Возвращение экспедиционного корпуса (СИ) - Лопатин Георгий

А вот с восточным не заладилось. Главным образом из-за того, что в момент начала захвата, на аэродром стали возвращаться с первого боевого вылета самолеты и готовилась к взлету следующая партия. Парочка самолетов села, а вот остальные заметили неладное и вместо того, чтобы приземлиться вновь набрали высоту. Немного покружив, все самолеты полетели на север.

Об этом Климов узнал уже непосредственно в Амьене от прибывших вестовых.

— Проклятье! — сплюнул полковник. — Что ж, рано или поздно это должно было случиться…

Сейчас наличие составов в городе, которые почему-то не разбежались его только раздосадовало, ибо не давало возможности быстро проскочить дальше на север и распотрошить остальные аэродромы. Путь оказался перегорожен поездом, что хотел двинуться на юг, чтобы с южной развилки пойти в сторону Парижа.

Что до поездов, то их тут стояло еще семь единиц, один санитарный вот-вот собирался отбыть на восток (второй как было сказано пленным железнодорожником, уже катался вдоль фронта собирая первых раненых), а остальные грузовые. Они оказывается всю ночь разгружались именно в Амьене.

Тем не менее захват всего железнодорожного узла прошел как по маслу. Взяли под контроль подходы из города, скатили с платформ танки, установив их на самых угрожающих направлениях. А то ведь в городе есть некоторое количество войск, пусть из числа территориалов, но и их много — полк.

В общем следовало торопиться, чтобы еще с востока полноценную боевую часть не подогнали. Вся надежда на то, что все резервы задействованы в отражении немецкого наступления и командованию союзников не до разбойных действий русских.

Особо порадовала различная техника военного назначения, правда не совсем целая. В ремонтных железнодорожных мастерских обнаружилось восемь английских танков МК-5, те самые ромбы и три легких английских же танка МК-А более классического вида (но все равно урод еще тот), со здоровенной башней, при этом неподвижной, и четырьмя пулеметами в ней, прозвище которых можно перевести на русский как «борзая». Но это англичане конечно сильно польстили, скорость в максимум в пятнадцать километров в час… если и борзая, то сильно хромая на все четыре лапы.

Так же имелось два десятка сломавшихся и подбитых тягача-транспортера. И все это Климов тоже собирался прибрать к рукам. Лишнем не станет, благо есть на что погрузить.

— Что за груз?

— Продовольствие, снаряды, гранаты, патроны…

— Патроны с гранатами все вернуть их никогда много не бывает, ну и продовольствием длительного срока хранения не побрезгуем… и может даже часть снарядов прихватим.

— Самолеты!!! Северное направление! Самолеты! — закричал наблюдатель.

Климов вскинул бинокль и вгляделся в приближающиеся самолеты. Всего насчитал двадцать семь машин. Летели невысоко, едва ли сотню метров над землей и казалось, что они еще только-только набирали высоту и это неудивительно, если знать, что севернее поблизости от города есть еще аэродром. И похоже, что с него подняли все что могли.

— Что еще за индейцы? — удивился он, увидев на хвостовой части фюзеляжа головы с характерным головным убором из перьев, когда несколько самолетов зачем-то отвернуло на запад.

«Американская эскадрилья «Лафайет, — вспомнил он, благодаря американскому же фильму с дебильной сценой, где один пилот поставил точку в воздушном бою с помощью выстрела из револьвера. — Или этот эпизод из другого фильма?..»

— Огонь!

19

— Стреляйте же, черт бы вас побрал!!!

Первыми стали стрелять простые солдаты из своих винтовок, но их огонь по факту ничего не решал, но их стрельба подстегнула пулеметчиков, и зенитные «гочкиссы» залаяли выплевывая длинные очереди в небо. И лишь спустя кажется целую вечность, бахнула пушка.

И надо же, именно она попала. Пусть случайно, но все же… Самолет буквально разорвало в клочья снопом шрапнели. Масса самолетов тут же рассыпалась во все стороны, кого-то задели пулеметчики и еще один самолет беспорядочно кувыркаясь пошел к земле.

Открыли ответный огонь летчики, закрутив «карусель» над железнодорожной станцией и по зданиям, платформам, вагонам и паровозам застучали пули высекая искры. Солдаты стали разбегаться, ища себе укрытия, но несколько человек все же осталось лежать на земле и перронах, кто убитый, а кто раненые.

Климов сам бросился к одному из транспортеров и запрыгнул внутрь. Оба пулемета на нем так же захлебывались в лае сжирая одну пластинку-обойму за другой.

Бух! Бух! Зазвучали взрывы. Пилоты, пролетая над железнодорожной станцией скидывали маленькие бомбы пытаясь попасть в паровозы, а может в платформы с зенитными орудиями.

— Заводи свой тарантас! — приказал Климов водителю.

— А куда ехать. Товарищ полковник?!

— На север, в гости к этими чертовым пиндосам!

— К кому?!

— К пилотам этим, они из Америки!

— А почему тогда пиндосам?

— А хрен их знает… Забей! Заводись и поехали!

— Ага, сейчас…

Водитель завел свой транспорт, стронулся с места и это словно послужило для пилотов стало как красная тряпка для быка. Именно данный транспортер стал основной целю почти всех пилотов «Лафайет».

Было очень неуютно сидеть внутри и переживать сконцентрированный обстрел, то и дело по броне долбили пули и даже пару раз рядом грохнули взрывы бомб. Но и пилотам все это не далось без последствий, зенитки и просто солдаты продолжали палить в бипланы и еще несколько самолетов рухнуло на землю и ушло прочь дымя движками.

В какой-то момент стало полегче. Это оказывается летчики израсходовали весь свой боекомплект к пулеметам и полетели назад на перезарядку, чтобы вскоре снова вернуться.

Высунувшись наружу, Михаил отдал распоряжение:

— Второй транспортер за мной, а так же два «шнейдера». Едем на аэродром давить этих тварей. И уберите наконец этот состав прочь! Остальные аэродромы нужно кровь из носу вывести из строя!

Самолеты вновь засекли в небе, когда небольшая бронеколонна успела преодолеть лишь половину пути до аэродрома и «ньюпорты» американцев закружили над ней как вороны над еще живой добычей. Впрочем, в отличие от пугливых воронов эти «птицы» оказались весьма кусачи и начали обстрел.

С обратной стороны бронелистов на крыше появлялись небольшие вмятинки. Все-таки там листы были самыми тонкими и от пробития спасало лишь то, что пули по ней били под сильным углом и уходили в рикошет.

Пулеметы в транспортерах долбили в ответ и тоже без особого успеха. Все-таки транспорты двигались по чистому полю и их хоть немного, но мотало из стороны в сторону, что фатально сказывалось на точности огня. Опять стали бросать бомбы, но точность у американцев оставляла желать лучшего, все-таки они чистые истребители. Да и чтобы повредить транспорт или танк, надо совершить прямое попадание.

Но вот и аэродром эскадрилья «Лафайет». Там как и везде имелась охрана, но против бронированных целей могли работать разве что зенитки, но первыми по ним открыли огонь из пушек «шнейдеры». Им для этого пришлось остановиться, но это ничего, главное они заставили зенитчиков укрыться, чем воспользовались транспорты, подойдя вплотную и расстреляв опасность из пулеметов.

— Гасите и давите все что видите!

И пулеметчики «гасили» расстреливая самолеты, какие-то машины, а водитель соответственно давил.

Увы, самолетов на аэродроме оказалось меньше десятка и то скорее всего ранее поврежденные в боях с немцами, а остальные пилоты улетели на север.

Персонал и охрана разбежались во все стороны.

Подошел поезд.

— Трофеи брать не будем, не до них! Надо как можно скорее добраться до остальных аэродромов.

Тут он увидел, что состав полон солдат, причем его «гвардейцев». Пустые потери ему были совсем ни к чему. И так зенитчикам кисло станет…

— Выгружаемся! Вас просто всех перебьют, ибо обстреливать нас станут просто зверски! Так что возвращайтесь в город.