Александр Афанасьев - Время нашей беды
– Дай еще.
– Тебе за руль.
– Дай…
Я налил еще, но только полстакана. Демонстративно закрыл бутылку.
– Сволочи все какие…
– Кто?
– Эти… гады казанские.
Ясно – родственники Алсу. Ленар женился не на местной, его женой стала казанская татарка Алсу из небогатой, но очень интеллигентной и уважаемой семьи. Этот брак чем‑то напоминал браки между американскими миллионерами и представителями обнищавшей, разбитой Первой мировой Европы. Ленар – парень, сделавший себя сам, с большими деньгами, но сам водила, и отец тоже водила. А Алсу – окончила Казанский универ, свободно владеет арабским, турецким, – но с деньгами у нее и у ее семьи…
И хоть они татары – но татары очень разные…
– Что произошло?
– Да поругались мы. Послал я их – и за руль.
Удивительного мало. Как отнеслись родители к браку дочки – понятно. Но, скорее всего, деньги брать не стремались, это за одним столом сидеть стремались. Интеллигенция, что русская, что татарская, она одинакова. Хотя… какая русская, какая татарская – советская это интеллигенция еще. Выжила… как плесень.
– Что они тебе сказали? – я говорил с Ленаром не столько чтобы узнать, сколько чтобы он выговорился… так легче будет, а то еще в запой свалится…
– Сидим… сначала про книги, как обычно, потом начали трындеть, как их зажимают, про свободу… Теща книгу выпустила – мало заплатили, потому что татарская. Потом – доча их, сестра Алсу, Лейсан, начала выступать – мол, ездила с этнографической экспедицией в Агрыз, там татары совсем обрусели. Начали про это – мол, татары родной язык забывают. Я слушал это – потом психанул, встаю, говорю: вы, блин, вы татарский по шесть часов в неделю в русских школах ввели – вам мало? А то, что сами татары татарский забывают, и то, что ваши книги не покупают, – так знаете, плохому танцору вечно что‑то мешает. Ваши книги за госсчет печатают, как раньше Ленина, и вам деньги платят – продалось, не продалось, – а вам мало?! Эти чего‑то начали про справедливость, про то, что татары триста лет угнетены – я им ответил… блин, ответил: а вы сильно ли справедливые? В Татарстане русских половина – а министров русских сколько? А на фиг вы заставляете русских детей татарский учить? Где ваша справедливость?! Вы, вот вы лично, хоть рубль сами, своим трудом хоть раз в жизни заработали? Нет?! Ну и учить нас нехрен! Так они на меня… Короче, из‑за стола вышел… и ноги моей больше там не будет. Сволочи…
Да… Сволочи.
Больше всего… знаете, что меня больше всего удивляет в такой ситуации? А она не первая. Лицемерие и цинизм. Это все видно очень хорошо на примере Грузии и Украины. Грузия – это мини‑СССР, кого там только не было – и осетины, и аджарцы, и сваны, и мингрелы, и абхазы. И что? Как они горячо, искренне, выстраданно говорили про независимость, как они боролись за нее! И когда они ее получили – не в результате войны, заметьте, – они тут же начали подавлять сепаратистов. Абхазов, осетин. Помните, что такое Мхедриони? Это уголовники, освобожденные из мест заключения и под командованием вора в законе Джабы Иоселиани брошенные на усмирение Осетии и Абхазии. И усмиряли они – ножами и пулями. А вот если бы Центр освободил уголовников из мордовских зон и бросил их резать тбилисцев – вы бы как к этому отнеслись, грузины?
А Украина? Все один к одному. Вы получили огромную территорию без войны, получили жемчужину – Крым, получили возможность мирно, без единого выстрела отделиться и строить собственное, национальное государство. И что? Вы хоть на минуту были благодарны за это? Да ни хрена! А как вы все сбесились, когда Крым ушел, а Донбасс потребовал сначала даже не самоопределения, а просто федерализации. Что вы с ними сделали, незалежные? Вы на них войной пошли! Вы же их возненавидели, причем искренне возненавидели, ублюдки вы конченые! Как вам независимость дали, без капли крови, просто дали, вместе со всем тем добром, что было на территории. Вам напомнить, гады, как другие независимость получали? Как получал независимость Вьетнам? Как получал его Египет? Судан? Кения? Кипр? А с вами по‑хорошему обошлись. Нате. Живите. Пользуйтесь. Стройте свой справедливый и богатый мир, если нам не удалось построить такой общий.
И что? Что вы сделали? Хорошо зажили?
А самое главное – вы, у… и, когда у вас у самих начинаются проблемы, так же искренне, выстраданно, горячо говорите о необходимости единства страны. О неделимости Украины, Грузии. О Родине и о любви к ней. О необходимости уничтожать сепаров, изводить их под корень. Как‑то сразу забывается, как двадцать лет назад с вами поступили совсем по‑другому. Никто не начал бомбить Тбилиси, никто не бросил танки на Киев, никто не начал расстреливать, преследовать, хватать журналистов, сажать на семь лет за «бытовой сепаратизм[4]».
Только знаете что? А вот хрен вам! Мы ошибку усвоили. Второй раз – не повторим.
– Успокойся… Ленар, не психуй.
– Сань, да я не психую. Это я не психую…
Главное – не психовать мне.
Ленар опять взялся за бутылку.
– Мне налей.
Ленар взял с полки стакан, плеснул и мне, подвинул по столу. Но я не стал пить, отодвинул бокал в сторону.
– Теперь послушай меня. Я не буду говорить тебе разную фигню типа того, что нет плохих народов, а есть плохие люди. Плохие народы, к сожалению, есть, но татары к ним не относятся. Дело тут в другом. Есть люди, которые сделали себя сами. Сами заработали на свою машину, свою квартиру, свой дом, свой образ жизни. И заработают еще, даже если лишить их всего. И есть другие люди. Те, кто за свою жизнь не заработал ни рубля своими руками и своими мозгами, – они просто где‑то пристроились и получали зарплату. Мы с тобой люди деловые, нам не надо объяснять, что зарабатывать деньги и получать зарплату – это очень разные вещи. Есть такие, как тот ублюдок чиновник, – без должности он никто, кусок дерьма. Есть такие, как родители твоей жены, – они пишут на татарском только потому, что если напишут на русском или английском – никто читать не будет. Вот в чем разница между нами. А не в том, что одни русские, а другие татары. И если мы говорим о справедливости в обществе – то это должно быть такое общество, в котором легко зарабатывать деньги и трудно получать зарплату. И если к тебе деньги идут – то не потому что ты татарин и пишешь на татарском или кабинет занимаешь, а потому что то, что ты делаешь, нужно и интересно другим людям. Настолько, что они готовы платить за это.
Ленар долго думал, потом стукнул стаканом по столу.
– Сань. Ты в президенты идти не хочешь?
– Нет.
– А я бы за тебя проголосовал. Вот проголосовал бы.
– Ленар, ну ты думай, какой из меня президент? Ты же знаешь, чем я занимаюсь.
– Да фигня, чем ты занимаешься. Таких вот в Кремле нет – страну и просрали.
– Пока не просрали.
– Просрали, – упрямо сказал Ленар.
– Прикуси язык.
– А что, нет! – вдруг истерически крикнул Ленар. – Что себе врать?! Даже я, блин, простой водила от руля, чувствую, что года через два тут будет вторая Украина! Второй Донецк! И не только я чувствую! Все чувствуют! Все видят! Глазами! Ушами! Ж…й!
Ленар схватил стакан, который налил мне, и выжрал залпом…
Выпитое и усталость сделали свое дело… я оттащил Ленара в гостиную и уложил на диване… пусть отдохнет, потом домой надо будет отвезти. Сам прошел в темную комнату – там, на нижних полках, несколько больших сумок. Это все мое. От спортивного снаряжения – ремни, почи – и до армейского – бронежилет «Оспри», еще один, «Мотороловский», в полном комплекте, включая защиту рук и ног, «6Ш112», нагрудники, под гладкое, под нарезное. Часть защиты самодельная, часть – изготовлена по индивидуальному наказу. Например, при моем росте мне маловат бронежилет, потому я заказал еще и пояс – для защиты низа живота. С виду обычный стрелковый пояс – но на нем помещается четыре сдвоенных поча под «Вепрь» или «АКМ», сбросник, админка – а еще он сделан как бы двухслойным. И в промежутке между первым и вторым слоем – шесть кармашков, куда можно вставить шесть отдельно купленных мною бронепластинок. Не знаю отчего – но держат СВД. К каждой я скотчем примотал амортизирующий слой – банальный утеплитель.
Поможет ли это все?
Нет.
Война, подобная той, что произошла на Украине, – это уже проигрыш. Оттого, что мы перебьем друг друга, выиграют те, кто не участвовал.
Как и в Первой, и во Второй мировой – больше всего выиграла та страна, которая меньше всего участвовала. Соединенные Штаты Америки. Вот и сейчас так же будет. А самое главное, непонятно, как все остановить. Можно и оружием – но дальше‑то что?
И знаете, что самое поганое? Идеологи – которые мутят воду, – они‑то на войну не идут. Они сначала мутят воду, а потом предоставляют разбираться со всем тем, кто имел несчастье им поверить. А если все идет не так – они садятся на самолет, уезжают в страну победившей демократии и там начинают нарезать круги, создают правительство в изгнании или комитет угнетенных народов…
