Александр Санфиров - Начало звёздного пути
– Какая дочка у тебя красавица выросла, Илья Игнатьевич, – громким басом сказала усатая княгиня Дубинская, выбираясь из саней, – все кавалеры сегодня ее будут, – и полезла целоваться.
– Ну, здравствуй, дорогой сосед, – забасила она вновь после трехкратного чмокания, – давненько я у тебя не была, давай рассказывай, что у тебя нового.
– А вот тебе, моя лапушка, подарочек, – и она протянула Катеньке изящную коробочку, перевязанную розовой лентой. Девушка взяла коробочку присела в книксене и по-французски поблагодарила княгиню.
– Ишь ты, как балакаешь на лягушатском-то! – зашевелила усами старуха. – Послушай, Игнатьевич, что же ты маринуешь девицу здесь, у тебя же есть дом в Петербурге, давно пора тебе ее туда вывезти. А ты все тут среди наших нищебродов ее держишь, – добавила она уже совсем тихо, прямо в ухо Вершинину.
– Так, голубушка, любезная Людмила Алексеевна, вы же знаете, что по средствам я живу, пыль в глаза не пускаю, а Санкт-Петербург город дорогой, больших расходов требует, – признавался Вершинин в собственной скупости.
Людмила Алексеевна скептически улыбнулась, думая про себя: «Как же, пыль он в глаза не пускает, а прием это что? Он тут денег потратил, мне сезон в Москве можно пробыть. Ведь был чуть ли не на грани банкротства, а смотри-ка, в крупнопоместные выбился, а особняк-то как перестроил, в столице таких не видела».
– Э, послушай, подожди, – крикнула она собеседнику, который, увидев ее задумчивость, решил, что разговор закончен, и хотел идти встретить нового гостя. – Любопытно мне очень, слух прошел, что у тебя в доме лакей есть, который якобы юродивым был, да поумнел? Не покажешь ли мне диковину такую, если понравится, я куплю его и цену хорошую дам.
Стоявшая рядом Катенька, которая уже была бледной, при этих словах стала еще бледней.
Вершинин принужденно улыбнулся и сказал:
– Погоди, Людмила Алексеевна, вот улучу момент и покажу, а пока извини, видишь, надо всех гостей уважить.
Он отошел от выживающей из ума старухи, думая про себя: «Вот беспардонная сука, все ей продай да продай, а вот хер тебе, а не продажа».
В это время раздался мелодичный звон валдайских колокольчиков, и к дому подъехали большие сани, из которых со смехом и криками начали выгружаться члены семьи давнего приятеля Ильи Игнатьевича, Павла Семеновича Старославцева.
Катенька радостно взвизгнула и, забыв о приличиях, помчалась к саням встречать своих подружек Тоню и Наташу – сестер-двойняшек, младших дочерей Павла Семеновича. Они сразу начали оживленно трещать. Но тут из вторых саней вышел высокий молодой человек в военной форме и подошел к девушкам.
– Ой, Катенька, мы не сказали тебе, – наперебой заговорили сестры, – с нами приехал Артемий. Ему дали небольшой отпуск, и он согласился поехать на бал.
Артемий Павлович смотрел на Катеньку. Всего два года назад он был здесь и помнил ее как тощую темноволосую девчонку, вечно шепчущуюся по каким то девичьим делам с его сестрами. Эта голенастая неуклюжая дурнушка нисколько его не привлекала, а вызывала только чувство раздражения тем, что все время совала свой нос не туда, куда надо.
Сейчас же перед ним стояла стройная барышня, затянутая в корсет, с радостной улыбкой на тонких губах. Он почувствовал, что его губы тоже непроизвольно начали улыбаться той радости, которая шла от Кати.
– Да, – сказал Артемий, – поехал, и сейчас даже рад, что решил это сделать. Екатерина Ильинична, у меня нет других слов, вы просто богиня.
Катенька от этих слов заалела и похорошела еще больше. Две жизнерадостные толстушки с легкой завистью смотрели на ее тонкую талию и грудь. Им такое платье носить не светило.
Артемий предложил свою руку, и вместе с Катенькой они прошли в бальный зал. В нем было светло от сотен свечей, горевших в канделябрах и жирандолях, на балконе оркестр настраивал свои инструменты. Вокруг толпились гости, разбившись на небольшие группки, они обменивались новостями и сплетнями.
– Смею надеяться, первый танец вы отдадите мне, – прозвучал в ухе Катеньки вкрадчивый голос корнета.
Она молча посмотрела на него и кивнула.
– Это согласие? – спросил Артемий.
– Да, – прошептала вконец смутившаяся девушка.
Между тем полонез уже начал выстраиваться, и юная пара под аплодисменты присутствующих заняла свое место. Раздались торжественные звуки музыки, и танец начался. Катенька, закусив от волнения губу, возглавляла весь танец. От ужаса и восторга она не заметила, как закончилась музыка. И только когда Артемий, ловко оттеснив спиной какого-то молодого человека, вновь попросил ее на танец, она недолго думая согласилась.
Под звуки вальса они заскользили по паркету. Это было так упоительно, кружиться и кружиться, когда сильная рука мужчины лежит у тебя на талии, вдыхать запах крепкого табака и духов. Неожиданно она посмотрела на балкон, где играл оркестр. Они сейчас были почти под ним, и там увидела Николку. Он стоял в поношенном костюме ее отца и, как ей показалось, не отрываясь смотрел на нее. Она, уже без прежнего восторга, дотанцевала вальс и, сказав, что у нее закружилась голова, поднялась к себе, правда, пообещав, что в скором времени вернется. Между тем пожилые гости, уделив танцам минут пять-десять, уже собирались по краю зала у ломберных столов, на которых лежали стопки нераспечатанных карточных колод. Сам хозяин к столам не подходил. У него был другой интерес, он вместе такими же фанатиками охоты обсуждал стати борзых собак, которых егеря тут же приводили в вестибюль, и шли споры по прикусу, росту, когда удалять прибылые когти и прочее. Тут же рассказывали о трофеях, небывалых медведях и волках. За ломберными столами сидело уже много народу. Вот только старая княгиня не могла найти себе партнеров, с ней просто боялись садиться играть. Все знали, что со старухой играть бесполезно, она все равно будет в выигрыше.
Поэтому, после нескольких неудачных попыток, она подошла к Вершинину и сказала:
– Илья Игнатьевич, ну давай, развлеки гостью, сыграем хотя бы в вист.
Вершинин, увлеченный беседой, несколько секунд непонимающе смотрел на нее, затем ядовито улыбнулся и сказал:
– Знаешь, Людмила Алексеевна, хочу предложить вместо себя одного юношу. Сынок моего давнего друга Николай Шеховской, сейчас он как раз гостит у меня. Но очень скромен, боится выйти, хотя по картежной части сущий дока. Давай тебя отведу в библиотеку и его позову, сыграйте-ка с ним в вист. Посмотрим, кто – кого.
Княгиня удивленно посмотрела на него.
– Помилуй бог, откуда у Андрея Григорьевича сын взялся?
Вершинин подмигнул ей.
– Голубушка, взялся он оттуда, откуда мы все появляемся.
