Возвращение экспедиционного корпуса (СИ) - Лопатин Георгий

— Да я не против, — пождал плечами Климов. — Тем более с такими рекомендациями от вас.

В голове полковника уже крутилось несколько направлений, где этого пиита можно было использовать, как в ближнесрочной перспективе, так и в средне— и долгосрочном периоде. Но сначала, конечно, следовало пообщаться лично и составить о человеке собственное впечатление, так сказать с чистого листа, без сложившегося ранее мнения.

— Да, хочу спросить… Как там наши пилоты? Арестовали? А то у меня есть несколько целых самолетов, а пилотов нет, хотя могли бы пригодиться.

— Да, арестовали, и не только пилотов, много кого похватали… — кивнул Игнатьев. — Даже нашего прославленного Федорова схватили… только вернулся во Францию, ожидал назначения…

— Знаете где их держат?

— Хотите освободить, совершив налет?

— Да, ради такого сделаю крюк. Подъедем и разнесем там все вдребезги и пополам! Мне в любом случае нужно отвернуть немного к западу, а то риск того, что нам на пути встанет армия, слишком велик. Надо хоть немного запутать противника нашим маршрутом. Так знаете?

— Конечно. Недалеко, к югу от Парижа в тюрьме города Мелён.

Климов достал и развернул карту железнодорожных путей.

— Тэк-с… Если ехать в сам Мелён, то придется через Париж двигаться…

— Не самая лучшая идея.

— Согласен. Но тут есть параллельная дорога, что проходит чуть восточнее… если свернуть на нее, вот здесь не доезжая до Парижа то проеду мимо Мелёна всего в пятнадцати километрах. Отлично, так и сделаем.

Напоследок Климов дал еще одно задание:

— Прошу вас Алексей Алексеевич, выяснить все что касается так называемого детектора лжи. Будет идеальным если удастся получить на него всю документацию с возможностью собственного производства и несколько обученных специалистов.

— Зачем вам?

— В будущем пригодится. Да даже сейчас бы пригодилось для определения не самых надежных людей, не говоря уже о выявлении специально внедренных врагом людей для проведения шпионажа или откровенных диверсий.

— Хорошо, сделаю.

21

Елена приехала не с пустыми руками, а привезла печатный станок, что она подготовила к транспортировке вместе с отданным ей рабочим с позывным дарт Мол, числившегося дезертиром. А также пару грузовиков агитационной литературы.

— Как твои родители? — поинтересовался Климов. — А то из газет знаю, о том, что разъяренные руанцы, после того, как мы открыли фронт, напали на посольство и дом, где они жили…

— Спаслись. Отец опытный дипломат и сразу понял, что может случиться, так что принял необходимые меры, чтобы не пострадать.

— А сама как?

— А кто знает, что я русская? Французский у меня лучше, чем у иных французов!

Выглядела она вполне сносно, а то Михаил опасался, что увидит перед собой то еще зомби.

— Что теперь Миша? — спросила она, после несколько затянувшейся паузы.

— Будем пробиваться домой.

— Это понятно… Как?

Климов с силой провел ладонью по лицу. Он тоже хотел бы знать точный ответ на этот вопрос.

С Игнатьевым он этот вопрос не обсуждал, хотя граф явно хотел узнать его планы. Но Михаил намекнул, что Игнатьев остается во Франции и он все же может попасться в руки англичан несмотря на все меры конспирации. А те совсем не щепетильны в деле развязывании языков своих пленников, а значит сведения могут попасть в руки озлобленных врагов и те сделают все возможное, чтобы помешать РОДу вернуться домой. Так что пусть противник реагирует на уже свершенное действие, а не знает обо всех его планах загодя.

Генерал-майору осталось только согласиться с этим. Но Елене пришлось карты открыть, ибо она собиралась отправиться вместе с ним.

— Изначально я планировал отправиться в Мексику и что называется половить там рыбку в мутной воде хорошенько при этом подгадив американцам с тем же Техасом. Мне казалось, что бардак там продлится еще минимум пару лет и я мог бы со своей дивизией развернуться во всю ширь поддержав кого-нибудь из революционеров, коих там по их пустыням и прериям бегало как блох на собаке…

Елена понятливо кивнула. Бардак хоть и тянулся с десятого года, но закончился в феврале семнадцатого принятием конституции объявившей землю и все природные богатства собственностью государства и отделившей церковь от государства, а ее собственность становилась достоянием нации. Устанавливался восьмичасовой рабочий день право на создание профсоюзов и забастовок.

Там еще воюют партизанские армии неких Сапата и Вильи, да и шаек откровенных бандитов хватает, и хотя уставшие от семи лет войны и революционного бардака крестьяне и рабочие с принятием конституции получили минимум из того что хотели, недовольных еще много, но без посторонней помощи тех же немцев, перспектив у них нет.

— А как ты собирался добраться до Мексики? Ведь на море хозяйничают англичане, да и американцы у своего побережья сильны — не пропустили бы, не говоря уже о том, что французы могли не пустить нас дальше Гибралтара.

— Взял бы заложников в том же Марселе загрузил бы ими несколько пароходов и пообещал взорвать их один за другим если бы нам помешали.

— Это…

— Действенно, — жестко закончил Михаил за несколько опешившую Елену, что не сразу смогла подобрать нужные слова на такой пассаж.

— А как теперь?

— Если честно, то с вариантами пока не очень. Есть минимум три и все одинаково плохие.

— Аж три?! Какие?!

— Можно попробовать прорваться сухопутным путем через Италию, благо транспорт есть. Но мне этот вариант сильно не нравится. Слишком легко нас остановить и зажать где-нибудь в горах…

— В северной Италии сильны социалисты… они могли бы нам помочь.

— Это после того, как мы открыли фронт немцам? — невесело усмехнулся Климов. — Они все-таки союзники Франции и Англии.

— Все равно, воевать всем надоело… а если рассказать, как дивизию целенаправленно подставили под удар немцев и фактически послав на смерть…

— Нет, риск слишком велик. Хватит небольших лояльных Риму сил, чтобы нас блокировать. Придется пробиваться с боем и большими жертвами. По факту повторить поход Суворова. Это потеря минимум половины дивизии и всей техники. И потом, даже если проскочим через Италию, придется проезжать через еще несколько государств, причем союзных немцам. Мы хоть и открыли для их же союзников фронт, но все равно… не надежно. По большому счету немцам, а точнее австрийцам, тоже не нужно наше появление в России, ведь мы станем точкой кристаллизации, так что могут сделать все, чтобы нас уничтожить.

— Тогда остается морской путь, в Черное море и в Крым. Тоже будем брать заложников, чтобы добраться до России?

Все-таки как видно от идеи с заложниками Елену морально коробило.

— А ты уверена, что эти заложники остановят от решительных действий тех же немцев, не говоря уже о турках?

— Но это же гражданские…

— Напомнить, как немцы поступали с нашими гражданскими? Я уже молчу про турок.

— Не нужно… — нахмурилась Елена. — Как же тогда быть?

— Я вижу только один вариант… пересидеть где-то до окончания войны. Если немцы не встанут и смогут разбить франков и англов на севере, то война долго не продлится. В одиночку франки перед немцами не устоят. Стоит только возникнуть угрозе Парижу, и они запросят мира на любых условиях. И если немцы не станут пережимать с требованиями с притязаниями на территории самой Франции, тем более что им самим продолжение войны долго не вытянуть, то мир установится быстро.

— А англичане с американцами?

— У англичан, я более чем уверен вскоре своих проблем возникнет в достатке в той же Ирландии, а американцы… им придется сражаться с немцами фактически один на один, на что они не пойдут. Они вступили в войну под самый ее конец не для того, чтобы умирать, а получить прибыль. Так что еще полгода, максимум год и войне конец.