Александр Афанасьев - Законы войны
Тем временем на экране лаптопа появилось изображение, которое снималось с видеокамеры спутникового телефона и по спутниковому каналу высокой проводимости передавалось на ноутбук. Из детской авиамодели, мобильного телефона и ноутбука они собрали портативный разведывательный БПЛА.
— Канал управления, проверка систем. Закрылки справа.
Система управления БПЛА была позаимствована у специального летательного аппарата, который использовали сейчас журналисты для съемки панорамных видов вместо дорогущего операторского крана.
— Есть.
— Закрылки слева.
— Есть.
— Рули высоты.
— Есть.
— Запуск двигателя.
Водитель поднял аппарат так, чтобы винт ни за что не зацепился.
— Можно.
Винт завинтился с легким жужжанием.
— Есть, работает.
— Управление по курсу и высоте есть, тяга есть, наведение есть.
— Минуту…
Из огнетушителя, который разбирался, дальнобойщик достал нечто вроде ракеты. За основу при создании этого боеприпаса был взят заряд пятидесятисемимиллиметрового автоматического гранатомета. Очень осторожно он прикрепил его в нужном месте и взвел взрыватель.
— Вооружение?
— Есть вооружение.
— Запускаем.
Для запуска дальнобойщик взобрался на «Датсун», на багажную решетку сверху. Автомобиль свернул и покатился по второстепенной дороге, набирая ход. Немногочисленные свидетели этого с удивлением смотрели на происходящее…
Когда скорость превысила сорок километров в час, дальнобойщик бросил аппарат вперед — и он, чуть клюнув носом, тут же выровнялся и поймал воздушный поток. Лихо развернувшись, пошел в направлении Деобанда.
Оберст Ганс Зиммер в это время был рядом со зданием, где проходила встреча, они делали общую фотографию на память. В этот момент прозвенел звонок.
Нащупав в кармане телефон, он дал отбой. Не время.
Время пришло, когда они, уже сделав снимок, расходились. Снова прозвенел звонок, оберст достал из футляра очки со стеклами, которые казались обычными, темными, и надел их. На самом деле эти очки использовались при специфических работах с лазерной техникой: у них был специальный, поляризационный слой, и через них можно было видеть лазерное излучение, человеческому глазу недоступное. Продолжая разговаривать по телефону, он повернулся чуть боком, нажал на кнопку, которая могла отвечать, к примеру, за фотографическую часть мобильного телефона. Сигнал, исходящий от телефона, показал на цель, а лазерный луч указал на нее…
Самоделка, собранная за полчаса из деталей, которые могли быть частями чего угодно, описывала широкие круги над центром Деобанда, и никакие приборы, никакие средства ПВО засечь ее не могли — на экране радара она походила на крупную птицу. Удивительно, но большую часть работы по конструированию такого вот устройства выполнили старшие скауты, представлявшие свои работы на ежегодный конкурс на приз Его Величества. Это им пришло в голову использовать в качестве средства ориентации и наведения перепрошитый мобильный телефон с системой навигации, двигатель у этого беспилотника был от обычной авиамодели. Если бы разработать беспилотник поручили специалистам какого-нибудь КБ — они, конечно бы, запросили года три и миллионных (хорошо, если не миллиардных) казенных ассигнований. Беспилотник маскировался под обычную летающую модель, и даже по сигналам управления нельзя было определить, чем именно идет управление. Первоначально этот беспилотник разрабатывали для диверсий в глубоком тылу противника, когда часть вызывающих подозрения компонентов закупается на месте, а для управления используются гражданские сети противника же. Сейчас, впрочем, это не имело большого значения…
В нескольких десятках километров от Деобанда оператор вглядывался в экран. Сигнал шел с небольшой задержкой, к тому же обрабатывался специальной программой. А перегруженный аппаратик так и норовил «нырнуть», это тебе не трехтонный Ворон, вооруженный ракетами. Чем меньше «птичка», тем она зависимей от погодных условий. Но, к счастью, над Деобандом было тихо…
— Контакт, — сказал контролер, смотря на переведенный в беззвучный режим телефон, — приготовиться…
— Исполнил…
На экране вдруг появилась тонкая, яркая линия.
— Наблюдаю цель. Целеуказание выдано, поражение цели возможно.
— Сопутствующие потери…
— Около цели еще два объекта. Похожи на местных.
Координатор задумался. В качестве обязательного условия было приказано избегать лишних жертв, но это хорошо выглядит на бумаге, а как в действительности? Если он сядет в машину — возможно, он сядет не один, пострадает шофер. А если сейчас сильный порыв ветра бросил аппарат в сторону — то вся работа пойдет коту под хвост.
А в том выпуске, в котором выпускался координатор, бывший парашютист, уже семеро погибли. Двоих из них подорвал смертник, Один из тех, кто послушал этого шейха и решил, что жить незачем, а в раю — ждут семьдесят две девственницы. Наверное, это впечатляет тех, кто в своей жизни не познал ни одной.
Аллах Акбар, твою мать!
— Продолжаем. Цель уничтожить, несмотря на возможный сопутствующий ущерб…
— Есть. Оружие запитано. Огонь!
Все это походило на подрыв смертника… если кто его видел и ухитрился остаться в живых. Или на разрыв гранаты, случайно брошенной каким-то придурком из резерва — в Швейцарии армия призывная, довелось видеть всякое. Вот — люди стоят, разговаривают. Вот — раздается какой-то странный звук, все недоуменно оборачиваются, но увидеть ничего не успевают. Сухой, похожий на разряд молнии треск, мимолетная вспышка — и на том месте, где разговаривали только что люди, остается облако дыма. Истошно взвывает сигнализация.
— Тревога! Тревога!
Антитеррористические подразделения полиции, охраняющие саммит, знают, что делать, — Северо-Западная провинция, как-никак. Кого-то тащат к машине, кого-то тащат обратно в здание, полицейские набегают, сшибая всех с ног, но не для того, чтобы задержать, — а для того, чтобы спасти. В здание вести не торопятся, образовывают круг безопасности, направив во все стороны стволы своих автоматов. Боятся еще одного теракта. Этот почерк — фирменный почерк мусульман, один взрыв, маломощный, а когда людей отводят из зоны поражения, в месте их сбора или в месте, где собираются зеваки, гремит второй или даже и третий разом взрыв. Чтобы побольше пострадавших было…
— Чисто!
— Выводи их! Выводи!
Английский герр оберст понимал отлично, но вида не подавал. Просто стоял и тупо улыбался, когда их тащили к автобусам. Мобильник свой он выбросит попозже, сейчас главное — подбавить в поведение немного истеричности, чтобы кто-нибудь умный и сведущий в психологии не выделил его из остальных по отсутствию обычной панической реакции. Но и переборщить нельзя — здесь все-таки не дамы-институтки собрались.
— Свинство… — ворчит герр оберст, — давно пора перевешать всех местных каффров.
Слово «каффр», что на lingua franca [30] Африки означает «чернокожий», происходит от слова «кяфир», которым арабские мореплаватели обозначают неверных, эти слова схожи, и многие на слово «кяфир» недоуменно оборачиваются. Но герр оберст никак не похож на сторонника правоверных, скорее он похож на проклятого белого расиста из Африки — и потому джентльмены решают, что немец просто оговорился…
Уже садясь в автобус — на ступеньке, герр оберст оборачивается и видит там, где произошел взрыв, окровавленное белое тряпье.
Беспилотный летательный аппарат взорвался в воздухе на окраине Деобанда, разлетевшись на мелкие кусочки — всего-то тридцать грамм пластита. Если кто из местных и видел этот взрыв — можно быть уверенным, он не поспешит поделиться с англичанами, а если и поспешит — собрать в местной грязи какие-то значимые улики — дело из разряда фантастических…
Привезенный фермером в медресе Деобанда рис и другие продукты сварили и поели послушники, многие из преподавателей. А уже утром многие почувствовали себя так плохо, что потом не смогли даже присутствовать на погребении. В их животах был как будто огонь, и даже многократное чтение первой Суры Корана ничем не помогло. Началось опухание, начали отказывать почки. К вечеру первые пострадавшие уже умерли, а за следующее утро мучительной смертью вымерла половина медресе. Только тогда англичане узнали о странной эпидемии. Начали перерывать город, к медресе направили военных медиков. Из Портон-Дайна, засекреченного центра по разработке средств и методов биологической войны, вылетел самолет с лучшими врачами и биохимиками, специализирующимися на применении химического и биологического оружия. Когда они добрались до Индии — спасать, по сути, было некого, смертность была ужасающей и превышала девяносто процентов. Посмертное исследование показало, что причиной отравления был рис, он содержал нечто, напоминающее спорынью, но в такой форме ее никто не видел. Инкубационный период несколько часов, дальше — тяжелое отравление организма, поражение почек, токсико-септический шок и смерть или инвалидность. Самое удивительное — зараза сохранялась при тепловой обработке, никакая спорынья сохраниться в кипятке не смогла бы.
