Александр Шорин - Другой мир за углом (сборник)
«По неподтвержденным данным исчезла ядерная боеголовка…».
«Украдено ядерное оружие….».
«Террористы заявляют о своей непричастности к краже…».
После этого даже в нашей заштатной редакции пошло «шу-шу, шу-шу» о том, что на наших военных базах тоже утечка оружия.
Наш охотовед ходил грустный и, в напрасных поисках сочувствия, бубнил: «У меня охотничий карабин спёрли. Прихожу в милицию – а там все в панике. Заявления не принимают…».
Дальше-больше. К концу рабочего дня, когда все уже были на взводе, и, думаю, не только у нас, новостная лента выдала новую сенсацию:
«Все телеканалы передают одно и тоже: будет важное телевизионное сообщение».
«По всему миру блокированы спутники телерадиовещания».
Было даже такое:
«Спутники блокируют марсиане».
Нужно ли говорить, что в объявленный час по всему миру к голубым экранам приникли миллионы людей?
Риточка, прибежавшая ко мне, чтобы посмотреть вещание через Интернет, прямо-таки ахнула, увидев на экране лицо в маске. Я на неё зашипел, вслушиваясь. Лицо вещало на русском (как оказалось потом, в других странах – на их языках):
«Дорогие земляне!
Перед вами представитель инопланетной расы с планеты, которую ваши астрономы называют «Gliese 581 С» в созвездии Весов, находящейся на расстоянии 20 световых лет от вашей планеты.
В целях предотвращения возможной паники в связи с последними событиями, я хочу взять на себя ответственность за уничтожение вооружения землян: от стратегического ядерного до огнестрельного включительно.
Прошу не считать эти действия актом агрессии или способом объявления войны. Всё совершённое является исключительно актом милосердия по отношению к вам как нашим братьям по разуму.
Несколько миллиардов земных лет мы тайно наблюдали за развитием вашей цивилизации и выявили закономерность: на определённом витке развития вооружений происходит то, что вы называете «ядерной войной», и ваша цивилизация гибнет. Потом планета регенерирует, возрождается и вновь населяется цивилизацией людей. Но на новом витке снова гибнет.
Это случалось уже 16 раз. Сейчас должен был быть 17-й, но мы его предотвратили. Мы пришли вам на помощь, уничтожив ваши вооружения. Очень надеюсь, что эта информация заставит вас задуматься».
Я сидел, раскрыв рот.
– Как же! – прыснула Риточка, – Задумаются они, как же!
– Ты о ком? – не понял я.
– О военных, конечно. И о политиках.
Долго я сидел молча, а потом спросил:
– А мы? Мы задумаемся?
– Кто мы? – на этот раз не поняла она.
– Мы, люди?
Она не спит семь лет, а ей всего шестнадцать
…и потому она не будет спать ещё пять: ведьме-спец положено сначала проспать 7, потом 14 бодрствовать, а затем перейти на ночной образ жизни. Годы сна были потрачены на образование-во-сне, годы бодрствования – на практику. К 16 она уже умеет заклинать змей, летать на метле и – совсем немножко – без неё, обращаться в кошку… Но все знают, что именно 16 – самый опасный возраст: гормоны берут своё, и потому положено начинать практиковать сексуальную магию. А что значит «практиковать»? Правильно: влюбить в себя мальчика.
* * *Она ожидала всего, чего угодно, но только не того, что он будет целые ночи проводить у её подъезда. Из-за этого придурка она уже пропустила два семинара по левитации, и (что важнее!) имитацию брачной ночи с суккубом, которую должен был проводить опытный инструктор из Индокитая.
Самое смешное, что она могла бы легко просто послать его куда подальше: навязчивый поклонник – только помеха. Одна беда: она и вправду влюбилась.
Эх! Говорила ей бабка – опытная ведьма средних лет – что в качестве первого поклонника, которого нужно влюбить в себя, лучше выбирать из самых страшненьких и противных. Нет же! Не послушалась: выбрала Гарика, самого симпатичного парня во дворе, по которому сохли все подружки.
* * *Мила выглянула в очередной раз на балкон, где скучала её метла – уже вся застоявшаяся в ожидании. Блин, ну вот ведь упорный какой: стоило ей буквально носик высунуть, как Гарик, уже, казалось, окаменевший на лавочке, встрепенулся и вновь запел серенаду. Ну это уже ни фига не романтично!!!
Сегодня у неё был ежемесячный обязательный отчёт перед кураторшей: самой старой ведьмой околотка (по бабкиной протекции, естественно), который пропустить – смерти подобно. Вот обозлится на неё ведьма – и всё, прощай колдовская карьера – спишет её в помощь третьей помощнице младшего вурдалака лет на двести и кукуй как хочешь…
Короче, она решилась: запустила прицельно в сторону Гарика усыпляющее заклятие (серенада растянулась и начала заикаться), оседлала метлу и понеслась так, что в ушах засвистело: даже не взглянула в его сторону.
Как оказалось, зря…
* * *У Гарика, снайпера-спец, уже прошли все сроки сдачи зачета стрельбы по движущимся мишеням. Ещё бы день, и всё – с большой вероятностью списали бы в младшие помощники киллера средней руки, когда ему, наконец, повезло: цель вылетела по расчётной траектории.
Разве он имел право промахнуться?
Про мороженое с шоколадной стружкой
Сначала он просто смотрел умоляюще, потом начал пускать слюни, потом – удивительных размеров пузыри, причём изо рта – разноцветные, словно мыльные, а из носа – как и положено – зелёные.
Какое-то время мой гуманизм видоизменялся, приобретая всё более причудливые конфигурации, а затем вербализовался в кратком, но безапелляционном, твердом выражении:
– Низя!
Пузыри полопались все одновременно, образовав на сморщенном личике затейливую бахрому, рот скривился и издал, наконец, крик такой мощности, что даже мои уши, предусмотрительно защищённые мощными стереонаушниками, в которых надрывал горло Кинчев («Мы вме-сте!!!»: старьё, конечно, но меня почему-то цепляет), начали непроизвольно сжиматься – на какое-то время даже показалось, что Кинчев сейчас захлебнется своим хрипом, подавится словами и замолчит навечно. Нет, пронесло, справился. Спасибо, Костя, спасибо, старик!
Я с отвращением осмотрел мороженое с шоколадной стружкой: оно уже подтаяло. Никогда я не любил эту холодную мерзость – и что дети в ней находят привлекательного?!! Выкинул в урну: ну не кормить же в самом-то деле простуженного, сопливого ребёнка этой гадостью…
* * *Вокруг нас корчились в судорогах те, кто ещё совсем недавно были спесивыми и бескомпромиссными представителями развитой цивилизации из галактики «14 минус».
Я ухмыльнулся.
Переговоры можно теперь продолжать, но слово за мной. Я вдруг в полной мере почувствовал гордость за землян. Пусть они и выродившаяся нация, которая уже ни на что не годна, пусть даже самые важные переговоры поручают мне, «коробке с болтами», а не этим комкам жира, которые давно уже не видят разницы между виртуальностью и реальным миром.
А всё-таки в их подрастающем поколении есть ещё сила, и немаленькая!
И я чувствую: последнее слово сегодня будет за мной.
За всеми нами.
Про осмотр достопримечательностей
– Ты только не проси устраивать для тебя экскурсию по достопримечательностям. Подпишешь свой контракт – и дуй отсюда.
– А что такое-то?
– Я тебя предупредил.
Не понравился мне этот тип: сизый какой-то весь. Пальцы опять же заскорузлые, глаза бегающие… Не люблю таких. А еще больше не люблю непрошеных советов.
Потому, когда Икс-ландцы любезно предложили мне экскурсию по достопримечательностям столицы, я, конечно же, согласился.
* * *…Сутки спустя, даже пройдя зону досмотра, я все никак не мог успокоиться. Раньше я тоже всякое слыхал про Икс-ландцев, но личное впечатление они всегда производили достаточно благоприятное.
Проходя на зону посадки в космолет, я нос к носу столкнулся с коллегой-коммивояжёром. Выглядел он, наверное, примерно так же, как я вчера: самодовольная рожа космополита, которого ничем не прошибёшь.
Я мысленно взглянул на себя со стороны: круги под глазами от бессонной ночи, мятый костюм, припухшие глаза… Вряд ли я вызову доверие у коллеги.
Но я должен был рискнуть. Хотя бы из человеколюбия.
Прокашлявшись, я подошёл к нему и сказал:
– Ты только не проси устраивать для тебя экскурсию по достопримечательностям. Подпишешь свой контракт – и дуй отсюда.
– А что такое-то?
По-моему, я его не убедил. А рассказывать подробности было некогда: до посадки оставались считанные минуты.
Всё, что мне оставалось, это сказать ему:
– Я тебя предупредил!
Связь – наша профессия
Мы уходим, мы путаем следы, ныряем в подворотни. У нас с Валеркой уже давно развилось звериное чутьё – наверное, именно поэтому мы ещё живы. Но Валерке тяжелее: он толстый, и, несмотря на все диеты, несмотря на регулярные тренировки в служебном спортзале, бегает не очень быстро.
