Валерий Большаков - Диверсант № 1. Наш человек Судоплатов
«Чем дальше в лес, тем толще партизаны! – прыгало в голове дурацкое присловье. – Чем дальше в лес…»
Постепенно бой, город, немцы отдалялись, группу окружили сосны. Хмуро выслушав доклад Медведева и Трошкина насчет убитых, Судоплатов кивнул и достал карту из планшета.
– Идем, куда шли, – сказал он. – Там, дальше, еще одна дорога. Может, хоть с третьего раза разживемся транспортом? Вперед!
Глава 13
Разъезд
Ночевать пришлось в лесу, выстроив шалаши, разведя костер да «поужинав» кипяточком, заварившим листья малины, земляники, пару горстей переспевших ягод и пучок душистых трав. Такой вот партизанский чай. А с утра двинулись к дороге. Полчаса бодрой ходьбы – и вот она, трасса.
Бравые бойцы подрубили большую сосну, что росла у самой обочины и стали ждать, распределившись по обе стороны дороги. В первые часы после рассвета шоссе пустовало, а потом сплошным потоком двинулись колонны немецкой техники – танки, бронетранспортеры, грузовики, полевые кухни, масса подвод, запряженных уныло кивавшими лошадками.
Тормозить большую колонну означало бы бессмысленно сгинуть, а поодиночке машины почти не ездили. Однако повезло. Часа за два до полудня показались две машины – впереди ехал «Ганомаг», за ним погромыхивала бортами трехтонная «Татра».
– Давай! – махнул рукою Судоплатов.
Несколько ударов топором, и сосна, затрещав, пошла клониться да и рухнула, встряхивая ветвями, перегораживая дорогу. Броневик резко затормозил – водитель «Татры» едва не врезался ему в задок, пришлось сворачивать на обочину. Снайперы быстро отработали по водителям, заодно пристрелили какого-то мелкого чина, восседавшего в люке «Ганомага». Пулеметчики схватились за свои «MG», даже успели выпустить пару очередей, но на большее их не хватило – жизнь кончилась. В кузове «Татры» обнаружился насмерть перепуганный фриц, возлежавший на тюках стираного белья.
– Гитлер капут! – заблеял он мигом, но злым партизанам некогда было возиться с пленными, и война для немца завершилась в кювете.
Трое «зольдатиков» в «Ганомаге» попытались оказать сопротивление, однако длилось это недолго.
– Трупы – в лес! – скомандовал Судоплатов. – Сосну – с дороги!
Зацепив ствол дерева веревкой, бойцы прицепили ее к «Татре», и грузовик сволок сосну за обочину, освобождая путь.
– По машинам! – крикнул Павел, оттирая ветошью кровь на сиденье.
Команда была подана очень вовремя – за поворотом уже гудела подъезжавшая колонна. «Ганомаг» с «Татрой» резво покатили на восток. Солнце вышло в зенит, когда машины проехали Ружаны и приблизились к железной дороге, что шла к Бресту и Барановичам. Движения никакого, тишина зловещая, и только с запада доносится глухое грохотанье – завтра или послезавтра немцы выдвинутся на этот рубеж и направятся дальше, на Минск. «В той жизни» столицу Белоруссии фашисты заняли 28 или 29 июня. Блицкриг…
– Притормози-ка, – сказал Судоплатов.
Володя послушно выжал педаль и съехал к обочине.
– Посмотри. Вон, видишь?
– Вижу, – удивился шофер. – Поезд!
– Надо глянуть. Проедешь?
– А чего ж? Вон сразу за переездом вроде как дорога.
– Давай.
Будка на переезде пустовала, шлагбаумы задирали вверх тощие полосатые шеи. Состав выглядел целым, хоть паровоз и не дымил. Пять или шесть замурзанных цистерн с бензином и соляркой, несколько товарных вагонов и платформы – четыре новеньких «Т-34», кое-как укрытые брезентом, семь или восемь 85-миллиметровых зенитных орудий образца 39-го года, десяток «захаров» – трехтонок «ЗИС-5В». В конце состава болталось с десяток пустых платформ.
– Мить! – позвал Судоплатов, высовываясь из окна.
– А?
– Глянь, что в вагонах!
– Понял!
– А мы к паровозу.
– Ага!
Возле черного локомотива обнаружилась вся бригада машинистов – двое резво вскочили с травы, где восседали, а третий почесал было к лесу, но, остановленный криком старшого, неохотно вернулся.
– Не пугайтесь, – улыбнулся Павел, вылезая из «Ганомага». – Свои.
– А почему… – затянул седой усатый машинист в черной тужурке и мятой фуражке, зыркая на чужую форму и оружие.
– Так надо, – строго сказал Судоплатов.
Эти слова подействовали, как заклинание – паровозная бригада сразу успокоилась.
– Куда направлялись? В Брест?
– Туда, – кивнул седой, – только уж больно много военных мимо прошло, и все в обратную сторону…
– Немцы заняли Брест, он у них в тылу уже. Одна Брестская крепость еще сопротивляется. Не сегодня завтра фашисты будут здесь.
– Я ж говорил, – громко сказал молодой кочегар, шмыгнув носом, – в Барановичи надо!
– Погодь! – строго одернул его седой и обратился к Павлу: – Что скажете, товарищ командир?
– А вы военную тайну хранить умеете?
– А то!
– Тогда сделаем так. Грузим наши машины на пустые платформы и отправляемся. Танки, пушки и цистерны… Мить, что там?
– Снаряды! – выдохнул подбежавший Медведев. – К зениткам и танкам.
– Значит, танки, пушки, цистерны с горючим и боеприпасы мы отцепляем на одной… м-м… станции, о существовании которой вы обещаете забыть. А сами следуете в Минск и передадите мое донесение в штаб округа. Но даже там молчите о том, где разгружались – это строго обязательно. Понятно?
– А то! – облегченно сказал седой. – Сделаем все, как надо!
– Тогда за дело. Разводите пары и двигаемся вперед – ищем место, откуда легче заехать нашим… транспортным средствам.
– А тут, километрах в двух, погрузочная площадка имеется, – сказал молодой.
– Точно! – поддержал его седой.
– Вперед!
Трофейный транспорт двинулся вдоль путей. Дорога была та еще, пару раз приходилось ехать по крутому склону, но немецкая техника одолела русские невзгоды. Станция с дощатым перроном и будкой путейца показалась неожиданно, от нее в лес уводила набитая тропа – видать, поблизости ховалась деревушка или поселок. Вскорости, пыхая паром, подошел состав. Притормозил, и пустые платформы оказались точно против погрузочной площадки. Заехать по ней было делом непростым, но шоферы справились. И состав двинулся вперед. Долго ехать не пришлось. Вскоре показались приметные сосны, и вот они, забытые пути.
Стрелочный перевод здорово заржавел, но все же сработал – и паровоз медленно, пыхая паром и дымом, свернул с привычной колеи, утянул состав в лес. Отцепить нужные вагоны, платформы и цистерны, перецепить ненужные – вся эта маета заняла время до самого вечера. Паровоз убыл, когда начало темнеть. Отправив с машинистами донесение, Судоплатов малость успокоился. Еще битый час ушел на то, чтобы прикопать на съезде полосатые столбы, изображая тупик. Мол, ход закрыт, и никаких путей дальше нет и не было. О чем вы?
