Даниэль Дакар - Джокер
В кают-компании царила мертвая тишина, только Лорена Макдермотт что-то прошептала в коммуникатор и застыла, ожидая ответа.
Дубинин еще раз откашлялся, покосился на мрачного Корсакова, который, не рискуя, должно быть, прикасаться к взвинченной женщине, стиснул в руке массивный столовый нож и заговорил сухим менторским тоном:
— Оторвались от мониторов, вот как? Я слышал несколько иную версию событий. По словам Генриха Ляйтля — а лгать ему, думается мне, было незачем, — командование Бурга получило сведения о второй эскадре уже после вашего выхода на огневой контакт с первой. Получило и решило не рисковать своими людьми и кораблями. Мониторам поддержки приказали отстать и предоставить бельтайнских наемников их собственной судьбе. Вилли Шнайдер пригнал «Гейдельберг» на помощь погибающим корветам в нарушение прямого приказа, за что и вылетел с флота без пенсии. А некая Шварце Мария Хеммильтон ухитрилась в безнадежной ситуации сделать невозможное и сохранить почти половину своих кораблей, чем и восхищался Ляйтль. Вот так, мисс Гамильтон.
Мэри, выслушавшая эту краткую тираду с каменным лицом, устало ссутулилась и почти прошептала:
— Вы думаете, мне от этого легче?
— А если не легче, — Дубинин был неумолим, — то выберите время и посетите Гамбург, вторую планету системы Гете. В космопорте «Гамбург-главный» есть кабак, который так и называется — «Шнайдер». Выпейте со старым Вилли, ему будет приятно, что кто-то еще помнит его и благодарен ему.
Мэри молчала. Она сцепила руки так, что костяшки побелели, плечи ее напряглись, видимый Никите уголок плотно сжатых губ полз вверх в невеселой усмешке. Наконец она подняла голову, прямо посмотрела в глаза Дубинина и тихо, но отчетливо произнесла:
— Благодарю вас за совет, сэр. Я последую ему. Но знаете, что? Порой мне кажется, что Джастин Монро был не так уж неправ, когда требовал, чтобы моя мать сделала аборт. Уж очень длинный шлейф смертей и сломанных судеб тянется за мной.
Полчаса спустя, когда столы были убраны, часть кают-компании трансформировалась в курительный салон, куда перешли Корсаков, Мэри и присоединившаяся к ним Лорена Макдермотт, уже некоторое время кивавшая чему-то, слышимому только ей. Остальные предпочли не навязывать свое общество мрачным гостьям и не менее мрачному командующему. Когда створки дверей сомкнулись за маленькой компанией, Лорена неожиданно засмеялась, издевательски и зло. Черты изумительно красивого лица заострились и окаменели, и Никита вдруг с благоговейным ужасом понял, что при всей разнице в возрасте и внешности бельтайнки — сейчас — похожи. Очень похожи. Сестры, да и только.
— Мэри, лапочка, — почти пропела Лорена, — а хочешь знать, что послужило причиной неполадок с двигателями корвета Джулии Хадсон? Это очень интересно, дорогая!
Мэри хмуро покосилась на приятельницу, но промолчала. Та, подождав для верности с минуту и не дождавшись ни слова, окинула Корсакова неожиданно тяжелым взглядом.
— Послушайте и вы, господин контр-адмирал. Хотя я, пожалуй, предпочла бы поговорить с Мэри наедине. Репутацию Бельтайна надо беречь, тем более сейчас, когда от нее и так, похоже, вот-вот останутся рожки да ножки. Я рассчитываю на вашу скромность. — Корсаков сдержанно кивнул и Лорена продолжила: — За несколько часов до вылета на личный счет двигателиста Джулии Хадсон поступила сумма, равная годовому жалованью. Достойная причина для того, чтобы двигатели отказали, тебе так не кажется, девочка? Что же оставалось капитану Хадсон, как не покинуть ордер, перебросив сцепку на единственного, кроме нее самой, офицера, способного держать «Хеопс»! И ты осталась одна. Двадцать один обрыв поводка в течение боя… Я даже представить себе такое не могу. Не могу и не хочу. Обрыв поводка, сэр, это больно. Адски больно, невыносимо. И ты выжила, и не сошла с ума от боли, и сохранила восемнадцать кораблей. Знаешь, Мэри, я склонна согласиться с герром Ляйтлем, что бы ты сама ни думала по этому поводу, — безапелляционно завершила Лорена свою, произнесенную наставительным тоном сентенцию.
В глазах Мэри зажегся опасный огонек. Она подалась вперед и хищно усмехнулась:
— А знаешь, очень интересная картинка получается, если проанализировать временной фактор. Это произошло десять лет назад, так? Подстава была сработана на совесть, и по всем показателям я не должна была выбраться живой, кто ж мог предусмотреть вмешательство «Гейдельберга». А потом, одновременно с началом работ на океанском дне, все попытки повредить мне прекратились. Не иначе как кое-кому нашлось чем заняться и помимо некой полукровки.
Ближе к вечеру Мэри поняла, что заняться ей нечем. Сунувшись после обеда в лабораторию, она очень быстро испарилась оттуда, не желая путаться под ногами у работавших, по сути, на нее людей. Часа три ушло на сбор полного пакета доказательств по десятилетней давности эпизоду в системе Лафайет. Тут ей опять помог лейтенант Танкаян, легко пробирающийся в таких дебрях банковских программ, что у нее при одном взгляде начинала болеть голова. К великому ее сожалению, выяснилось, что побеседовать с Хью Маккуином, двигателистом Джулии Хадсон, не получится: его на редкость «удачно» зарезали в пьяной драке всего через несколько недель после памятного Мэри боя. От Моргана и Савельева не было никаких известий. Какое-то время ушло на систематизацию уже имеющихся данных относительно связей Монро с корпорацией «Кристалл Лэйкс», но к девяти вечера по корабельному времени дела категорически закончились. Мэри заглянула в один из спортивных залов, но с удивившим ее саму смущением поняла, что заниматься в присутствии мужчин не может. Были б это свои, бельтайнцы… Лорена, сославшись на усталость, прилегла в выделенной ей в качестве личного пространства палате лазарета. Эта самая усталость не то чтобы не понравилась Мэри, но природа быстрой утомляемости мисс Макдермотт никаких сомнений не вызывала с самого начала, а на прямой вопрос майор Гамильтон получила столь же прямой ответ. У нее тут же возникло острое желание связаться с Морганом и процитировать полковнику его же собственного заместителя: «У двух добрых католиков первенец должен рождаться в законном браке!» Впрочем, они люди взрослые, разберутся сами. Конечно, шестьдесят пять — не самый лучший возраст для первых родов, но с другой стороны, рожают и в сто, а Лорена в прекрасной физической форме.
Пожав плечами, Мэри отправилась бродить по крейсеру, просто так, без цели и смысла, только чтобы не находиться на одном месте. Ужин в кают-компании она пропустила, потому что аппетита не было вовсе. Должно быть, виной тому было ее подавленное настроение: она прекрасно знала, что рано или поздно ей захочется спать, и тогда… Этот сон ей снился нечасто, но после сегодняшней беседы за обедом можно было не сомневаться, что она увидит, стоит ей заснуть.
…Коридор. Длинный коридор то ли на крупном, вроде «Александра», корабле, то ли просто на космической станции. Горит только аварийное освещение, поэтому в коридоре царит тревожный, подсвеченный красным полумрак. И холодно, очень холодно. Дальний конец коридора упирается в ярко освещенное помещение, там шумно и весело, там Мэри ждут для того, чтобы вручить очередную награду. И все, что от нее требуется — пройти коридор. А вдоль голых стен стоят люди. Их много. С кем-то она была знакома и тогда их лица отчетливы. Кого-то, напротив, она не видела ни разу в жизни, и тогда черты смазаны, видны лишь мертвые обвиняющие глаза, следящие за ней. Но знает она всех. Двое мальчишек, которые погибли, когда закувыркался в верхних слоях атмосферы первый подбитый ею корабль работорговца. Дональд Макги и еще дюжина полицейских, сгоревших в плазменной вспышке, когда она — да, именно она, что бы там не говорил Дядюшка! — не сообразила, что на безобидном с виду корабле установлены бортовые орудия, и не успела предотвратить выстрел. Сто пять бельтайнцев, не вернувшихся из системы Лафайет. Все те, кого она потеряла — а потеряла она многих. И теперь там наверняка стоят и Келли О’Брайен, и Джессика Фергюссон, и малыши из подводного комплекса. С каждым годом коридор все длиннее, свет и тепло все дальше…
Мэри очнулась и поняла, что находится в коридоре — к счастью, вполне реальном, — а перед ней переминается с ноги на ногу вахтенный. За его спиной стоит легкая машина, на каких, как правило, перемещались по огромному крейсеру те, кому надо было быстро попасть с одного его участка на другой. Мысль о том, как же осуществляются коммуникации на русских линкорах, изрядно превосходящих крейсера размерами, пришлось быстренько выбросить из головы, потому что вахтенный явно не в первый раз обращался к ней:
— Мисс Гамильтон? Мисс Гамильтон, его превосходительство просит вас как можно скорее прибыть в адмиральские апартаменты. Следуйте за мной.
Глава 6
