Андрей Жвалевский - Мастер силы
– Он? От которого нужно спасать Вселенную?
– Скорее всего. Он может вас и по стене размазать.
Катенька, которая устала переживать из-за медлительности поваров, решила поддержать разговор.
– Иван Иванович! Может, ну его, этого вашего "отбойника"? Что, казино в городе мало?
Портнов нахмурился, откинулся в кресле и назидательно поднял палец. Однако от лекции (и от голодной смерти) госпожу Леденцову спас официант, несущий салаты. Наблюдая, как супруга постанывает от стремительного насыщения, Емельян Павлович задумался. Вчерашняя вспышка ненависти казалась теперь странной и глупой, сегодня Леденцов уже не рвался в бой. Да и вся эта история вдруг превратилась из весёлого приключения в военную операцию. С размазыванием одного из участников по стене. Стало неуютно.
– А вы уверены, - сказал Леденцов, - что какой-нибудь мастер какого-нибудь сглаза может навредить Вселенной? Вселенная большая…
– …но держится всего на нескольких простых законах сохранения.
Емельян Павлович сложил руки в умоляющем жесте.
– Я помню, что вы гуманитарий, - сказал Иван Иванович, - но эти законы действуют и в гуманитарной сфере. Например, слышали ли вы слово "справедливость"?
– Вообще-то слышал, - ответил Леденцов, - но ведь Мир несправедлив.
– Откуда тогда взялось понятие справедливости?
– Это такая мечта, - подключилась к беседе Катенька (с салатом было покончено в рекордные сроки, а горячее все не несли), - её несчастные люди выдумали, чтобы не так противно жить было.
– Должен вас огорчить, сударыня, - продолжил Иван Иванович, - человек ничего придумать не может. Он только пытается осмыслить всё, что видит. Справедливость, например, есть отражение в сознании законов сохранения.
– Допустим, - Емельян Павлович ковырял в салате без Катенькиного энтузиазма, - но при чём тут "отбойник"? Что он может сделать против вашего сохранения, если оно такое всеобщее?
Портнов украдкой ухватил еды, поэтому ответил после паузы:
– Без подготовки - ничего. Даже такой самородок, которого мы с Александром вчера вычислили. Но если его правильно подготовить, чётко сформулировать цель… Видите ли, наш мир - всего лишь картина, висящая на гвозде. Достаточно выдернуть этот гвоздь…
Тут принесли горячее.
8
Всю дорогу до казино Иван Иванович безостановочно пугал Леденцова соперником. Допугал до того, что Емельян Павлович перестал бояться и перешёл в состояние остервенения. У него начался зуд по всему телу. Хотелось прийти, увидеть и размазать хвалёного мастера сглаза по зелёному сукну.
В двери Леденцов влетел, как Чапай на любимом коне. По пути, чтобы чуть-чуть унять зуд, раздавал чаевые всем людям в униформе. Мельком подумал, что казино внакладе не осталось - большая часть посетителей явно появилась здесь в надежде увидеть удивительного везунчика и потихоньку проигрывала кровные.
"Отбойника" Емельян Павлович узнал сразу, Сане (он держался подчёркнуто официально) даже не пришлось заниматься целеуказанием. Это был довольно невзрачный тип, неухоженный и неаккуратно причёсанный. Мясистый нос не добавлял очарования. Лицо демонстрировало мрачное презрение к миру. Детали складывались в картину небрежной самонадеянности - или самонадеянной небрежности.
Мастер сглаза тоже моментально почуял соперника. На лице его на секунду возникла улыбка, но Емельян Павлович не успел разобрать, была ли она зловещей или, наоборот, приветственной. Через секунду "отбойник", и без того коренастый, слегка расставил и согнул в коленях ноги, отчего стал похож на корягу. "Борец, наверное, - подумал Леденцов и почему-то развеселился. - Ладно, поборемся! Зеро".
– Зеро, господа, - вежливым эхом отозвался крупье. "Отбойник" сглотнул и набычился. Леденцов, напротив, расправил плечи и заложил руки за спину.
– Катенька, - попросил он, - а поставь-ка для начала… на красное.
Емельян Павлович улыбнулся. Сейчас он покажет этому корявому мастеру, как работают настоящие мастера. Начнёт с цветов, потом поставит на единицу, двойку…
– Восемнадцать, чёрное.
В голосе крупье не меньше удивления, чем у самого Леденцова. Видимо, вчера он не дежурил.
"Черт, нужно сосредоточиться. Итак, пусть шарик остановится на единице. Она у нас красная? Отлично".
– Катенька, повтори, пожалуйста, красное.
Теперь - только цель, никаких боковых мыслей. Емельян Павлович представил замедляющееся колесо рулетки и шарик, подрагивающий в ячейке с цифрой "1". Он сконцентрировался, высветил картинку любимым "фонариком"… и непроизвольно вздрогнул. Что-то произошло. Что-то, что Леденцов не мог сформулировать даже самому себе.
Какое-то движение… или процесс… всплеск ртутной поверхности… вспышка… Вспышка - это вернее всего. Но разве бывает вспышка чёрного света? Разве вообще бывает чёрный свет? Горящая ртуть?
– Молодец, Палыч! - Катенька потёрлась о пиджак и вывела супруга из транса. - Дави его!
Леденцов заморгал. Шарик замер на красной цифре. На пятёрке.
– Чёрное! - скомандовал он и полуприкрыл глаза.
Выпало чёрное, но вовсе не то чёрное, которое хотелось увидеть Леденцову. Впрочем, он не особенно и старался. Главное - разобраться, что это за вспышка ртути. Тогда можно будет понять, как её потушить.
Следующие ставки Емельян Павлович делал механически. Теперь он не закрывал глаза - воображаемая рулетка крутилась прямо поверх реальной. И каждый раз, когда Леденцову удавалось синхронизировать их вращение, в виртуальности что-то беззвучно лопалось, и язык чёрного пламени слизывал, отклонял в сторону луч "фонарика".
"Это неправильно, - думал Емельян Павлович. - Луч не может искривляться. И вообще, это не луч. Это клинок. Закалённый дамасский клинок света".
Чёрная вспышка. Клинок не сгибается. Он начинает мелко вибрировать. Леденцов безотчётно сжимает кисть правой руки. Он чувствует в ней трепещущий эфес. Вибрация становится нестерпимой. Клинок не выдерживает. Чёрное пламя уносит сияющие обломки в бесцветное никуда.
"К чёрту. И рулетку, и шарик. К чёрту всех".
Давешняя волна ненависти снова поднялась из глубин Души. Емельян Павлович должен показать этому выскочке, кто здесь главный. "Не искупать ли мне тебя в шампанском?" Леденцов быстрыми и точными движениями рисует на холсте реальности яркую картинку: рыженькая официантка выворачивает поднос с напитками на "отбойника". Нет - в последний момент Емельян Павлович меняет направление атаки - пусть на стол, пусть он обернётся.
Мастер сглаза не оборачивается. Но он успевает. Под белый луч-клинок (он снова целый) "отбойник" подставляет столб чёрного сияния. Искры. Таких цветов не бывает! Воображаемое отскакивает от воображаемого. Ткань действительности сминается, но не рвётся.
Официантка делает несколько неуверенных шагов, но быстро приходит в себя.
"Мальчишка! Наглец! Я - Мастер силы!" Емельян Павлович швыряет в противника первый попавшийся образ. Уже в момент броска он понимает всю его нелепость, но - пусть! Пусть сейчас в руках вон того бандюгана с головой, как помятый бильярдный шар, вспыхнет костром зажигалка! Он заслуживает наказания. Наверняка он убивал людей, чтобы заработать свои грязные деньги.
Зря. Напрасно! Не нужно было думать ни о чём, кроме цели. Какая разница, откуда у лысого деньги? Удар получился ненацеленный, вялый, "отбойник" не просто парировал, но и смог ответить. Бритоголовый щёлкает зажигалкой, безуспешно пытаясь добыть огонь.
Мастер сглаза снова ухмыляется, и Леденцов готов отдать кусок своего тела или души, чтобы погасить эту нахальную ухмылку. Все, больше никаких размышлений. Это бой. Потом разберёмся, что да как. Мастер силы атакует бездумно, зато быстро, неузнаваемо коверкает реальность. Вернее, пытается коверкать. Это невозможно, но оружие "отбойника" быстрее, оно парирует каждый выпад.
Часть сознания в оцепенении фиксирует картины, рождаемые "топором" и разрушаемые "отбойником". Она не может понять, откуда берутся эти фонтаны крови и вопли, слышные только двоим в этом зале. Она просто фиксирует и цепенеет, не имея возможности повлиять на движение белого клинка. Им теперь водит не только ненависть, но и страх. "Это я? - мелькает стремительная мысль. - Неужели это из меня?" Смерть и ужас. Боль и смерть. Смерть и смерть.
Нет времени на осознание. Белый клинок поднялся для очередного удара, реальность снова прогибается, готовясь впустить в себя сгусток боли. Это девочка. Она в крови. Кровь дымится на оружии Леденцова. Этого не может быть. Неимоверным усилием Емельян Павлович уводит свой клинок в сторону и на миллионную долю секунду выныривает в реальность. "Отбойник" глядит на него исподлобья. Миллионной доли достаточно, чтобы успеть разобрать мелкую дрожь на кончиках его губ.
"Это он! - Леденцову кажется, что он уже понял, нужно просто сформулировать. - Он меня подставляет! Нет, он вытягивает из меня всё, что есть внутри тёмного!"
