Анатолий Ильинский - Лодка
— Да! Есть за что сражаться!
— Ребята, если у них все подруги такие, я думаю, может нам обратно из салентийцев бриться, и резона нет!
— А вам, простите, нам, только одна жена полагается или сколько вытянешь?
Вместо ответа адмирал запустил показ изображения. Салентийка глядя в экран, рассмеялась изумительным, чистейшим смехом, и начала что-то говорить, с неподражаемой грацией двигаясь между прозрачными кристаллами льда. Было очевидным, что она в совершенстве владеет своей осиной талией и длиннющими ногами. Присутствующие стали очень сильно похожи на крыс идущих за волшебной дудочкой. Пожирая изображение глазами, они глупо улыбались и кивали девушке в ответ головами, как будто понимали, о чём с ними говорят. Хотя для них сейчас это было не важно. Красавица же остановилась, и снова мелодично рассмеявшись, подала руку в самую камеру, куда-то зовя своим воркующим голосом. Офицеры разом вскинули руки навстречу, очень напомнив сим движением нацистское приветствие. Однако в этот момент девушка игриво отдёрнула свою, и ещё веселей расхохоталась…
— Гы — гы — гы, — дружно ответил центральный пост.
— Хватит!!! — Тильс катапультировал пластину из приёмника компьютера и непререкаемым жестом сунул её себе в карман, — по местам!!!
12.
— А вы умеете играть в теннис? — Тильс с адмиралом выспавшись после вахты, занимались дозаправкой организма в кают-компании.
— Нет, — адмирал оторвался от тарелки, — но я всему быстро учусь.
— Я заметил, — Рик повернулся к пластине переговорника и, выбирая нужную кнопку, добавил, — или пойдём, поплаваем?
— Плавать я умею, а вот про теннис только читал. Там вроде нужна специальная, белая форма?
— С вашей универсальной формой, это не проблема, — на экране возник доктор, Тильс повернулся к нему, — салют, док!
— Сам салют, — доктор явно был не в лучшем настроении.
— Как Сьюу?
— Пошёл… На поправку… В общем, хорошо. Вот часа через четыре процедуры закончатся, и можно кокон уже будет снять… Наверное… А пока и думайте через раз, что бы не мешать ему. И вообще достали вы меня все. Отвлекаете только своими идиотскими вопросами. Я сейчас автоответчик включу, — экран погас.
— Вот и ладно, — Рик повеселел и переключил переговорник, — эй ты, Железная башка, можно сейчас в теннис поиграть?
— Вчетвером, вдвоём или персональную?
— Вдвоём.
— Через семь минут заканчивается режим "бассейн" и начинаются соревнования по мини-футболу… Да. Две сферы резервирую для вас под теннис.
— Принято.
— А вахта? — Адмирал допивал кофе, — я не совсем понимаю про вахту…
— Мы с командиром, когда Битси вне игры, всегда делим сутки пополам — двенадцать часов я, двенадцать он. Не по четыре, как положено, а сразу всё оптом. Так нам с ним удобней. Отстоял вахту, и спи, сколько захочешь. Командир тоже любит поспать.
— А вот командир, он, почему попал в опалу? Ведь на сколько я понял, он герой Метрополии?
— Героев Метрополия предпочитает иметь мёртвых, а наш почему-то ни как не хочет умирать.
— Не понял?
— Если живого героя раскрутить, с ним же потом сладу не будет. А вдруг он захочет правду искать, или скажет где-нибудь, что-нибудь не то? А то и (страшно даже подумать) про самое правительство не как положено, обмолвится. Это при раскрученном-то авторитете, когда миллионные толпы ему в рот смотрят. А если, не дай бог, сам, куда их всех повести захочет?.. — Тильс гримасничая, многозначительно поднял указательный палец вверх, — у-у!!!
— И?..
— И живыми героями у нас бывают либо марионетки, либо лояльные до фанатизма дураки.
— Нет, я снова про командира…
— Пойдёмте лучше в теннис играть. У меня всего два часа до вахты осталось, и мне хочется размяться перед двенадцатичасовым сидением.
— Рик, кстати, вы не возражаете против моего присутствия в вашей вахте, а то я и так всё время при вас?..
— Нет, — второй помощник поднялся, — ну пошли?
— Пошли.
Через несколько минут оба белые они входили в спортзал с ракетками в руках. Спортзал уже был сухой, но от пола и стен ещё несло сыростью, хотя влагосборники трудились во всю силу. Всё свободное пространство зала заполняли прозрачные сферы, в которых находились люди. Люди, которые весьма интенсивно проделывали самые невообразимые движения. Было очень похоже на то, что они попались в паучью сеть, и теперь пытаются любой ценой оттуда вырваться, запутываясь ещё больше.
— Братва от Выхлопа с энергослужбой как всегда в мини-футбол отношения выясняют, — Тильс кивнул на беснующихся в шарах членов экипажа. — Правда, исход известен заранее.
— Да? И кто победит?
— Это не важно.
— Почему?
— Потому, что в конце всё равно подерутся.
— Да-а?
— Угу. Подерутся, потом часов десять будут друг на друга дуться, обсасывая подробности у себя в отсеках. Потом начнут закидывать удочки, да подначивать недавних противников за прошлую игру. Потом будут спорить до хрипоты, а разрешится всё новой игрой. И круг замкнётся. Снова игра, снова драка, снова дружба навеки, и поэтому поводу товарищеский матч, для ещё более углублённого сердечного отношения между командами, и снова драка в конце… Футбольную тактику и стратегию вырабатывают прямо как полководцы. И ведь переживают всё так сильно, что даже когда гайки крутят только и разговоров, что о прошлой и будущей встрече. Зато как они выступают на флотских чемпионатах — бессменные чемпионы! Зайдите к ним в отсеки: они все пьют-то только из своих чемпионских кубков, так ведь у каждого ещё и не по одному. А как дерутся на стороне, во всяких забегаловках и кабаках!.. Против, так сказать, внешних врагов. Такой класс показывают! Все пальчики переломают…
— А нельзя это как-то…
— Пресечь? Можно. Но, как оказалось — себе дороже. Командир в конце всех экспериментов над этим, решил, что чем бы дитя не тешилось, лишь бы не плакало…
В этот момент к ним подъехали две мигающие прозрачные сферы, и компьютер пригласил занять в них места.
— Начнём? — Тильс коленкой пинал сетку ракетки, — правила знаете?
— Да. Но вот только ведь это теннис на траве, а-а где же эта самая трава?
— Чёрт! Вы же не знаете устройство всего этого, извините, я об этом совсем забыл. Ну, слушайте… Вы входите в этот шар и оказываетесь на теннисном корте, либо на футбольном поле, на дне океана, в желудке ириса, где угодно, всё зависит от вашего желания. А дальше Железная башка создаёт у вас полную иллюзию того места, куда вы хотели бы попасть вплоть до мельчайших запахов и муравьёв в траве. Вы носитесь по полю, прыгаете, падаете, весь в поту, под ногами скользит трава (далась же мне эта трава), болельщики ревут, а оказывается, что вы просто дёргаетесь внутри прозрачного шара. Играть можете против живых игроков, либо против Железной башки, всё зависит от личного темперамента…
— Всё понял, пошли…
Через час, вышагнув из сферы, адмирал к своему полнейшему удивлению попал, судя по всему на завершающий этап состязаний между ярыми футболистами. Вокруг него в полнейшей тишине, нарушаемой лишь звуками ударов, шарканьем подошв и тяжёлым дыханием, яростно и очень сосредоточенно дрались матросы, освобождённые из прозрачных шаров. Маятник Виктории ещё не качнулся ни в чью сторону, но сражение уже приобрело характер натянутой струны. Ещё чуть-чуть и слабейший должен был бы выявиться, однако грянул гонг и компьютер с механическим безразличием сообщил о конце развлечения. Тут же погас свет, и адмирал почувствовал, что вокруг него происходит какое-то тайное движение. Через мгновение свет зажёгся снова, однако в зале уже ни кого не было. Исчезли и сферы. Откуда-то сбоку вышагнул Тильс и, вытирая полотенцем пот, сообщил:
— Ну, вот поели, теперь можно и поспать.
— Что? — Кливмел не смог скрыть растерянности.
— Я говорю, что пора замкнуть вечный треугольник.
— Какой?
— Столовая, спортзал, работа.
— Это ваш треугольник?
— Тут в город одна дорога!
— Что? В какой город? — Салентиец пребывал уже в полнейшей растерянности.
— А ладно… Я говорю: в душ, переодеваться и на вахту.
— А в город?..
— Это присказка у меня такая, про город…
— А-а! А куда делись бойцы?
— Железная башка развёл… У него в этом деле большой опыт. Вот только вчера он чего-то осечку дал. А? Железная башка? Почему мне за тебя отдуваться пришлось?
— Была не стандартная ситуация, — механический голос в ответе не выказал обиды, — не предусмотренная инструкциями.
— Когда же ты сам-то думать начнёшь?
— Разве моё решение о пассивном поведении в этой ситуации не является доказательством моего мышления?
— У-у… — Тильс вдруг стал очень серьёзен, — пожалуй ты прав. Ты меня извини за фамильярность.
