, и вроде бы все было вполне обычно. Вот только из дверей небольшого винного магазинчика выбежали четверо молодых парней. На лица они повязали пестрые платки. В руках одного был обрез, у другого — восьмизарядный револьвер «Смит-Вессон» 627-ой модели. Остальные двое тащили кассовый аппарат. Тотчас подземный переход наполнился криками перепуганных граждан. Громко хлопнул обрез. Люди толпами бросились бежать из перехода. Анджелла, как ни в чем ни бывало, пошла сквозь бурлящий людской поток прямо на грабителей. Заметив это, один из них вскинул револьвер. Оружие оглушительно хлопнуло 357-ым калибром, от колонны в метре от Анджеллы отбило огромный кусок кафельной плитки. Следующая пуля пролетела над ее головой и попала в потолок — стрелок не учел огромной отдачи револьвера. Девушка отшатнулась в сторону, и в этот момент сухо выстрелил обрез. Зарядом дроби Анджеллу швырнуло за колонну. Крозье сбежал вниз по ступенькам и выхватил пистолет. Револьвер громыхнул выстрелом, и Виктор отпрыгнул в сторону, уходя с линии огня.
Анджелла села на бетонный пол, прислонилась спиной к колонне. Левый бок чуть пониже легкого буквально рвало на части от тупой боли. Она машинально провела ладонью по израненному дробью месту, посмотрела — капельки крови побежали по тонким, изящным дрожащим пальчикам. По черному гипюру платья расплывалось багряное пятно.
