S-T-I-K-S: Гильгамеш. Том I (СИ) - Перваков Тимофей Евгеньевич

Глава 15

Libbaka liṣbat qablum!

Mūta tappal, balāṭam tašṭakan!

Пусть загорится твое сердце сраженьем!

Забудь о смерти,– достигнешь жизни!

— Эпос о Гильгамеше — Та блица VIII

— Правей, к последней колонне! — раздавался голос Горгона, прерываемый бульканьем во время случайных погружений.

Альпинистский трос крепко сдавливал его тело, крик выходил надрывный, и парни на морском жеребце едва могли расслышать его. К тому же грохот оглушал мужчин даже на большом расстоянии от пробоины. Будто сама земля разрывалась на части. Визг людей смешивался с чудовищным рёвом заражённых. Голоса сливались и перемешивались, утопая в раскатистом эхе огромного коллектора. Сам же водопад ревел ещё громче, будто Посейдон низвергал в бездонную пропасть целое море, и грохот вибраций отдавался в голове, в груди, в самом воздухе.

Горгону приходилось выжимать из своих лёгких всё, надрываясь так, что у него выступали слёзы. Отчаянно пытаясь перекричать этот шторм, но это помогало мало. Поэтому, решив поберечь силы, он начал подтягивать себя вперёд, борясь с валом воды, желавшей сбить его с пути. Оскар продолжал ошалело гнать вперёд, не разбирая дороги. Страх толкал его на скорейшее бегство от жутких тварей, принесённых водой. И такой страх всегда хуже, чем коготь мутанта.

— Стооой! — Заорал Горгон, подобравшийся так близко к транспортному средству, как только мог.

Может, сыграло роль, что они отъехали от места битвы, может ярость, с которой Горгон прокричал это слово, но Марк услышал его и ткнул Оскара, чтобы тот перестал ехать вперёд, туда, где должен был начаться новый кластер.

— Впереди слив, нам туда нельзя. Там труба уходит вниз на полсотни метров.

Прямо напротив них зияла мощная, плавно изогнутая арка, вырезанная в монолите армированного бетона.

— Пока критический уровень ещё не подошёл для сброса, но уже скоро должен наступить. Тогда всю воду затягивать начнёт. Правь к последней колонне, к лестнице. Надо подняться выше.

Оскар крутанул руль и выжал газ. Мотор заревел, вспучинивая грязную воду, резко развернулся и помчал по указке бородача, которого сразу стало болтать в воде, как поплавок.

Они подъехали к чуть затопленной металлической платформе. От неё уходила массивная жёлтая поворотная лестница. Троица забралась на платформу, и Горгон коротко обозначил путь: «Вверх». Перила, покрытые тонкими царапинами, крепко ложились в ладони, ободряя чувством устойчивости. Ступени тянулись в непроглядную высь, но Горгон первым решительно направился вперёд. Марк уже не тратил время на мысли о доверии старожилу, не задавал вопросов, двинувшись следом. Если кто и мог вывести их из стремительно заполняющегося водяного гроба, так это был безногий воин. Понимая, что больше объяснений не будет, Оскар последовал за товарищами.

Они поднимались наверх быстрым бегом, изредка делая перерывы, чтобы перевести дух и посмотреть на шумящие потоки воды. Уровень жидкости в резервуаре превысил два с половиной метра. На очередной короткой передышке мужчины услышали журчание большой сливной воронки, открывшейся под арочным пролётом.

Гидроцикл, оставленный внизу, сразу потянуло к арке, и секунду спустя, он бесследно исчез в бездонном колодце. Однако вода всё равно продолжала неустанно пребывать. Это не давало надежд на скорое окончание наводнения.

Впереди в проблесках света налобных фонарей, замаячил контур стальной гермодвери. Она выглядела массивной, надёжной и ужасно тяжёлой . Серый металлический прямоугольник был не просто выходом из ловушки, а спасением, к которому хотелось добраться, несмотря на боль, незажившие раны и жуткое перенапряжение в ногах, сковывающее каждый шаг.

Внезапно воздух разорвал оглушительный грохот, который буквально потряс почти достигших вершины людей, заставив содрогнуться даже стены. В ушах у всех зазвенело, как от удара молнии, если бы он длился не мгновение, а несколько секунд. Лестница под ними дрожала, запели скрипучую песнь косоуры, угрожающе задребезжали балясины. Лестница начала опасно покачиваться, и люди инстинктивно прижались к перилам.

Рухнула стена коллектора. Целый гектар бетонного монолита, рассыпаясь на обломки, падал оглушающим землетрясением. В открытое пространство ворвалось громадное цунами. Хлынув во все стороны, как непредсказуемое чудовище, сжиравшее всё на своём пути, оно смяло половину стальной лестницы. Бетонные блоки с грохотом сталкивались друг с другом, а каждый новый удар был как мощный молот, сотрясающий сами стены коллектора.

Всё пространство наполнилось зловещим гулом и звуками, которые не заглушали не просто голоса, но даже мысли. Дребезжание металла, скрежет обломков, лязг рвущихся конструкций смешивались со стихийным рёвом. Толщи воды и груды валунов словно пытались взбить коктейль из человеческих тел, трупов заражённых, мусора, грязи и крови. Всё это сплеталось в водовороте, образуя жуткое месиво, в котором не представлялось возможным различить, что ещё секунду назад было живым, а что мёртвым.

Крики, если они и были, утонули в грохоте. Буря внутри коллектора разворачивалась в полном масштабе, и всё, что было раньше, казалось незначительным в сравнении с тем, что происходит сейчас.

— Быстро, быстро открывайте дверь, — крикнул Горгон Оскару с Марком, пропуская их вперёд себя. Молодые люди забрались на последнюю платформу, фундамент которой был частью стены, в тот момент, когда в лестницу влетел крупный обломок. Провернувшись в бурлящем водовороте, он окончательно сорвал её с креплений.

Горгон был далеко. Слишком далеко, чтобы достичь спасительных рук, протянутых Оскаром и Марком. Он сумел совершить прыжок, но не долетел до протянутых к нему ладоней. Он не допрыгнул до них и упал в беспощадную жадную массу обломков бетонных плит, мусора, смертельных водоворотов и страшных течений, уничтожающих даже самые крепкие тела заражённых...

Перед глазами бородача пронеслось воспоминание. Это произошло, когда он ещё только учился умозрительному прицеливанию дара. Для этого он искал пустышей, тех, что сумел бы одолеть и в рукопашной.

Он стоял на опушке леса. Недалеко находился посёлок, в котором лишь недавно проходила весёлая свадьба. Каждый раз тот кластер грузился в разгар бракосочетания, и гомон сборища не оставлял ни одному гостю шанса на выживание, притягивая всех окрестных заражённых.

Перед ним стояла недавно обращённая молодая девушка в развевающемся белом платье. На ногах у неё были туфли на высоких каблуках, а руки заботливо покрывали кружевные митенки, из-под которых выглядывали милые пальчики. Волосы на её голове были аккуратно убраны в греческий венок с высоким подъёмом. Он целился по мозжечку, чтобы в первую очередь отключить координацию движений, но в момент использования дара порыв ветра выбил один из локонов, повязанных красной лентой, и его взгляд рефлекторно, на долю мгновения ухватил его, из-за чего Горгон промахнулся с прицельной петрификацией. Венок волос и летящий на ветру локон окаменели, превратившись в одно из самых детальных изваяний, которое не смог бы сотворить ни один человек.

Заражённая, казалось, не заметила этого и, припадая на сломанную ногу, побрела к вкусному старику, седину которого только-только стали сменять крепкие чёрные волосы. За ней волочилась заляпанная кровью свадебная туфелька с сорванным каблучком, и уж второй раз Горгон себе отвлечься не дал.

Прикинул, где окажется голова заражённой и, сосредоточив взор, он активировал дар. Второй раз тоже был неудачным. Окаменел левый глаз и часть переносицы. Выругавшись, Горгон поднял арбалет, взвёл его на цель и, бросив в правый, живой глаз стальной болт, насквозь пробил череп. Заражённая девушка упала, а её венок рассыпался каменной крошкой.

Эта история произошла так давно, словно происходила не с Горгоном, а с кем-то из другой жизни. Однако он помнил её так хорошо, будто это было вчера. С тех пор многое изменилось: его дар стал сильнее, граней стало больше, а самое главное - он узнал себя и стал единым со своим даром.