Эл Робертсон - Взломанные небеса
– Ахматов? Где вы? – Джек озирался в полумраке.
«Вот же хитрая сволочь!» – процедил паяц.
Форстер вскочил. Кресло исчезло. Вокруг расстилалась лесная поляна. Ночь наполняли звуки мелкой живности. Громко стрекотали, жужжали, скреблись и пищали насекомые. Вдруг запели птицы. Где-то вдали раздался визг. Джек вспомнил, как играл с виртуальными моделями обезьянок Старой Земли. Когда те пугались, то широко разевали пасть и испускали пронзительный визгливый вопль. Слева зачирикала испуганно стайка мелких птиц, снялась и, трепеща крыльями, скрылась в сумраке.
В лесу мелькнул темный силуэт. Человек? За спиной зашелестело. Сбоку что-то шевельнулось.
Его окружали. Тени скользили на краю леса. Вот еще одна – словно лунный отблеск на черной воде. Тень прыгнула, преображаясь на лету: руки сжались, голова вытянулась, тело словно растеклось, теряя всякое сходство с человеческим. Мягко приземлившись на четыре лапы, тень растворилась в темноте.
«Ужас какой!» – пробормотал Фист.
Джунгли умолкли. Форстер обернулся, пытаясь вспомнить, где дверь. Включились генераторы влажности, лица коснулся жаркий, липкий ветер. Да, иллюзия на диво убедительная. Джек не сомневался: окружившие его сторожевые боты – не худшего качества. Когда-то ему думалось, что заполнять мир иллюзиями – это и есть предназначение сети. Теперь иллюзии казались преступлением.
«Совсем ничего не можешь сделать?» – осведомился Джек.
«Моя клетка словно взбесилась. Этот урод свое дело знает», – пожаловался Фист.
За спиной зарычала пантера. Джек резко обернулся и увидел пятно пустоты, будто окно в межзвездную черноту. У щиколотки дохнули жарко – еще одна громадная кошка подобралась слева, ползком. Она лизнула ногу и отпрыгнула. Язык пантеры – будто наждак.
«Черт! Я почувствовал!» – изумленно прошептал Фист.
Третья пантера свернулась в развилке сука, нависающего над поляной. Четвертая, несомненно, притаилась за спиной. На поляну ступил Ахматов – безупречный джентльмен среди ночных джунглей. Белая ткань костюма и бледная кожа сияют в лунном свете. Черные очки – как пара мертвых солнц.
– Понимаешь теперь, почему я назвал свой клуб «Царь-пантера»? – осведомился хозяин клуба.
Тварь зарычала. От смрада из ее пасти у Джека перехватило дыхание.
– Эти иллюзии гораздо совершеннее, чем те, что были семь лет назад. Мои гости отлично знакомы с этими зверушками. Они бродят по залу, предотвращая беспорядки. С моими кошками не задирался никто и никогда. Интересно, сумеешь ли ты развлечь их?
Пантера прыгнула. В грудь Джека ударило тяжелым, мягким. Боль взорвалась в правом плече, ребрах, бедре. Он зашатался, упал набок. Когти не отпускали, драли, резали плоть. Иллюзия была невыносимо болезненной.
«Гребучее дерьмо! – заверещал Фист. – Я ВСЕ чувствую! Говнюк законтачил наши рецепторы!»
«Останови их!»
«Если б я мог!»
Клетка ярко вспыхнула и тут же погасла – Фист атаковал и не смог пробиться. Когтистая лапа ухватила Джека за плечо, резко перевернула его на живот. Другая уперлась ему в затылок, вдавила лицо в землю. Острия когтей вонзились в спину и рванули плоть, заживо сдирая мясо с костей. «ГОСПОДИ!!!» – заорал Джек и поперхнулся землей.
Фист зашелся криком. Снова вспышка ярчайшего света – и ничего. Очередная атака не удалась. Навалившаяся на спину тяжесть вдруг исчезла – и с нею ушла боль. Джек вспомнил, что он всего лишь в иллюзии, его тело в целости. Но спустя несколько секунд боль обрушилась снова, вместе с тушей терзающей его плоть пантеры.
«УБЛЮДОК! – заорал Фист. – УБЛЮДОЧНЫЙ УБЛЮДОК! Я ТЕБЯ ДОСТАНУ! ДОСТАНУ!!!»
– Твой парнишка в клетке, – заметил Ахматов. – Мои кошки голодны. А ночь еще только начинается.
– Мать твою! – закричал Джек в темноту.
Джунгли тревожно шептали вокруг, будто подпевая боли.
Глава 12
Спустя час с небольшим Джека выпихнули из «Царь-пантеры». Очередь стала гораздо длиннее. Шатаясь, Форстер с трудом протолкался сквозь нее. Оказавшись на дороге, он не удержался на ногах и рухнул наземь. Вслед ему полетела ругань и пустая банка. Она больно ударила его в спину и отскочила. Джек неуклюже поднялся на ноги.
– Чертов пьянчуга! – крикнула какая-то девушка.
Джек моргнул, дернул головой налево, потом направо. Наконец отыскал взглядом крикнувшую и развернулся в ее сторону всем телом.
– Я тебе шею сверну, ты, чертова сука! – Язык у него заплетался, слова вырывались изо рта с шипением.
Девушка хихикнула.
– Не смей ржать! Я тебе покажу! – рыкнул он, шагая к ней.
Ноги его почти не сгибались в коленях и двигались, будто одеревенелые.
– Я отключу тебя от сети и вытрахаю все твои данные! – Форстер протянул к ней руку.
– Полегче, приятель, только попробуй! – Какой-то мужчина ступил вперед, заслонив девушку.
– И попробую! – Голос Джека сорвался на визг. – Я – неприкасаемый!
Пошатываясь, он шагнул к мужчине и вскинул кулаки.
Вдруг перед ним возникли три агента Внуба. Один принялся успокаивать девушку и ее знакомого, двое других схватили Джека.
– И что это вы делаете? – заверещал он. – Они оскорбили меня! Меня!
Полисмен заломил ему руки за спину, защелкнул наручники на запястьях. Другой повел его к полицейскому флаеру на другой стороне улицы. Выражение лица Джека мгновенно изменилось, словно его владелец выбрал одну из немногих доступных ему гримас.
– Что случилось? Куда вы меня тащите? Я знаю свои права! Вы не понимаете, с кем связались?! – Лицо Джека вместо праведного гнева выражало крайнее удивление.
У флаера, после короткой потасовки, Форстер вырвался и бросился наутек. Выражение его лица снова резко переменилось – теперь на нем было написано безумное блаженство. Он бежал неловко, едва сгибая оцепенелые ноги. Преследователи двигались гораздо быстрее. Его догнали, схватили, и он грохнулся наземь. Из рассеченной щеки закапала кровь, пачкая одежду. Однако Джек словно ничего не замечал.
На этот раз он позволил усадить себя во флаер. Дверь с лязгом захлопнулась, полисмены забрались на передние сиденья, и флаер взмыл в воздух. Джек ощутил, что рядом на заднем сиденье кто-то есть, повернул резко голову, замер, открыл глаза, снова закрыл. Лицо его стало совершенно равнодушным, пустым.
– Привет, Хьюго, – сказала лейтенант Корасон. – Я даже представить не могу, сколько законов ты нарушил, разгуливая в теле Джека.
– Я не Хьюго, я Джек.
– Хьюго, не вешай мне лапшу. Тебе же будет хуже.
– Мне пришлось! – плаксиво возопил Джек, а вернее – Фист.
– Ты управляешь его телом. Это нарушение законов Станции, а также твоей инсталляционной и пользовательской лицензий.
