Андрей Жвалевский - Мастер силы
Емельян Павлович понял, что сейчас покраснеет. Он обернулся и наотмашь посмотрел на Саню.
– Не отдам, - слабо запротестовал тот, - у меня всего пара штук в заначке.
Но всё-таки высыпал горсть фишек в леденцовскую ладонь.
Все проигранное Леденцов вернул за пять ставок. Ни слюда, ни глицерин больше не появлялись.
5
– И что это такое было? - впервые Иван Иванович разговаривал с Емельяном Павловичем, как завуч с нашкодившим пятиклассником.
Леденцов мысленно признавал за ним такое право. Поэтому не протестовал. Сходство с педсоветом дополнялось тем, что Иван Иванович сидел в кресле, а Емельян Павлович стоял перед ним - боялся помять только что выглаженный костюм.
– Я же просил, - сказал Портнов и скрестил руки на груди, - всего три-четыре выигрыша. Не очень больших. Мы могли бы вычислить и пройти всю их оборону. Одного за другим. А теперь придётся…
Иван Иванович махнул усталой рукой на Леденцова и обратился к его верному усилителю.
– А вы, Сергей Владиленович? Вы что, не могли вовремя сообразить, что следует слегка умерить прыть? Не оправдывайтесь. Сегодня остаётесь в номере.
Бывший лингвист и не пытался оправдываться. Он втянул голову в плечи так, что вовсе остался без шеи.
– Об Александре вообще разговор особый. Если сей юноша окажет нам честь присутствием, попросите его не отвлекаться на покер и юных дев. Впрочем, не стоит, не просите. Разве что для тренировки голосовых связок.
После чего Портнов повернулся к компенсаторшам.
– Вы, милые дамы, вели себя образцово. Особенно Екатерина. Вы были очень естественны. И очень хорошо дифференцировали воздействия.
Катенька, которая совсем уже собиралась возгордиться, захлопала накрашенными глазками.
– Вы быстро разобрались, - пояснил Иван Иванович, - что будет мешать вашему супругу, а что можно не компенсировать. Если бы вы ещё догадались приглушить его вызывающее везение… Но и так хорошо вышло. Алена Петровна и Елена Кимовна - без комментариев. Просто образец поведения, находились в тени, работали чётко.
Тётушки кивнули практически синхронно. Емельян Павлович обратил внимание, что и на них дорогие наряды оказали влияние -дамы смотрели на мир куда увереннее, чем в униформе советских пенсионерок.
– Однако теперь диспозицию придётся несколько поменять. Вы будете прикрывать не только господина Леденцова, но и нашего беспечного друга Александра. Хорошо ещё, что хозяева казино пока не сообразили, что происходит…
Емельян Павлович слушал инструктаж Портнова и хмурился.
"Откуда он такой взялся на мою голову? - размышлял Леденцов. - Спрашивать бессмысленно, да и не сейчас это делать. И как вообще всё это случилось? Я, взрослый разумный человек, скептик до мозга костей включительно, оставил без присмотра бизнес, поверил в какую-то мистику, сам чуть ли не колдовством занимаюсь…"
– Вы слышите, друг мой?
Леденцов вздрогнул. Портнов обращался к нему.
– Да… Что?
– Я говорю, ваша цель - не завладеть всей наличностью данного заведения, а вызвать на себя главный калибр. Нужно заставить обнаружиться их мастера сглаза.
– Обнаружить и…
– …и нейтрализовать. Опыт у вас уже есть, - Иван Иванович единым движением головы указал на лингвиста и Катеньку.
Леденцов покорно кивнул…
За следующие три дня Емельян Павлович стал достопримечательностью "Жар-птицы". Специалистов по безопасности он стал узнавать не только в лицо, но и по запаху. Видимо, эти ребята решили, что Леденцов Жульничает, поэтому отирались поблизости. Настолько поблизости, что в Соединённых Штатах Америки на них можно было бы подать в суд за сексуальные домогательства. Емельян Павлович уже собирался попросить собственных телохранителей обеспечить ему больше жизненного пространства, но к середине второго дня охранники казино вдруг перестали дышать ему в затылок. Зато Леденцов снова почувствовал сопротивление компенсатора - и гораздо более осмысленное, чем ранее.
Емельяну Павловичу пришлось немало попотеть, прежде чем он смог пробиться сквозь вязкую защиту (на сей раз она представлялась ему чёрной и густой, как смола).
– Хорошо, - заявил Иван Иванович, получив отчёт (то есть пару минут подержав за руку Саню), - это не просто штатный компенсатор. Это профессионал. Готовьтесь, завтра будет хуже.
– Два профессионала? - спросил Леденцов, массируя себе веки.
– Один. Но очень хороший. Лучше, чем сегодня. Или отличный компенсатор, или сам "отбойник". Хотя последнее вряд ли. Рано ещё.
Отличный компенсатор оказался довольно симпатичной дамой, пусть и несколько высокомерной. Когда Саня указал на строгую стриженую брюнетку в изящных очках, Емельян Павлович даже испытал полузабытое за месяцы женитьбы желание приударить. Катя учуяла это мгновенно - и безо всяких потусторонних штучек, специальным женским чутьём. Леденцов чуть не вскрикнул от предупредительного щипка в бедро, сосредоточился и начал ворожить ставки.
Брюнетка сложила руки на невысокой груди и уставилась внутрь себя. Емельян Павлович тут же ощутил её сопротивление. Густая, холодная и неоднородная масса хлынула в пространство леденцовских фантазий. Компенсаторский "бетон" намертво фиксировал реальность, и луч мысленного "фонарика" не отражался, не рассеивался, а таинственным образом поглощался костенеющей субстанцией.
Леденцов проиграл подряд четыре ставки. Зрители и игроки загудели, как стадо слонов, поражённых насморком. Все уже привыкли к нечеловеческому везению уверенного в себе мужчины, но теперь фортуна явно сменила милость на гнев. Емельян Павлович мимолётно отметил про себя, что злорадствующих было меньше, чем сочувствующих, - и снова сконцентрировался на противобетонных работах.
– Емельян Павлович, - прошептали ему на ухо, - может, уже усиливать можно?
Леденцов оглянулся и чуть не сплюнул, обнаружив преданный взгляд Сергея Владиленовича.
– Конечно, усиливать, - процедил он, - ты что, не видишь?
Текстолог в отставке мелко затряс головой, ссутулился и прикрыл глаза. Сразу стало легче. Луч фонаря уплотнился, приобрёл отчего-то синий оттенок и принялся вгрызаться в бетонную оболочку. Окаменевшая масса зашипела и начала испаряться. Сквозь полуприкрытые веки Емельян Павлович заметил, что расслабившаяся было дама в очках вся подобралась. Мысленное пространство тут же заполнилось новой порцией цементирующего раствора. Леденцов снова, как и три дня назад, почувствовал охотничий азарт. Емельян Павлович зажмурился. Он уже не думал о зрителях. Существовали только он и эта наглая особа, которая посмела ему противостоять.
Нет, не только он! Были ещё его помощники, его глаза, уши, руки.
– Катя! - приказал Леденцов. - Тринадцать. Половину всего.
Возможно, Катенька и посчитала такую ставку слишком крупной. Возможно, ей казалось такое поведение (после четырёх проигрышей!) слишком рискованным. Но все тем же специальным женским чутьём она сообразила, что возражать - себе дороже.
Емельян Павлович очень отчётливо, до рези в закрытых глазах, представил себе шарик на числе 13. Слой белого и густого раз за разом закрывал эту ячейку, и тогда Леденцов напрягался ещё сильнее. Луч стал ослепительным и тонким. Он даже зазвучал на невыразимо высокой ноте. Он уплотнился так, что "13" едва помещалось в круге света… И "бетон" вдруг, в одно мгновение, исчез!
Немедленно пришло осознание боли. В голове словно лопнула какая-то крепёжная деталь. Емельян Павлович раскрыл левый глаз. Потом правый. От боли он плохо соображал, но что-то было не так. Что-то…
Рулетка ещё не остановилась! Шарик продолжал с дробным стуком перескакивать с ячейки на ячейку. Целых пять секунд Леденцов смотрел на вращающееся колесо, пока не спохватился и постарался ещё раз вызвать в воображении нужную картинку.
Он не успел.
Просто не хватило времени, чтобы сконцентрироваться.
– Зеро! - сообщил крупье, и толпа разочарованно загомонила.
Представление "Эх, везунчик!" завершилось фарсом. Зрители начали разбредаться.
Емельян Павлович, не таясь, рассматривал незнакомку в очках. Теперь ему хотелось не приударить, а врезать по самодовольной роже. Брюнетка тоже не отводила взгляда. Она даже не торжествовала. У неё был вид виртуоза-профессионала, который отыграл очередной скрипичный концерт на одной струне и теперь принимает заслуженные поздравления ("Ничего особенного, господа. Я делаю это каждый четверг").
Леденцову не было жалко денег. В конце концов, это были не его деньги. И выигрышем распоряжался бы тоже не он. Но вот так, хитростью, победить его! Мастера силы!
Все последующее Емельян Павлович проделал не задумываясь. Он не стал размениваться на ерунду. Он действительно ударил - не кулаком, как хотелось, а мыслью… как хотелось не меньше. Мысль оказалась нехитрая. Можно сказать, мелочная. Но очень действенная.
6
В номер Катенька влетела первой.