Андрей Годар - Под тенью Феникса
Это было достаточно высокое сооружение ангарного типа, находившееся в центре комплекса непонятного назначения. Очевидно, стройка едва успела начаться, прежде чем продолжать её стало незачем и некому. Всё, что успели возвести шестнадцать лет назад – ангар и несколько небольших боксов – было обнесено бетонным забором трёхметровой высоты с двух сторон. На оставшихся двух участках новые хозяева комплекса возвели забор уже значительно позже из того, что подвернулось под руку: южная стена представляла собой кладку из шлакоблока, восточная – вовсе была тремя длинными фурами с полуприцепами-фургонами, причём все зазоры под и между машинами были заложены кирпичом и шлакоблоком. За пределами забора в большом количестве находились разные автомобили, в основном небольшие грузовики, транспортные фургоны и легковые машины. Возникало забавное ощущение, что все они съехались сюда к какому-то главному автомобильному начальнику, расположившемуся в ангаре, и, в ожидании аудиенции, свободно расположились на примыкающих территориях.
Сразу становилось ясно, что укрывшиеся в комплексе бандюки, в своё время срочным образом от кого-то защищались, и позже то ли не нашли в достаточном количестве стройматериалов, то ли просто решили не морочить себе голову, и оставили свой фурозабор в исходном виде.
Симон и Вуйко ушли в разведку, а мы остались ждать у межи гравийной площадки. Некоторое время, в порядке развлечения, мы пытались догадаться, кто и с какой целью строил этот непонятный комплекс, но потом сошлись на том, что в былые времена в России было вообще много непонятных строек, и тема заглохла сама собой. Трое бойцов Томми закурили, и я невзначай поинтересовался у него, не имеет ли табакокурение в отряде какого-то практического смысла, коль скоро молодой атаман так тщательно продумывал и регламентировал все мелочи походной жизни. На что Томми спросил, читал ли я записки Че Гевара о партизанской войне. Я не читал. «Напрасно. Тогда бы ты узнал, что курево для партизана – одна из важнейших вещей. В первую очередь благодаря тому, что помогает забивать голод, отгонять гнус и в целом снимать стресс», – заявил Томми тоном опытного вояки и, не сдержавшись, тихо заржал, когда моё лицо скрутилось в гримасу глубокой задумчивости.
– Да ладно, что ты такой серьёзный, в самом-то деле. Просто бомбанули большой груз сигарет, вот и раскурились. Немного роскоши бывает в тему.
Курение табака в наше время действительно было роскошью, от которой многим пришлось отказаться. Я до сих пор считал большим достижением то, что добился безникотиновой судьбы для своего отряда в то время, когда многие жители Краснинского вынужденно перешли на курение всякой сомнительной дряни вроде сухих малиновых листьев.
– Роскошь на то и роскошь, что она необязательна. Готовьтесь, ребята, как груз закончится – буду давать вам уроки по распрямлению сворачивающихся в трубочку ушей.
После этого моего язвительного замечания все трое курильщиков, как по команде, затянулись особенно глубоко и смачно. Некурящий Томми лишь улыбнулся и покачал головой.
Если отходили наши разведчики с величайшими мерами предосторожности, короткими перебежками, от машины к машине, до самой стены, то возвращались они уже весьма расслабленно – всего лишь пригнувшись и быстро шагая.
Выяснилось, что часовых на территории не больше трёх человек, стена на трёх внутренних углах имеет обзорные лесенки, но на них за время разведки поднимался всего один боец с целью порадовать своё нетрезвое сознание мочеиспусканием с трёхметровой высоты, в честь чего он громко цитировал общеизвестный детский стишок. Судя по крикам, доносившимся из ангара, заседавшие в нём шакалы пили повально и безмерно, однако рассчитывать на то, что они пьяны все без исключения было бы крайне неосмотрительно. Стена была вполне доступна для преодоления в районе северо-западного угла ввиду плохо подогнанных плит, также имелось удобное место на южной её части, сложенной из кирпича. В том месте, где кирпичная кладка упиралась в западную секцию, бетон выдавался далеко вперёд таким образом, что получался угол, который можно было форсировать хоть с разбегу. К тому же Симон заметил, что раствор, на котором держалась кладка, был совсем жиденьким, и при необходимости в нём можно было легко проковырять ножом щели-ступеньки. Заходить со стороны восточной секции из фур он не советовал – по ту сторону за ними было единственное более-менее достаточно освещенное двумя фонарями место. Ангар имел две входные двери на фасаде, по бокам от широких ворот, и симметричные им двери с противоположной стороны.
На внутренней территории, помимо хорошо заметных строений, удалось заметить у южной стены штабель бетонных блоков и кучу щебня метров семи в основании. Возле ангара стоял небольшой автобус, а между ангаром и северной стеной была загнана большая автоцистерна с бензином, сразу за ней находились затянутые брезентом контейнеры, а дальше, у самой лесенки в северо-западном углу, были припаркованы две легковые машины. Ещё одна машина стояла в юго-западном углу таким образом, что своими фарами они могли осветить добрую треть территории, и на это необходимо обратить особое внимание. Рассказывая об увиденном, Симон чертил простенький, но вполне подходящий для наших целей план комплекса, что здорово помогало разобраться в описании.
Выкладка у нас была самая, что ни на есть, полная. Наши бронежилеты с керамическими пластинами, которые мы бомбанули ещё несколько лет назад в Челябе, вмещали в свои кармашки всё необходимое. Отходили мы из Челяба с боем, так что больше туда не совались. У верхнеуральцев были свои броники – не хуже, но тяжелее.
На каждого бойца пришлось по автомату с пятью полными магазинами и по три гранаты – одна оборонительная и две наступательных. Гранаты были свежие, только накануне извлечённые из фабричного ящика, и едва уловимо пахли смазкой. Также всем досталось по пистолету и штык-ножу.
Раций с гарнитурами оказалось всего три, так что нам пришлось разделиться на соответствующее количество боевых групп, что не вызвало никаких вопросов. Казалось бы, в скрытой операции это самый очевидный момент, но нет-нет, да и услышишь историю о каком-нибудь мудаке, которого обнаружили и тут же накрыли огнём после предательского писка невыключенной рации.
С гарнитурой, конечно, таких проблем быть не могло. Слышал ещё о навороченных наушниках, которые передают звук вибрацией на кость черепа, тем самым обеспечивая абсолютную тишину, но представить себе бойца, реально нуждавшегося в таком оснащении, было невозможно.
Неспешно и тщательно распределяя снарягу на жилете, часто входишь в очень особенное состояние, когда мысли и чувства приглушаются, вытесняемые из головы отстранённой решимостью. Распихиваешь по карманам рожки, и думаешь: «Ух, многим хватит на орехи».
Закрепляешь гранаты: «Да, может прийтись туго. Прорвёмся».
Примыкаешь к стволу штык: «И для тебя работа найдётся. Не хотелось бы, но поди знай…».
Проверяешь пистолет, кобуру – уже не думаешь.
Подтягиваешь ослабшие шнурки: «Ну, понеслась».
После недолгого обсуждения, на штурм решили заходить с предложенных позиций: группа Томми на юго-западном, группы Феликса и Вуйко на северо-западном углах ограждения. Глушителей у нас не было, и все заботы по устранению часовых брали на себя Симон и Вуйко. Затем Вуйко занимал позицию у задней части здания, сразу за контейнерами, и держал под прицелом удобно простреливавшийся зазор между ангаром и бензовозом. Серёжа высказал опасение относительно стрельбы возле цистерны с бензином, на что все наши привычно отреагировали, сделав вид, что не слышали. Но Томми спокойным поучительным тоном объяснил, что обычные пули, даже пробив цистерну, не воспламенят пары бензина, а, так как зажигательных и трассирующих патронов сегодня никто не брал, то и опасаться нечего. Далее: Симон крыл пространство у передней части здания, дожидаясь своей группы, а Феликс со своими ребятами вдоль задней стены заходит к освещённой площадке и проверяет два бокса, имея установку на ближний бой.
А дальше начиналось самое интересное, потому что чёткого плана не было, так как не было данных о происходящем внутри ангара. Любопытный момент: при том, что из-за приоткрывавшейся двери можно было увидеть свет, узкие окна под самой крышей ангара были темны. Значит ли это, что бандюки достроили второй этаж, учитывая, что они даже нормальный забор поставить были не в состоянии? Поэтому нам не оставалось ничего лучшего, чем удерживать выходы под контролем, проводить поверхностную разведку и осваиваться по ситуации. Очень неуютное было ощущение. Любой конкретный план, даже самый идиотский и рисковый, воспринимается лучше, чем вот такая поганая ситуация, но что поделаешь.
Поделившись на группы, мы покинули заросли и двинулись вперёд, стараясь как можно меньше шуршать гравием. Получалось вполне сносно. Группу Томми вёл Симон, как самый опытный разведчик. Две другие пока возглавлял Вуйко – наблюдая за движениями его небольшой приземистой фигуры, семенившей метрах в десяти впереди, можно было, ни о чём не размышляя, получать прямые указания к действию. Он замедлил шаг и пригнулся чуть ниже – мы последовали его примеру. Замер с высоко поднятой головой – ничего не делаем. Уверенно чесанул вперёд – и мы, выдохнув напряжение, двигали вслед за ним.
