Эл Робертсон - Взломанные небеса
«Отлично», – прокомментировал Фист.
И тогда вспыхнул свет.
Ахматов, одетый в элегантный белый костюм, сидел за большим каменным столом. Бледное лицо, черные с проседью волосы. Идеально симметричные усики над полными, четко очерченными губами. Во рту – зажженная сигарета, глаза спрятаны за круглыми черными линзами очков. И четверо людей в черном, стоящих подле Ахматова. Двое слева, один справа, один позади. И у всех – одно лицо. Перед столом – кожаное кресло.
Сервера в комнате не было.
– Знаешь, Джек, я всегда считал, что столь грубый взлом не в твоем стиле, – сообщил Ахматов, выпустив струйку дыма. – Наверное, ты слишком долго был вдали от нас. А твоего малыша так легко одурачить!
«Вот дерьмо! – прошипел Фист. – Чертова клетка!»
Глава 11
– Сколько лет, сколько зим! И вот наконец мы встретились, – изрек Ахматов.
«Фист, в чем дело?» Мысли Джека путались.
«Он меня провел, – простонал паяц. – Я ЖЕ ГОВОРИЛ ТЕБЕ – ДУРАЦКАЯ ЗАТЕЯ!»
– Твой малыш чересчур хвастлив. – Ахматов задумчиво рассматривал кончик сигареты. – Я взломал часть твоих сетевых входов. Программы клетки должны были помешать мне, но, кажется, кое-кто проделал дырочку изнутри. Ах, шалунишка!
«Он учинил перезагрузку моих сетевых портов! – проверещал Фист. – Клетка реагирует на это как на потенциальный взлом. Я не могу появиться, я полностью закупорен! Теперь ты – сам по себе. Удирай! Не позволяй ему покалечить тебя!
«Нас тут же схватят вышибалы».
– Ба, но где же мои манеры? – риторически вопросил Ахматов и взмахнул рукой. В воздухе остался тонкий след табачного дыма. – Прошу, садись!
Охранник ступил ближе, указал на кресло. Что тут поделаешь? Джек сел. Вытертая кожа кресла подалась зазывно и мягко под весом гостя, вздохнула, испустив застарелый запах сигар и роскоши.
– Впечатляет? А на самом деле всего лишь пластик. Отлично запрограммировано. – Очки делали Ахматова похожим на насекомое.
– Чего вы хотите? – спросил Джек, с трудом перебарывая страх.
– Скажем так, твое возвращение вызвало много волнений – по крайней мере, в моем кругу. И более того, меня предупреждали не встречаться с тобой. Оставить в покое, позволить твоей лицензии мирно истечь, тебе – умереть, а твоему паяцу – сесть за руль. – Ахматов коротко хохотнул и продолжил: – Но меня всегда злила необходимость выполнять приказы. Думаю, ты меня понимаешь.
Он наклонился, внимательно рассматривая Джека.
– Увы, я не вижу в тебе понимания. Джек, есть существа, повергающие в ужас даже меня. Ты весьма тесно общался с Сумраком и знаешь, о чем я. И кое-кто из них сейчас смертельно боится вот этого человека. – Ахматов ткнул пальцем в Джека. – И заводного кукушонка в его голове.
Ахматов откинулся на спинку кресла, не сводя прищуренных глаз с Форстера:
– И вот этого-то я и не понимаю.
Хозяин клуба пытливо смотрел на непрошеного гостя. Но тому нечего было сказать. Форстер лишь пожал плечами и, надеясь, что голос прозвучит дерзко и вызывающе, обронил:
– Откуда мне знать, с чего это они перепугались?
– Ах, ты все такой же старый добрый простак. Джек, я внимательно наблюдал за тобой, когда ты пытался сплести паутину вокруг меня. Это были, должен отметить, весьма интересные комбинации. Конечно же, мне был известен каждый твой шаг.
Джека известие обескуражило. И удивило искреннее уважение, прозвучавшее в голосе врага.
– Пьер, я бы взял вас, – сказал бывший бухгалтер Внуба. – Еще месяц-другой – и взял бы. И вашего покровителя вместе с вами. Возможно, этого они и боятся.
Вспомнив свою работу, свою сноровку и умение, Джек ощутил себя увереннее. И даже расслабился. А может, как-нибудь использовать очевидный интерес Ахматова? Положиться на свои способности. Джек всегда был самым точным и аккуратным из аудиторов Сумрака – и задолго до того, как Фист выкарабкался из его подсознания в процессорный модуль, тесно прижавшийся к шейным позвонкам.
– Ох, нет, Джек. Ты бы не смог и тронуть нас.
– Вы уверены? Мы знали, что Бьерн Пендервилль работал на вас. И собирались доказать, что вы приказали Ауд Ямате убить его. К тому времени я проанализировал бо́льшую часть вашей сети. Я знал, когда прибывает ваш товар, как вы использовали код, позволяющий не замечать потогонов, чтобы сделать груз невидимым, знал ваших дилеров и то, как они передают вам деньги и как вы отмываете их. Мне стало известно даже то, как вы платили поставщикам.
– Чертова сука Ауд! – рыкнул зло Ахматов.
Он помолчал немного, успокаиваясь.
– Впрочем, не будем отвлекаться. Твое расследование было весьма впечатляющим, но ты упустил главное.
– Бога-покровителя Яматы? Я увидел следы. Они бы вывели меня к нему. И тогда мы с Гарри завершили бы расследование.
– И низвергли бы бога. Знаешь, я верю: ты бы смог. Вне сомнений, ты был суперпрофессионалом. Возможно, самым лучшим. Ямата и ее хозяин видели в тебе главную угрозу и хотели твоей смерти. Должно быть, Сумраку пришлось постараться, чтобы выхлопотать тебе настолько легкое наказание. А что касается Гарри… Ты знаешь, как пришлось поступить с ним.
Ахматов медленно, с удовольствием сложил пальцы в подобие пистолета и нацелился на Джека. Большой палец опустился, будто курок.
Бах!
«Джек, вот же дерьмо! Он хочет убить тебя!»
– Внуб наблюдает за мной. – Джек старался, чтобы голос звучал уверенно. – Если я умру, они захотят узнать почему. Они быстро доберутся до вас.
– И снова покровитель Яматы уведет их от меня, – рассмеялся Ахматов. – Но можешь вздохнуть с облегчением: у меня связаны руки. Меня весьма настоятельно просили не портить маленького человечка и его будущую собственность. На это дивное оружие есть кое-какие планы.
«Вот прямо камень с души снял», – буркнул Фист.
«Рано радуешься. Тут чем дальше, тем страшнее».
– Клыки моих пантер глубоко ранят разум, но не оставляют следов на теле, – продолжил хозяин клуба. – Насколько глубоко – тебе предстоит выяснить самому.
«Ха! Никаких побоев! Уйдем целехонькими!» – возликовал паяц.
«Все равно будет больно».
«Джеки, малыш, ну что тебе стоит немножко потерпеть? Выживешь. А может, заодно научишься держаться от греха подальше».
– Я опустошу тебя и разрушу твой разум, не касаясь твоего тела. А потом покажу тебя моим покровителям и рассмеюсь. Тогда, возможно, они станут чуть меньше бояться твоей куклы – и чуть больше уважать меня. И моя жизнь станет чуть легче.
Ахматов артистично и странно взмахнул левой рукой – и к Джеку повернулись четыре матово-черных лица. Затем они изменились, и комната изменилась тоже. Опустился туманный сумрак, пронизанный лунным светом. Запахло терпко и сильно сырой землей и молодой зеленью. В листве зашелестел ветерок. Луна осветила невысокие деревца, оплетенные лианами, тянущиеся к пустому небу над головой.
