Оливер Боуден - Assassins Creed. Братство
– Наверное, его просто не заметили. Немногие знают, что он мастерски владеет мечом.
– Но ты сам этому не веришь?
Лис снова покачал головой.
– И что написано в этих объявлениях?
– Не тревожься. Мои люди уже посрывали их везде, где только могли.
– Рад, что хоть у некоторых из них с дисциплиной в порядке. Нет ничего глупее, чем затевать стычки с солдатами Борджиа.
– Пойми, Эцио, у моих ребят достаточно причин ненавидеть людей Борджиа. Обстановка в городе сейчас очень напряженная.
– Серьезно? – иронично спросил ассасин. Он еще не успел рассказать своему другу об эпизоде с людьми-волками.
– Что касается глашатаев, то несколько дукатов легко заткнут им глотку, – продолжал Ла Вольпе.
– Или я могу… убрать свидетелей.
– Это будет лишним, – усмехнулся Ла Вольпе. – Не мне учить тебя «исчезать». Но будь очень осторожен. Помимо тебя, у Борджиа много других врагов, однако ты – самый докучливый. Эта семейка не успокоится, пока не увидит тебя висящим на крючьях в Кастель Сант-Анджело.
– Сначала им нужно меня поймать.
– Поэтому я и говорю: будь предельно осторожен.
В логово воров они вернулись кружным путем. Трималькио и Клаудио уже были там. Терезина обрабатывала рану парня. Ему повредили мышцу но не сильно. Боли, конечно, было много, хотя первоначальный страх прошел, и Клаудио заметно повеселел.
Эцио и Ла Вольпе уселись за тот же стол, что и раньше. Им принесли белого вина в кувшине и жестких колбасок.
– Ну и ночка, – устало произнес Лис, отхлебывая глоток.
– Да уж. Я бы предпочел, чтобы таких ночек было поменьше.
– Этого я тебе обещать не могу. Сражение только началось.
– Послушай, Лис. Ты напрасно опасаешься Макиавелли. Да, мы видели его встречу с каким-то человеком из стана Борджиа. Это еще ни о чем не говорит. Ты знаешь его методы.
– Знаю. Он может быть очень коварен. – Ла Вольпе на секунду замолчал. – Но я должен тебя отблагодарить за спасение жизни Клаудио. Если ты уверен, что Макиавелли сохраняет преданность братству, я… соглашусь с твоими суждениями.
– Так я могу рассчитывать на помощь твоих воров?
– Я тебе уже говорил. У меня есть мысли что-нибудь сделать с этим местом, – задумчиво произнес Ла Вольпе. – А поскольку нам, скорее всего, придется работать вместе, я бы хотел знать твои мысли на этот счет.
– А мы работаем вместе?
– Похоже, что так, – улыбнулся Ла Вольпе. – Но я все равно буду присматривать за твоим дружком в черном камзоле.
– Что ж, это не будет лишним. Только постарайся обойтись без поспешных действий.
– Так скажи, что мне сделать с этим местом? – снова спросил Ла Вольпе, игнорируя последнюю фразу Эцио. – Строение большое. А в каком состоянии – сам видел.
Аудиторе задумался.
– Нужно действовать так, чтобы Борджиа ничего не заподозрили. Раз здесь был постоялый двор с гостиницей, стоит его возродить.
– Мне нравится твоя мысль.
– Конечно, сначала придется попотеть. Нужно и крышу починить, и окна. Да и вывеску сделать новую.
– Людей у меня хватает. Под твоим руководством…
– Что ж, тогда так и сделаем.
Весь следующий месяц Эцио отдыхал… или почти отдыхал, поскольку переустройство постоялого двора не обходилось без его наблюдения и советов. Помощников у него было много. Отнюдь не все, кто входил в гильдию, воровали с ранних лет. К ней примкнули ремесленники и торговцы, не пожелавшие подчиниться Борджиа. Вскоре постоялый двор было не узнать. Стены сияли свежей краской. На чистых окнах красовались новые ставни. Крыша получила новую черепицу. Новая вывеска изображала молодого лиса: спящего, но уж точно не мертвого. Казалось, лис вот-вот проснется и счет его трофеев в курятнике пойдет на десятки. Новые двойные двери на хорошо смазанных петлях закрывались только на ночь, а днем каждый мог полюбоваться безупречно чистым внутренним двором.
В последнюю неделю приготовлений Эцио нужно было отлучиться по делам в Сиену Вернувшись, он обрадовался, найдя постоялый двор в полной готовности к приему посетителей.
– Название я сохранил, – сказал Ла Вольпе. – La Volpe Addormenata[55]. Мне оно нравится. Почему – сам не знаю.
– Будем надеяться, что «Спящий лис» усыпит и бдительность наших врагов, – улыбнулся Эцио.
– Во всяком случае, пока мы чинили здание, это ни у кого не вызвало подозрений. Теперь здесь постоялый двор с гостиницей. Мы даже открыли игорный зал. Это я придумал. И знаешь, денежки потекли рекой. Туда частенько наведываются солдаты Борджиа и всегда проигрывают!
– А где… – понизив голос, спросил Эцио.
Ла Вольпе понял вопрос.
– Идем, покажу.
Они прошли вдоль западного крыла здания и остановились возле двери с надписью «Uffizi – privato»[56]. Ее незаметно караулила пара воров.
Внутри оказался небольшой коридор, который заканчивался тяжелыми двойными дверьми. За ними скрывались несколько комнат, стены которых были увешаны картами Рима. На столах высились аккуратные стопки бумаг, а за ними, невзирая на ранний час, уже работали несколько мужчин и женщин.
– Здесь мы занимаемся настоящими делами, – пояснил Ла Вольпе.
– Умно придумано.
– У воров – я имею в виду настоящих воров – есть одно прекрасное качество. Они привыкли мыслить самостоятельно. И потом, им нравится состязаться между собой.
– Это я помню.
– Ты бы их тоже мог кое-чему поучить.
– Непременно.
– Но оставаться здесь для тебя небезопасно, – сказал Ла Вольпе. – Ты и себя поставишь под угрозу, и нас. А гость ты всегда желанный. Приходи в любое время.
– Хорошо. – Эцио подумал о своем одиноком жилище, вполне удобном и, главное, безопасном. Там ему сейчас лучше всего. Но затем он одернул самого себя и мыслями вернулся к делам более насущным. – А теперь, когда мы создали надежное прикрытие, следующая важная задача – выведать местоположение Яблока.
– Va bene[57].
– Мы знаем, что оно в руках у Борджиа. Но где именно? До сих пор наши поиски ни к чему не привели. Хочу надеяться, что они так и не сумели воспользоваться свойствами Яблока и лишь ходят вокруг да около, не зная, что с ним делать.
– А вдруг они найдут… сведущего человека?
– Обязательно найдут. В этом я не сомневаюсь. Но он может сделать вид, что не настолько сведущ, как они думали. Будем на это надеяться. А еще будем надеяться, что Борджиа пока не потеряли терпение.
Ла Вольпе улыбнулся:
– Я не буду донимать тебя расспросами. Но могу тебя заверить: мы уже ищем Яблоко.
– Борджиа постараются хорошенько его спрятать. Возможно, даже так, чтобы не знали остальные члены семейства. Чезаре все больше выходит из-под отцовского повиновения, а Родриго это очень не нравится.
– Основное занятие воров – вынюхивать надежно спрятанные ценности. Разве не так?
– Molto bene[58]. А теперь мне нужно идти.
– Давай еще по бокальчику на дорожку?
– Нет. У меня сегодня много дел. Но очень скоро мы снова встретимся.
– А куда мне отправлять донесения?
Эцио задумался.
– В место встреч братства ассасинов на острове Тиберина.
17
Эцио решил разыскать своего старого друга Бартоломео д’Альвиано, двоюродного брата Фабио Орсини. В 1496 году Бартоломео и Фабио плечом к плечу сражались с папскими войсками. Недавно д’Альвиано вернулся из Испании, где служил наемником.
Бартоломео был одним из опытнейших кондотьеров и давним соратником Эцио. Своей дурковатой бравадой он нередко ставил людей в тупик. Случались у него также припадки гнева и уныния. Однако при всех своих недостатках он оставался человеком непоколебимой верности и честности. Эти качества сделали его ключевой фигурой в братстве, равно как и его стойкая ненависть к секте тамплиеров.
Задавшись вопросом, где искать Бартоломео, Эцио достаточно скоро получил ответ. Он выяснил, что д’Альвиано вернулся с полей сражения в казармы своей собственной армии, стоявшей в окрестностях Рима. Казармы были расположены довольно далеко от города, на северо-востоке, недалеко от укрепленной сторожевой башни Борджиа. Цепь таких башен, занимавших удобные позиции, окружала Рим со всех сторон. Борджиа тоже знали о соседстве, но до поры до времени не связывались с Бартоломео. Ждали, когда их мощь возрастет, и тогда они его раздавят, как таракана, каковым это семейство его и считало. А мощь семейства Борджиа пока возрастала ежедневно.
К казармам Эцио подъехал в час pranzo[59]. Солнце уже клонилось к закату однако жарило все так же немилосердно. Выручал лишь прохладный ветер, дувший с запада. Здания были обнесены высоким частоколом. Ассасин спешился и постучался в крепкие ворота.
В воротах приоткрылось решетчатое окошко, за которым блеснул человеческий глаз. И тут же окошко вновь закрылось. По другую сторону ворот послышались приглушенные голоса. Потом окошко открылось вновь. И уже вслед за этим раздался веселый баритон, лязгнули отодвигаемые засовы и ворота распахнулись. Перед Эцио стоял могучий человек чуть постарше его, облаченный в грубый армейский мундир. Его облик был не столь экзотичен, как прежде. Верзила широко развел руки, готовясь заключить старого друга в объятия.
