Андрей Щупов - Тост за Палача
— Вроде того.
— Так ты это… Не забывай старых корешей. И помни, я насчет твоего причесона никогда особо не вякал и против ничего не имел. В общем имей в виду.
— Буду иметь. — Кудесник нагловато тряхнул своей самурайской косичкой. Как известно, крысы бегут с тонущего корабля. И бегут на корабль, который уверенно держится наплаву. Вот и к нему начинали липнуть людишки. Двое из сидящих за столами приветственно подняли бокалы, гориллоподобный и начисто лишенный шеи Варлам радушно подмигнул Кудеснику. Новоявленный фаворит Папы не удержался от широкой улыбки, ответно поднял свою бутылочку.
Глава 12
Лифт, как выяснилось, не работал, и на родной девятый этаж пришлось подниматься пешком. Все бы ничего, но большинство лестничных площадок тонуло в темноте, и двигаться приходилось вслепую, осторожно ступая по хрусткой смеси стекла и ореховой скорлупы, шурша разбросанными газетами и целофаном. В конце концов, Аллочка чуть не упала, наступив на банку из-под пива.
Ощутив приступ стыда, Вадим остановился. Ему в самом деле стало неловко за свой подъезд. Пусть он здесь и не мусорил, однако особо и не приглядывался, за чистоту не радел. Разве что менял периодически перегоравшую на лестничной клетке лампу и на том полагал свой гражданский долг исчерпанным. Теперь же, взглянув на свое обиталище глазами секретарши, Дымов понял, что в полной мере ответственен за весь этот бардак. Тем более, что он действительно мог многое изменить. Мог, но не изменил, и винить теперь следовало не бабу Дашу уборщицу, не лодыря управдома, а прежде всего себя.
— Извини. Даже не подозревал, что у нас так захламлено.
— Причем тут ты? Это жизнь такая. — Она погладила его по плечу. — Я где-то читала, что нужно минимум четыре поколения, чтобы появилась настоящая благородная интеллигенция. А пока мы все интеллигенты в первом поколении.
— Про четыре поколения это, конечно, красиво, но по сути чушь.
— Чушь? Почему?
— Видишь ли, — Вадим вздохнул, — интеллигентный человек, если он действительно интеллигентный, — всегда интеллигент в первом поколении. Все остальное — миф и сказка. Выдумка барчуков для крепостных.
Обернувшись к Аллочке и не давая ей времени на возможные возражения, он бережно подхватил девушку на руки.
Ойкнув, она естественным образом обхватила его за шею.
— Зачем? Тебе же тяжело!
— Ну, во-первых, не так уж тяжело, а во-вторых, в этом свинарнике ты запросто можешь подвернуть каблук. Или таких сапожек у тебя дома не один десяток?
Продолжая отвлекать ее посторонними речами, он размеренным шагом одолел последние пролеты. Задним числом отметил, что физическую форму окончательно еще не утратил. Во всяком случае, Аллочку он доставил до места в целости и сохранности. Шумно дыша, поставил девушку перед дверью.
— Вот мы и на месте, сеньора.
Здесь было по крайней мере светло, и потому на секунду ему пришлось заслонить от Аллочки дверь. Незачем девочке знать, каким именно образом он открывает замки. Хватит и сегодняшнего чуда с лапой несчастной дворняги.
Подобные вещи он давно уже проделывал чисто механически, не прибегая к глубинному зрению. Владеющему метателом не нужны ключи. Все было просто и привычно. Подчиняясь мысленному импульсу, засов вышел из паза, щелкнул наконечником об ограничитель. Вадим пропустил секретаршу вперед, торопливо зажег свет.
— Я называю это своей берлогой. Осваивайся.
— Всего однокомнатная? — она выглядела изумленной.
— Ты ожидала, что я живу во дворце?
— Честно говоря, да. С вашими-то способностями давно уже можно было бы жить в какой-нибудь Швейцарии.
— Опять «выкаешь»?
Она смущенно пожала плечиками.
— Мне нужно привыкнуть.
— Привыкай.
— Но ведь я права. Ты действительно мог бы купаться в золоте и жить за границей.
— Предпочитаю купаться в обычной воде, а жить в России. В общем, красавица, мой свои прелестные ручки и проходи на кухню.
— На кухню?
— Да, тут сразу за поворотом, не заблудишься…
Когда, спустя пару минут, Аллочка села за стол и движением послушной ученицы продемонстрировала ему чистые ладони, он отечески погладил ее по голове.
— Умница! Чай или кофе?
— Лучше чай.
— Тоже хорошо.
— Почему?
— Как тебе сказать… Кофе — напиток вредный, а кроме того — откровенно грубоватый. Ценитель кофе — в некотором смысле ценитель самогона. Ароматно, терпко и никаких нюансов. Вот чай оценить по достоинству значительно сложнее. Зато и пользы от него не в пример больше. Чего улыбаешься? Это я тебе, как врач, говорю.
— Да какой ты врач! Ты маг и экстрасенс. Это куда значительнее.
— Тем более. Значит, должна поверить на слово, что чай лучше и полезнее. Хотя кофе у вас почему-то популярнее.
— У вас?
Вадим уставился на нее честными глазами.
— Я сказал «у вас»?
— Именно так ты и выразился.
— Видимо, оговорился.
— А мне кажется, что нет.
В воздухе повисло молчание. Слышно было, как нечто живое и сердитое толкается в чайнике, ударами изнутри подбрасывая крышку. Может быть, пар, а может, и нечто иное. Дымов, не вставая, развернулся на табурете, дотянулся до плиты и выключил газ. Тем и хороши российские кухоньки, что уютны и крохотны. Не сходя с места можно ужинать, рыться в холодильнике, мыть посуду и даже шлепать тапком настенных тараканов.
— Знаешь, Вадим, я ведь давно тебя вычислила.
— Да неужто?
С самым серьезным видом Аллочка кивнула
— Я не шучу. Ты не такой, как все. Самую малость, но не такой. И рекламу не смотришь, и фильмов наших не знаешь. То есть, ты, конечно, эрудированный человек, постоянно цитируешь какого-то Экклезиаста, Бергсона, Кирхгофа…
— Наверное, Киркегора? Кирхгоф — не философ, а немецкий физик. Работал в Петербургской Академии Наук.
— Вот видишь, а я и этого толком не знаю. И никто из моих сверстников не знает. У нас другое образование, понимаешь?
— Вот и помоги мне. — Разливая чай, Вадим кротко улыбнулся. — Подскажи, где и какие ляпы я совершаю. Обещаю, что буду к твоим советам прислушиваться.
Помешав ложечкой в кружке, Алла подняла голову. Глаза ее распахнулись во всю ширь, став похожими на пару женских зеркалец. В каждом из них Дымов с удивлением разглядел себя — сидящего на табурете, с кружкой парящего чая в руке.
— Скажи честно, ты шпион?
Он усмехнулся.
— Знакомая фраза. Не помню, откуда.
— Вот видишь. А люди твоего поколения смотрели этот фильм десятки раз.
— Какой фильм?
— «Адъютант его превосходительства».
— Кажется, я тоже его видел. — Осторожно сказал Дымов. — Одну или две серии.
— А ты целиком посмотри. Очень неплохой фильм. — Аллочка продолжала испытующе глядеть на него. — Если хочешь, можешь спросить у меня то же самое. В смысле, кто я такая. Но я-то не шпионка, и никто меня к тебе не подсылал. Честное слово!
— Я знаю.
Было видно, как она вспыхнула. Даже чуточку разозлилась.
— Между прочим, некоторые товарищи действительно подкатывали с разными вопросами. Пару раз даже деньги предлагали.
— Ну да?
— А ты как думал! Спрашивали о твоих методиках, интересовались пациентами. И знаешь, что я им отвечала?
— Знаю.
Она сердито бросила ложечку на стол.
— Послушай! Если ты умеешь читать чужие мысли, это не дает тебе право…
Вадим мягко накрыл руку Аллочки ладонью.
— Брэк, малыш! Я все понял. И в голову твою я не лезу, поверь мне. Просто о некоторых вещах несложно догадаться без всякой телепатии.
Тревога в ее глазах мгновенно сменилась детским любопытством.
— А ты, правда, умеешь угадывать чужие мысли?
Вадим ласково погладил ее руку, ответил не сразу.
— Видишь ли, Аллочка, чужих мыслей нет. Мысли — достояние целиком и полностью общественное. Кто-то и впрямь может их слышать. Извне, понимаешь? А кто-то нет. Так они и попадают в наши головы. Вот угадывать чужие намерения у меня действительно иногда получается. Но мысль и намерение — разные вещи.
— Как это?
— А вот так. Волк намеревается утащить теленка, но это не мысль, это зов голодного желудка. Шестнадцатилетний оболтус поедает взглядом красивую дамочку. Его желания также неверно отождествлять с мыслями, поскольку настоящие мысли — это нечто совершенно иное. Я бы сказал — качественно иное.
— Кто вы? — вырвалось у девушки.
— Я? — Вадим покосился за окно, рассеянно потер мочку уха. — Человек, Аллочка. Ко всему прочему еще и мужчина, если ты заметила.
— Ты знаешь, о чем я спрашиваю… — она порывисто вздохнула. — Я ведь давно стала подмечать все эти странности. Даже тетрадку завела с записями.
— Дневник, что ли?
— Ну да, дневник наблюдения. Совсем как в школе. Только я следила не за погодой, а за тобой.
