Валерий Большаков - Диверсант № 1. Наш человек Судоплатов
И еще одна перемена, за которую благодарить стоит Еременко – главные силы фронта отводились из-под угрозы окружения, а не посылались на убой. 10-я армия и 6-й мехкорпус отходили на Слоним, 3-я армия и 11-й мехкорпус отступали к Новогрудку. 4-я армия, сильно потрепанная в боях, отходила в направлении Слуцка вместе с 20-м мехкорпусом и двумя дивизиями 47-го стрелкового корпуса. Но и тут досаду и раздражение вызывала необученность красноармейцев и их командиров грамотно отступать. Немногие комдивы и комбриги смогли уяснить для себя простейшие суворовские истины: даже отступая, можно нанести врагу немалый урон. А потом собраться с силами и перейти в контрнаступление…
Положив трубку, полковник выдул полграфина воды, отдышался и сказал собравшимся интендантам:
– Готовьте склады, будем взрывать!
Курсант Л. И. Ирин:
«Наш ДОТ под номером 39 располагался справа от дороги на погранзаставу № 3. Немцы атаковали непрерывно, мы давали сдачи. Вдруг ужасающей силы взрыв потряс до основания весь ДОТ.
Осело перекрытие, рухнули вниз глыбы бетона с искореженной арматурой, сорвались с петель полутонные стальные двери…
Меня сильно чем-то ударило по ногам, и я потерял сознание.
Когда оно снова вернулось ко мне, то обнаружил себя под трупом.
В ушах звенело. Пахло зловонной гарью.
Перебитые и обожженные ноги почти не подчинялись.
Пополз в темноте среди мертвецов и кусков бетона на нижний этаж ДОТа, кое-как протиснулся через запасный выход наружу и полной грудью глотнул свежий воздух.
Вокруг никого. Тишина.
По-видимому, совершив свое мерзкое дело, гитлеровцы ушли еще вечером.
С трудом дополз до знакомого ручья и с жадностью стал пить прохладную воду. И тут же в кустах уснул…»
Несколько дней пролежал вблизи от разрушенного, но не сдавшегося ДОТа русский солдат Леонид Ирин.
Перебитые ноги страшно опухли, в ранах завелись черви. Крестьянин Иван Сасимович и его 16-летняя дочь Янина накормили его и оказали простейшую помощь.
Домой не взяли – большая семья, много детей. Но другие селяне, увидев раненого, донесли.
Когда Янина с младшим братом кормили раненого, появились немцы. Детей отпустили, а солдата забрали с собой.
Янина домой не пошла, ушла к дяде в Гродно, брат вернулся домой. Ночью немцы пришли к Сасимовичам.
Они привели их на место, где был найден раненый уровец, и всех расстреляли. Место за-хоронения засыпали сухими листьями и ветками.
Вскоре жители дер. Балиненты заметили неладное: на одном из деревьев сидел петух и несколько дней подряд кукарекал. Когда под деревом нашли и раскопали могилу, обнаружили там семью Сасимовичей.
Все, кроме самого младшего, были убиты выстрелами в голову, малыш задохнулся заживо…
После войны Леонид и Янина встретили друг друга в Сопоцкинской школе на встрече участников июньских боев.
«Леник, Леник, у меня немцы расстреляли всю семью, будь мне братом!»
От внезапного сильного потрясения оба оказались в больнице…
Глава 11
По старой памяти
Судоплатов проклинал свою натуру, обе-щая себе удалить «авантюрную жилку». Остаться без транспорта – куда это годится? Драться с фашистами – это замечательно, но ринуться в атаку, положить двух фрицев и самому словить шальную пулю – провал и позор для диверсанта. Диверсант воюет тихо и незаметно, как тать в нощи, зато на его счету – десятки и сотни убитых врагов.
– Забираем оружие и патроны, – приказал Павел. – Пулемет…
– Я сам! – вызвался Королев, шевельнув каменными бицепсами.
– Выдвигаемся, и поскорее, рванет неслабо.
Рвануло ночью. По паролю «Москва», на воздух взлетели склады ГСМ и боеприпасов. Километровый столб огня вздыбился над Гродно, а грохнуло так, что по всей окраине ни одного целого окна не осталось. Ударная волна сбивала с ног за пару километров от «эпицентра». И еще добрый час продолжались тяжелые взрывы и треск патронов.
Судоплатов не был уверен, что стоило уничтожать такую прорву овеществленного труда, но и врагу оставлять матблага… Нет уж, увольте.
«Судоплатовцы» расположились на первом этаже крепкого дома с толстенными стенами. Второй этаж, сложенный из бревен, раскатало. В соседних домах засели погранцы, отступавшие от самой границы. Их было мало, ведь они приняли на себя первый удар. На параллельной улице держали оборону энкавэдэшники Рудака, а еще дальше устроились бойцы, отставшие от полков 3-й армии. Впрочем, сами они полагали, что прикрывают отход товарищей.
Всю ночь разведчики-диверсанты пробегали, крепя оборону. В воронках, оставленных немецкими бомбами, схоронили мощные фугасы и аккуратно присыпали их.
– Называется: «Милости просим!» – ухмыльнулся Медведев.
– Растяжки поставил?
– Так точно!
– В лучшем виде, товарищ майор! – не удержался Муха.
– На «первый-второй» рассчитайсь! Первые отдыхают и бдят, вторые – за мной…
Весь вечер, захватив ночь, Судоплатов наведывался в разные места. В итоге отряд увеличился вчетверо за счет бравых ребятишек из горотдела милиции, не покинувших Гродно. Капитан Трошкин так объяснил свой поступок:
– А чего мне? Не женат, детей нет, а посмотреть на этих гадов ох как хочется! И не просто так, а в прицел.
Два дюжих сержанта милиции – Федя Ермаков и Гаврик Шереметев – согласно кивнули на эти слова. Уговорить их влиться в опергруппу «Олимп» Павлу не составило труда. Потом он встретил двух угрюмых пожарников с охотничьими ружьями, а под конец заглянул к соседям-пограничникам.
Судоплатов рассуждал просто: если эти люди не драпали, не бросали оружие, спеша переодеться в гражданское, а отступали с боями, готовые однажды умереть, то они свой экзамен на звание человека сдали. Ну а пока майор госбезопасности «вербовал» добровольцев, его бойцы тащили отовсюду огнестрелы, патроны, гранаты, еду, воду, лекарства, бинты…
Город был, по сути, брошен, но мародеры особо не безобразничали – как говорится, «нема дурных». Можно огрести либо от своих, либо от немцев. Гродно затаился…
Ночь прошла на удивление спокойно. Вражеская артиллерия все еще погромыхивала вдалеке, но на город снаряды не падали – немцы для себя берегли. С утра зарядил мелкий дождь, это было и неудобством, и большим облегчением – погода-то нелетная. Так что до самого обеда никаких бомбежек.
Отряд крепил оборону, даже телефонную связь прокинули между огневыми точками, а к часу развиднелось – и снова тревожный гул моторов накатил на Гродно. Немцы бомбили избирательно, не трогая целые кварталы – готовились к оккупации. Мост через Неман был разрушен наполовину, немцы быстро его починили, и Судоплатов увидал в конце улицы свору мотоциклов, за которыми поспешали тентованные «Опели». Павел усмехнулся: вот вы-то мне и нужны…
