Алексей Калугин - Шаман
– Черное Зеркало, – абориген указал на разлом. – Оно здесь. Значит, и Мокои рядом. Для того, чтобы Мокои не смог подкрасться незамеченным и использовать против нас свою силу, нужен свет. Много света! – Ной резко повернулся в сторону Зунна и, вытянув руку, едва не ткнул его пальцем в грудь. – Я тебя об этом предупреждал!
– У нас был свет! – указал на погасшие софиты Зунн. – Не я его вырубил!
– Значит, нужно просто пойти и снова его включить, – уверенно заявил Камохин. – Полагаю, проблема не такая уж сложная.
Зунн взмахом руки подозвал к себе усатого наемник.
– Нет! – остановил его Ной. – Мы пойдем все вместе!
– Зачем? – недовольно скривился Зунн, очень не любивший, когда ему кто-то указывал, особенно в таком тоне, как делал это старик-абориген. – Мой люди найдут, в чем проблема, и все исправят.
– Мы пойдем все вместе! – повторил Ной. – Расставшись, мы можем никогда больше не встретиться.
– Не думаю, что они заблудятся в темноте.
– Не заблудятся, – дернул головой старик. – Их уведет Мокои!
– Что-то мне все это напоминает, – Орсон озадаченно потер пальцами подбородок. – Ну, прямо какое-то дежа-вю с картинками.
– Послушайте, Генрих, давайте не создавать проблемы на пустом месте, – обратился к Зунну Камохин. – Почему бы нам всем вместе не дойти до выхода, если уж Ной считает, что это так важно?
– А что, если пока нас тут не будет, кто-нибудь перебьет все софиты? Тогда мы вообще ни с чем останемся!
– Ну, положим, у нас и сейчас нет ничего особенного, – Орсон попытался хмыкнуть, но звук, который он издал, оказался похож на кваканье. – Как я понимаю, Ной категорически отказывается проводить обряд в темноте. Или даже в полумраке. Так какой у нас выбор?
– Оставить охрану возле разлома!
– Мы пойдем все вместе, – твердо стоял на своем Ной. – Или мы с племянниками просто уйдем.
– Снаружи дождь, – заметил Брейгель.
– Он уже закончился.
– Откуда вы знаете?
– Дождь, с которым приходит на землю Радужный Змей, никогда не бывает долгим.
– Ну?.. – выжидающе посмотрел на Зунна Камохин, предоставляя ему тем самым шанс самому отдать приказ, который все ждали.
Зунн хотел было что-то сказать, но окоторо выскользнул у него из пальцев и исчез во тьме. А, может быть, он сделал это нарочно. Для того, чтобы можно было потом махнуть рукой – мол, делайте, что хотите, – а самому присесть на корточки, чтобы найти оброненную вещицу.
Люди медленно потянулись к выходу. Возле разлома задержались только четверо наемников, задачей которых являлось прикрывать тыл.
– Вот он, – Камохин протянул Зунну найденное на полу окоторо.
Кивнув в знак благодарности, Зунн вытащил из кармана упаковку влажных антисептических салфеток, выдернул одну и принялся старательно протирать ею деревянную пластинку.
– Вы же верите в то, что Ной может открыть проход во Время Сновидений, – произнес почти как утверждение Камохин.
Продолжая шлифовать салфеткой окоторо, Зунн молча кивнул.
– Тогда, почему вы не верите, когда он говорит, что никто не должен оставаться возле разлома?
Зунн сунул смятую салфетку в карман и приложил окоторо к губам.
– Это противоречит здравому смыслу. Для того, чтобы исправить неполадку, достаточно одного-двух человек.
– Согласен, – кивнул Камохин. – Но существование Времени Сновидений тоже как-то не очень вяжется с моим представлением о здравомыслии.
Зунн усмехнулся.
– Наверное, я успел с этим свыкнуться.
– Идемте, – указал в сторону выхода Камохин. – А то, от остальных уже отстали.
Огни фонарей, горевших у руках тех, кто ушел вперед, были похожи на светящиеся полосы, разворачивающиеся и вновь сворачивающиеся под странно вибрирующие звуки окоторо.
Зунн поднялся на ноги и вместе с Камохиным зашагал вперед.
– Так, что же, по-вашему, представляет собой Время Сновидений?
– Оно часто упоминается в мифах аборигенов из разных племен. Они называют его по-разному: Малчера, Алчеринга, Мура-Мура, Тяукуррпа. Все это – Время Сновидений. Рассказы о нем содержат множество очень любопытных, конкретных деталей, которые, казалось бы, просто невозможно придумать. Так, например, во многих легендах рассказывается о городе, окруженном белой стеной, высотою от ста пятидесяти до трехсот метров. Стена украшена куполами и шпилями. Расстояние от одного ее угла до другого равняется одному дневному переходу – около шестидесяти километрам. Как люди, никогда не видевшие ни стен, ни домов, кроме своих лачуг, сделанных из веток и листьев, могли придумать такое?
– Может быть, это современные вариации древних легенд? – предположил Камохин,
– Исключено! – протестующе взмахнул рукой Зунн. – Все легенды аутентичны. Многие из них были записаны в конце девятнадцатого или в самом начале двадцатого века, со слов жителей буша, для которых этнографы были первыми белыми людьми, которых они увидели. Эти истории, быт может, древнее всех остальных легенд, что дошли до нас из глубины времен. А Время Сновидений – один из ключевых моментов на удивление стройной системы мироустройства, созданной аборигенами. Со всей определенностью о Времени Сновидений можно сказать лишь одно – не смотря на название, это, все же, не время, а место. Вернее, место совмещенное со временем.
– То есть, некое место в какой-то момент времени?
– Не совсем так. Скорее, это некое место, возникшее, когда времени, в представлении аборигенов, еще не существовало. И не только время – не существовало вообще ничего из того, что сейчас мы называем миром, в котором живем. То есть, условно говоря, это некое место, расположенное где-то за пределами наших представлений о пространстве и времени.
– Говоря о нас, вы имеете в виду аборигенов? – решил все же уточнить Камохин.
– Ну, разумеется, – кивнул на ходу Зунн. – В представлении аборигенов, Время Сновидений – это время творения и одновременно место, где живут творцы. Они уверены, что Время Сновидений существует и сейчас. Но, для того, чтобы его увидеть, требуется совершить некий магический обряд. Что, собственно, мы и собирались сделать… Признаться, я не думал, что все сведется к попытке поймать кутяара… Но, в то же время, то, что он появился и попытался украсть кут-малчера, подтверждает то, что говорит Ной! Люди-ящеры приходят из Времени Сновидений, хотя и не являются его обитателями… Честно говоря, их роль для меня не совсем ясна. Так же, как и постоянные упоминания какой-то игры, которую они, якобы, ведут.
– Их можно встретит в любой аномальной зоне возле разлома. Мы называем их «серыми». Из-за цвета их комбинезонов. Видимо, аборигены называют их людьми-ящерами, принимая синтетику за настоящую кожу. И они, действительно, играют в какую-то странную Игру без правил. Кстати, вы теперь тоже стали ее участником.
– Как это? – опешил Зунн.
– Очень просто. Каждый, кто встретился с «серыми», становится участником Игры, хочет он того или нет.
– И что я теперь должен делать?
– То же, что и всегда. Просто теперь к вам время от времени будет являться Мастер Игры и информировать, сколько очков вы заработали или потеряли.
– Как-то странно…
– И не говорите.
– Какой в этом смысл?
– А о смысле так и вовсе забудьте. Даже не упоминайте о нем, если вдруг придется говорить с «серыми»…
Те, что шли впереди остановились. Послышались звуки, отдаленно напоминающие пчелиное жужжание – люди что-то оживленно обсуждали между собой, но на расстоянии слов было не разобрать.
– Что там у них?
– Быть может, нашли обрыв?
Зунн с Камохиным, а следом и прикрывавшие их с тыла наемники, ускорили шаг.
– Вы верите, что разом могли оборваться все четыре кабеля?
– Ну, всякое случается…
– С чего им вообще рваться?
– Не заводите себя прежде времени, Генрих. Скоро все узнаем.
Камохин старался выглядеть и говорить спокойно. Но, на самом деле, и у него были не самые добрые предчувствия.
Однако, то, что они увидели, добравшись до место, превзошло все самые мрачные догадки и предположения.
Все четыре кабеля были не оборваны, а аккуратно обрезаны в одном и том же месте. Причем концов, которые должны были тянуться к оставленным возле выхода из пещеры генераторам, вообще не было.
Глава 12
Те, кто увидели обрыв первыми, уже успели вкратце обсудить ситуацию. Поэтому сейчас все молча стояли и смотрели на Зунна с Камохиным, ожидая, что скажут они.
Камохин присел на корточки и провел пальцем по срезу одного из кабелей. Срез был идеально гладкий, без единой зазоринки. Как стекло. При этом ни сами провода, ни даже их пластиковая оплетка не оплавились. То есть, срез был выполнен без нагрева. Такое аккуратно, с одного взмаха невозможно было бы обрубить кабели даже именной катаны. К тому же и на каменной стене не осталось ни следа. Подсветив фонариком, Камохин в задумчивости уставился на палец, которым трогал срез, как будто к нему что-то прилипло. На самом деле, квестер пытался для самого себя найти более или менее правдоподобное объяснение случившемуся. Однако, ничего не выходило. В голову, толкаясь, лезли мысли, одна бредовее другой. Вроде того, что стащившие кабели могли вороватые местные жители, решившие сдать их в металлолом.
