Карен Трэвисс - Республиканские Коммандо: Огневой контакт
"Вот, кто вы в действительности, – говорил он. – Гордитесь, пусть даже эти серые уроды обращаются с вами как со скотом".
Нет, Кэл Скирата не любил каминоан.
Он сказал, что с момента подписания контракта они никогда не позволяли ему съездить домой. Но он говорил Найнеру, что и не хотел. Он не мог оставить своих парней – когда узнал о них.
"Краткость, – говорил он, помахивая стаканом бесцветного хмельного напитка, – никогда не приносит славу".
Найнеру очень хотелось выяснить, что же понял Кэл Скирата, и почему это его так огорчало.
– Ни у кого нет всех ответов, – сказал Найнер. – Проблема в обладании силой – ты можешь забыть мелкие детали, которые тебя погубят.
Фай фыркнул, будто хотел засмеяться.
– Я знаю, кого ты цитируешь.
Найнер даже не понял, что он это сказал. Верно, так говорил сержант Кэл. И он даже начал говорить "сынок".
Клон скучал по нему.
Затем сигнальный свет комлинка замигал на ВИДе и прервал его мысли. Средняя дистанция. Что там Атин…
– Контакт, пятьсот метров, прямо на шесть часов, – ворвался голос Атина. – Дроиды. Десять, один гуманоид; подтверждаю – десять жестянок, одна мокрота, похож на офицера. – Позади раздался громкий взрыв. – Поправляю: огневой контакт.
Найнер знал такие признаки наизусть, и им с Фаем даже перебрасываться словами не требовалось. Они уронили снаряжение и рванулись назад по пути, по которому шли, держа винтовки наизготовку, сняв с предохранителей; а когда они подошли на пятьдесят метров к Атину, то заняли позицию лежа, чтобы лучше прицелиться.
Атина приперли к подножию дерева. Один дроид лежал на боку, и от него поднимались струйки дыма, но остальные, выстроившись, прикрывали еще двоих, приближавшихся короткими перебежками и зигзагами. Похоже, Атин пытался избежать случайного выстрела. Если б они хотели убить его, то огневой мощи у них бы хватило.
Они желали взять его живым.
– Вижу мокрого, – сообщил Фай. Он был сейчас слева от Найнера, глядя сквозь снайперский прицел. – Капитан-аквалиш, если точно.
– Хорошо. Сними его, когда будешь готов.
Найнер включил гранатомет и прицелился в ряд дроидов. Они были разрознены, может, метров сорок от края до края. На то, чтобы сшибить их, могло уйти два заряда, если они еще не разбегутся. Дроиды хороши на поле боя. Но их не учили думать, и если их офицер погибнет…
Крак.
Воздух разогрелся от выпущенной на свободу жары и энергии. Именно это придавало плазменным лучам столь приятный звук.
Нагрудник аквалиша треснул; он завалился навзничь и куски плоти, похожие на комья земли, разлетелись в стороны. Дроиды на мгновение остановились, замешкавшись, потопали в сторону людей – словно не могли придумать ничего получше.
Фай ушел со своей позиции и перекатился в сторону.
Нет, они определенно ничего не стоили в ближнем бою; во всяком случае, без руководства "мокрого". Но их было много, и они могли вести ответный огонь так же, как и любой организм. Трое из семи оставшихся дроидов обратили внимание на выстрел Фая.
Кусты, где прятался клон, охватило пламя. Найнеру показалось, что все происходит медленно, в такт ударам сердца – но, конечно, это было не так. Он прицелился и выстрелил – раз, другой… Два выстрела слились в один; почва и кусочки металла осыпались вокруг него. На такой дистанции дроидов было так же опасно уничтожать, как и попадать под удар – они сами по себе были осколками.
Огонь прекратился. По меньшей мере пять отметин от попаданий дымились. Найнер не видел, чтобы кто-то двигался.
– Одна жестянка цела, но неподвижна, – сообщил Фай.
– Вижу, – ответил Найнер. Он выстрелил снова – просто на всякий случай.
– Похоже, справились, – констатировал Фай и опустил винтовку. – Атин? Ты цел?
– Не отлетело ничего, чего бы я не смог привинтить обратно.
– Смеяться будешь потом, – сказал Найнер и немного расслабил одну руку. Удивительно, как он мог забыть о весе ранца на те секунды, что потребовалось для спасения жизни. – А теперь, как они…
– Вниз! – заорал Атин.
Луч прошел в метре над головой Найнера, плюхнувшегося на живот. И выстрелов словно было два… а потом наступило молчание.
– Вот теперь все, – заключил Атин. – Кто-нибудь мне поможет, а?
Когда Найнер сумел встать на колени, то рассмотрел кучу металлолома – бывшего дроида, что лежала поближе, чем линия. Значит, он слышал два выстрела – один направленный в него, а второй со стороны Атина, чтобы гарантировать что не будет еще одного.
Значит, было два выстрела – один направлен в него, и второй от Атина, дабы обеспечить, что еще одного не будет.
– Иду, брат, – сказал Найнер.
Покрытый грязью доспех Атина теперь не был одноцветным – черное пятно и расходящиеся от центра полосы.
– Дышать нормально не получается, – сказал он сухо, как обычно говорят тяжело раненные. Атин глубоко вздохнул. – Грудь болит.
Фай помог ему прислониться к стволу дерева и снять шлем. Изо рта не текла кровь; он был белым как снег, и шрам на этом фоне выглядел жутко – но крови не было. Зрачки выглядели нормально; он не пребывал в шоке. Фай повозился с застежками нагрудника и оттянул броню.
Нательный костюм был невредим.
– Уверен, что просто грудь болит? – спросил Фай. У него не было томографического сканера чтобы оценить состояние Атина. Нельзя вытаскивать инородные предметы или снимать броню, пока точно не знаешь, с чем имеешь дело. Иногда лишь броня скрепляет тело воедино.
Атин кивнул. Фай снял часть костюма, начиная с воротника.
– Фу-уф, – констатировал он. – Синяк будет жутким, – от грудины через половину груди тянулось синевато-багровое пятно. – Ты что, собираешь особые приметы?
– Попало прямо в меня, – сказал Атин, тяжело дыша. – Не обычный заряд. Хорошо сработала броня, а?
Фай снял шлем, прижал ухо к груди Атина и послушал дыхание.
– Ох…
– Заткнись и дыши.
Атин принялся мелко дышать, вздрагивая при этом. Фай выпрямился и кивнул.
– Никакого пневмоторакса не слышу[10], – сказал он. – Но лучше за ним приглядывать. Воздух внутри может накопиться. Может, поломанные ребра, может, просто скверный синяк.
Он вытащил контейнер с бактой и распылил ее на быстро наливающийся синяк. Атин немного приподнял руки, будто проверяя их.
Фай застегнул костюм и вернул детали брони на место.
– Я возьму твой ранец, – сказал Найнер и отстегнул груз. По крайней мере, он мог это сделать. – Думаю, теперь можно пропустить ТВ-Бета. Давайте оставим пару знаков тут, чтобы Дарман их опознал, если он объявится. Никогда не знаешь, сколько жестянок придет. Они не отличаются оригинальным мышлением.
У них могло быть несколько минут, даже если один из дроидов успел послать сообщение на базу. Фай пробежал меж деревьев, держа в руках несколько обломков – чтобы оставить их у точки встречи. Найнер обыскал мертвого аквалиша и забрал все, что было похоже на ключ, носитель информации или удостоверение личности. Потом он потянул ранец Атина за собой на стропе, направляясь к месту, где они оставили снаряжение.
Похоже, к ТВ-Гамма они будут еле тащиться, пока Атин не сможет сам нести ранец.
От первого выстрела до последнего прошло пять минут и восемь секунд, включая время на бег. А он и не знал – прошла ли секунда или полчаса. Чувство времени в бою – забавная вещь…
Под сапогами Найнера хрустнула деталь дроида, и он подумал – а насколько долгой они ощущали схватку?
– Вот так они о нас думают? – спросил сержант. – Обычные люди. Как о дроидах?
– Нет, – ответил Атин. – Нас нельзя продать на запчасти, – он усмехнулся и тут же остановился, дыша с трудом. Видно, ему было больно смеяться. – Похоже, я вас буду задерживать.
– Не проявляй героизма. Ты пойдешь до конца потому что я не собираюсь тащить все барахло на пару с Фаем. Иногда мне нужна передышка.
– Хорошо.
– И спасибо. Я твой должник.
– Нет. Это не так.
– Все равно спасибо. Не хочешь объяснить, почему ты "был Дарманом"?
Атин осторожно взялся за винтовку, удерживая ее на толщину ладони от груди.
– К этому времени я – последний выживший из двух взводов.
– О, – наступило молчание. Найнер напомнил: – Так хочешь рассказать?
– Первый взвод пытался выручить меня на тренировке с настоящей стрельбой. Меня не нужно спасать. Не до такой степени уж точно.
– А, – Найнер вдруг почувствовал к себе отвращение – он-то думал, что Атину безразлично, что будет с Дарманом. А на деле ему было слишком уж важно. – Мой инструктор говорил, что есть что-то под названием "вина уцелевшего". Он также говорил, что в таких случаях твоя жизнь – это то, чего хотел бы твой взвод.
"Они многое из нас вытравили. Почему не это?"
Найнер перестал тянуть ранец Атина и забросил винтовку за спину. Он поднял ранец и был рад нести его.
