Василий Баранов - Хромой бог
Красивый и грустный рассказ дракона. Роман гладил голову этого ребенка. После отошел от него.
— Тебе надо отдохнуть. Мы напугали тебя своим появлением. Тебе надо время, что б успокоиться.
Дракон вырыл под собой яку и словно курица улегся в нее.
— Ты… ты не оставишь меня, Древний? — Надежда и мольба в голосе.
— Нет, никогда не оставлю. — Его долг быть рядом с первыми птицами мира.
— Мы вместе будем? — Дракону хотелось еще раз услышать о небывалом счастье, быть рядом с Древним.
— Вместе. — Успокоил его Роман.
— Я нашел Древнего! — Пленка слез заволокла большие желтые глаза.
— Не плачь. — Успокаивал Роман. — Слезы дракона, падая на песок, превращаются в прекрасные жемчужины. Когда они падают на грунт, они превращаются в янтарь. А если падают на твердые скалы, превращаются в бесценные бриллианты.
— Должно быть, у нас в Якутии драконы пролили много слез. — Сделал вывод Павел.
— Возможно.
— Рома, а это наверно чудо увидеть первый момент рождения Вселенной. И драконы. Клин драконов, словно птичий клин, летящий к солнцу. Невероятная, волнующая красота. — Павел пытался представить этот первый миг рождения своей вселенной.
— Красиво. Сейчас поедим и спать. Утро вечера мудренее. Что, цыпленок, спать будем?
— Я не курица. — Малышу вовсе не хотелось быть какой-то курицей. Он из рода покорителей миров.
— Не курица он, а орел. Будущий орел. — Успокаивал доктор дракончика. Потом запел. — Каким ты был, таким ты и остался, орел степной, казак лихой.
— Я не коза! Не коза. И не курица. — Как они не поймут, он дракон.
— Никто не говорит, что ты коза. Казак — это свободолюбивый гордый воин среди людей. Ты тоже будешь свободолюбивым гордым воином среди драконов. Только подрасти надо. Глядишь, завтра на крыло встанешь. — Пояснил Роман.
— А как ты меня звать будешь? — Дракону хотелось, что бы Древний подарил ему имя. Это великая честь, имя подаренное Древним.
— Не знаю, — Роман задумался. — Назову я тебя Флай. Ты летаешь, вот и имя подходящее. Звучит красиво. Флай. Ложись спать.
Дракон вытянул шею и положил свою голову на колени к Роману.
— Вот орел, а спать решил, как котенок. — Тихо проговорил Роман.
— Он же маленький, Рома, ребенок совсем. — Перед Павлом удивительная картина. Дракон, спящий на руках у Древнего.
Ребенок задремал и забавно чмокал во сне.
— Павел Павлович, спать надо, ложись. — Предложил Роман.
Павел Павлович прилег на землю и увидел на небе незнакомые звезды, яркие — яркие. А звезды смотрели вниз на этих троих.
— Вот, — подумал Пономарев, — один самый Древний, второй — самый древний из тех, кто может летать по небу и во Вселенной, и он — обыкновенный человек. Он представитель расы, которая в лучшем случае, может выглядеть ребенком в колыбели, а рядом эти двое. Седовласые старцы, знающие всю мудрость вселенной. Удивительно.
Павел Павлович уснул.
Проснулись они, когда солнце слегка ласкало вершины скал. В их расщелину солнечные лучи еще не пробрались. Здесь царила тень.
— Ну, давайте завтракать. — Заявил Роман. — И в путь.
Роман расстегнул свою сумку, достал еду. Для Флая вытащил большой кусок мяса. Они поели, напились воды из родника.
— Флай, мы отойдем к тропе, а ты попробуй взлететь. Мы подальше встанем, а то ты нас зашибешь крылышками.
— Не зашибу. — Обещал Флай.
— Не ворчи, Флай. Попробуй. — Роман знал, дракон сможет взлететь.
Они отошли к выходу с этого пятачка, к тропе. Флай развернул крылья, взмахнул ими раз, другой и поднялся в воздух. Поднялся над скалами и оттуда сверху, как котенок, замяукал.
— Это он от восторга, Павел Павлович, все же первый раз в небо поднялся. Это большое событие в жизни дракона, как день рождения. Надо что-то подарить ребенку.
— А что подарим? — Подарки для Павла всегда были сложной задачей. А тут надо приготовить подарок для дракона.
— Я придумаю. О, мы подарим ему Солер. — В сокровищницах Древних было много чудес.
— Что это такое? — Звучит не плохо, но как это выглядит?
— Большой Солер. Это камень наподобие бриллианта. Большой бриллиант, только в этих вселенных нет ему аналога. Бриллиант — это углерод. А Солер состоит из вещества, которого нет в таблице химических элементов этого мира. В твоей вселенной нет такого камня. Это редчайший камень.
— Флайка достоин такого подарка. — Пономарев думал, что первым из людей своей планеты увидел, как уходит в свой полет дракон. Взлетает впервые в жизни. И он увидел это.
— Ему понравится. Драконы, как сороки, всякие блестящие штуки любят. Они и летят к солнцу.
— Поэтому в легендах рассказывают, что драконы в пещерах собирают сокровища. — Предположил Павел.
— Наверно, доктор. Так оно и есть.
— А принцесс они воруют? — Хотелось побольше узнать об этом народе.
— Зачем им принцессы? Съесть — толку мало. Худосочные. В красоте девиц они не разбираются. Скорее всего, принцессы сами к драконам в пасть лезут. Увидят мужика побогаче и прут. А каков с виду и в душе — без разницы. Яхты, дворцы, машины — остальное не имеет значения. Принцесса на двух лапах, но без крыльев. Калека ущербная. Какому дракону такая нужна. В полет на себе тащи, птенцов с ней не выведешь. Кошмар. Глупые принцы бегают и ищут этих принцесс. Из лука бы выстрелили в родное болото, оттуда лягушку принесли, а она красавицей станет.
— Ты сам, Рома, принцесс недолюбливаешь. — Предположил Павел.
— Правильно подметил. Совсем не люблю. Идем.
Они пошли по тропе, а над ними в небе кувыркался, играл в воздушных потоках Флай. Он забавлялся своим полетом. Должно быть, это прекрасно вот так держаться в воздухе.
— Под облаками сейчас хорошо. Смотри, как летит Флай. — Павел наблюдал за полетом дракона.
— Это его стихия. Он учится летать. Так человеческий ребенок учится ходить. И мы восторгаемся этим. И первый полет дракона — чудо. Нам бы по земле научиться ходить.
— Ты о том, что рожденный ползать, летать не может.
— Отчего? Люди научились летать, хоть от рожденья ползали. И во Вселенную выйдут.
Они миновали горный участок и вышли в широкую степь.
— Сейчас куда, Рома? Ни карты под рукой, ни навигатора со спутниковыми снимками. — Павлу хотелось знать, куда они держат путь.
— Прямо идем. Куда-нибудь выйдем. — Дорогу Роман знал, но та часть души, что принадлежала человеку, хотела поближе познакомиться с этим миром. Дотронуться до него руками.
— В хорошее место попали. Где север, где юг. Звезды незнакомые. По деревьям, по мхам разве ориентироваться. Следопыты. В лесу заблудиться можно. А в степи и того хуже. — Хотелось бы как-то ориентироваться в этих местах. Неуютно чувствовать себя заблудившимся туристом.
— Эти земли, Павел Павлович, когда-то принадлежали степнякам. Они пасли здесь своих лошадей. Ориентировались они по запаху ветра, по тому, куда клонятся травы. И еще лошади. Они чуткие, знали куда двигаться надо. После степняки ушли. Неведомо куда делись. Давно их никто не видел. Ушли в иные страны и там обрели новый дом и свое счастье.
Роман приложил ладонь ко рту и крикнул:
— Флай, что ты там видишь? Что впереди?
— Степь. Огромная степь. — Голос дракона слышался так, будто он рядом.
— Ничего больше? — Контакт был установлен и кричать Роману больше не приходилось.
— Я поднимусь выше, взгляну. — Откликнулся Флай.
Флай набирал высоту.
— Рома, у них зрение такое хорошее, что могут далеко видеть? — Доктор хотел узнать об особенностях этих удивительных существ.
— Конечно. Они могли смотреть через глубины космоса. Разглядеть на других планетах живых существ. У них особое чутье, способность ориентироваться среди звезд.
— Роман, а ты из древних, из тех кто опирался ногами на бездну. Ты тоже хорошо ориентируешься? Мне не говоришь, да?
Они шли среди густых трав. Огромное небо над головой. Дурман трав, разносит ветер. Дальний горизонт. Покой вокруг.
— Павел Павлович, тогда вся прелесть похода пропадет. У нас с тобой прогулка, поход. Выбрались мы с тобой за город. Бредем глупые горожане по степи. Палатки разобьем, костерок разожжем. Походная жизнь. — Роме хотелось этой прогулки. Когда еще представится такой отпуск.
— Палатки разобьем? Палаток не захватили. Шалаш нас ждет. Сухой травы наберем, может, разгорится. Дым будет. Только шалаш поставить у меня может не получиться. И спичек не взял.
— Не кручинься, Айболит. Топай. Все у нас будет.
Часть 11
Шли по степи долго. Редкие остановки, отдышаться, перекусить и вновь в дорогу. Смеркалось, когда они достигли какого-то сооружения. Часть стены с арочными воротами.
— Что это, Рома, остаток города? — Павел впервые увидел в этих краях признаки жизни людей.
