Карен Трэвисс - Республиканские Коммандо: Огневой контакт
Хокан указал дроиду на дверь.
– Сколько? – спросил он.
– Может, шесть часов.
– Материал настолько опасен?
Она слегка качнула головой.
– Только если вы клон. Если не так, то лишь почувствуете недомогание.
– Странно сражаться оружием, которого не видишь.
– Война крутится вокруг технологий, – сказала она.
Хокан вежливо улыбнулся и пошел обратно во двор, остановившись в полосе света, падавшего из двери. Первый холодный ночной ветерок коснулся его; наступала зима, и без листьев местность будет куда легче патрулировать. Пойдет снег – и будет еще проще. Но он подозревал, что этот конфликт будет быстрым. Рапорты разведки сообщали, что Республика сражается на сотнях различных фронтов. На сотнях…
Чтобы так действовать, нужно располагать армией в миллионы человек. И это все клоны… Жалкие подобия великого Джанго Фетта.
Что ж, в одном он был уверен. Республика не отправит клонов сюда. Им надо будет знать, что у сепаратистов уже есть оружие, которое встанет у них на дороге. И такую операцию не сумеют провести те послушные пехотинцы, которых описала Утан. Тут число не имеет значения.
Хокан надел шлем и принялся рассматривать лабораторию с точки зрения ловушки. Так они хотят прийти и посмотреть? Он их с радостью примет.
– Дроиды, стройся. Две шеренги перед этим входом.
Дроиды двигались как один, даже в темноте, и Хокан вновь восхитился их точностью. Теперь они выглядели как знак, указующий на цель… подтверждающий то, что Республика знала… по их мнению. Но они ошибутся. Они пошлют лучших людей к этой приманке.
Война вертится вокруг технологий.
– Нет, – сказал вслух Хокан. Дроиды моментально прислушались. – На войне главное – не огневая мощь, – он коснулся виска. – Главное – применять мозги, – теперь он коснулся груди. – И свое мужество.
Он не ожидал, что дроиды это поймут. Возможно, клоны бы этого тоже не поняли.
* * *
Солома воняла совершенно невыносимо, но Дарман слишком устал, чтобы обращать на это внимание. Похоже, она была мягкой, и в нее можно было зарыться. Этого ему хватало.
Но сперва он прошелся у стен амбара и проверил возможные выходы; таковой мог понадобиться. В одной стене доски слабо держались, и это бы подошло. В общем-то, здание было столь ветхим, что он мог бы прошибить любую из хрупких досок.
Успокоившись, он сбросил весь груз и попытался сесть на тюки, но скорее рухнул, чем сел. И даже не снял шлем. Он вновь попытался сесть и позволил себе выдохнуть.
Падаван-коммандер наклонилась над ним.
– С вами все в порядке, Дарман?
Она протянула к нему раскрытую ладонь, будто хотела коснуться, но не сделала этого.
– Я могу драться, коммандер, – он начал садиться, и она сделала легкий жест, явно означавший "оставаться на месте".
– Я не это спрашивала, – сказала она. – Я чувствую, что с вами что-то не в порядке. Скажите.
Это был приказ. От джедая.
– Я повредил ногу при посадке. Кроме того я просто устал и немного голоден.
– Немного голоден?
Он страшно изголодался.
– Ничего серьезного, коммандер.
– Что с приземлением?
– Я упал с корабля.
– Со всем снаряжением?
– Да, мэм.
– Поразительно, – он не мог сказать, было ли это одобрением или нет. – Да, и две вещи. Пожалуйста, не надо звать меня падаваном или коммандером – не хочу, чтобы во мне узнали джедая. И я предпочту "Этейн", а не "мэм", – она сделала паузу, явно думая о каких-то еще его ошибках. – И, прошу, снимите шлем. Это раздражает.
Дарман успел повстречаться с тремя джедаями, и все они сочли его раздражающим, со шлемом или без. Всю жизнь его учили, что он и его братья созданы для джедаев, чтобы помочь им бороться с врагами; он ожидал, что эту связь будут больше уважать… по крайней мере, проявят удовлетворение.
Коммандо снял шлем и сел; он чувствовал себя неловко – разрывался между абсолютной ясностью военного опыта и странностями гражданского мира, с которым впервые соприкоснулся.
Падаван… нет, Этейн, как она ясно приказала… вынула из одежды маленький шар и двумя руками открыла его. Один за другим возникли голографические образы, расположившись рядом, как тарелки на столе.
– Планы, – сказала она. Голос ее полностью изменился; теперь она светилась от облегчения. – Планы всех сепаратистских и неймодианских зданий района. Этажи, схемы коммуникаций, диаграммы проводки, дренажные системы, трубопроводы, спецификации по материалам – все детали того, как строители их возвели. Это вам нужно, так? Это вы искали?
Дарман больше не чувствовал усталости. Он потянулся вперед и изменил луч проектора, повернув план вертикально, чтобы изучить его. Он просмотрел их все и неосознанно вздохнул с облегчением.
Этейн была права. Тут были практически все разведданные, которые требовались, плюс более мелкие детали, вроде количества персонала и расписания. С помощью этих планов они могли узнать, как обесточить здание, где ввести нервнопаралитические агенты в воздуховоды или водопроводы, и точно понять, что они увидят и куда должны будут пойти, когда сумеют пробить вход. На планах были стены, двери, переборки, окна… так что они могли в точности рассчитать размер заряда или тип тарана, требуемый для проникновения. Своего рода набор инструкций по достижению цели.
Но, похоже, Этейн этой цели не знала.
– Что вы собираетесь с этим делать? – спросила она.
– Мы пришли, чтобы захватить Оволот Куэйл Утан и уничтожить ее лабораторию, – ответил Дарман. – Она разрабатывает нановирус для убийства клонов.
Этейн наклонилась поближе.
– Клонов?
– Я – клон. Вся Великая Армия состоит из клонов; нас миллионы, и нами командуют генералы-джедаи.
На ее лице было написано совершенное изумление. И оно завораживало – он не мог дать точного определения чувству. Коммандо никогда не видел женщину-человека так близко… так по-настоящему. Его поразили маленькие коричневые точки у переносицы и на щеках, и разноцветные полосы в длинных, растрепанных волосах – светло-коричневые, золотые, даже красные. И она была столь же стройной, как и местные. Он видел синеватые вены на тыльных сторонах ладоней, и ее запах отличался от всех, с кем он когда-либо был в одной комнате. Дарман не был уверен – красива она или совсем наоборот. Он просто знал, что она совсем иная, и завораживающая, столь же иная, как гдан или гурланин. Это почти что отвлекало его от задания.
– Все такие же как вы? – наконец промолвила она, моргая. Похоже, его пристальный взгляд ее обеспокоил.
"Я сказала что-то не то?"
– Нет, мэм… простите, Этейн. Я коммандо. Нас обучали по-другому. Некоторые говорят… мы эксцентричны. Похоже, вы не получили достаточно данных.
– Все, что я знаю… все, что мне сказал мой учитель… что Утан здесь, и планы очень важны для безопасности Республики. О клонах он не упоминал, – сейчас она смотрела на него в точности как Джусик. – Одна старушка сказала мне, что вы прибываете, но больше ни о чем не говорила. Сколько вас на Квиилуре сейчас?
– Четверо.
– Четверо? А говорили – миллионы! Что могут сделать четверо?
– Мы коммандос. Особые войска. Понимаете термин?
– Совершенно не понимаю. Как четверо десятилеток собираются штурмовать комплекс Утан?
У него ушло несколько секунд на понимание сарказма.
– Мы сражаемся по-другому.
– Вам придется работать очень "по-другому", Дарман, – Этейн казалась абсолютно раздавленной, как будто он ее разочаровал одним своим появлениям. – Вам действительно по десять лет?
– Да. Наше взросление ускорено.
– Как можно обучить толковых солдат за такое время?
– Очень интенсивными тренировками, – так трудно было не произносить "мэм" каждый раз. – Нас создали из лучшего геноматериала. Взятого у Джанго Фетта.
Этейн вскинула брови, но больше ничего не сказала. Потом поднялась, дотянулась до корзины, стоявшей на низкой балке и протянула ему. В ней было полно странных круглых предметов; запах показывал, что они съедобны, но он решил проверить.
– Это пища?
– Да. Местный хлеб и что-то вроде пирога. Ничего особенного, но подкрепиться можно.
Дарман откусил немного, и комочек смялся в его пальцах. Чудесно. Сильный запах, надо прожевать… определенно, одно из лучших среди того, что он ел; не дотягивает до уджа, но так превосходит безвкусные, бесцветные, лишенные запаха рационы, что кажется великолепным.
Этейн внимательно наблюдала за ним.
– Вы, наверное, умираете от голода.
– Чудесно.
– Об армейской пище я многого не знаю.
Дарман потянулся к поясу и вытащил кубик сухого рациона.
– Попробуйте.
Она понюхала его и откусила. Выражение легкого недоверия медленно сменилось отвращением.
– Это ужасно. В нем ничего нет.
