Строитель (СИ) - Шопперт Андрей Готлибович

С этого производство бумаги профессор Виноградов и начал, дал команду наготовить крахмала. Легко команды давать. А как до дела дошло… Это в двадцать первом веке есть блендер. Тесто не сильно желало в воде расходиться. Пришлось снять всех учениц ковровщиц, выдать каждой по большому казану и задание руками разрывать и перемешивать тесто с водой. Потом оказалось, что дивчули не могут поднять казан, чтобы через мешковину перелить воду в другой казан. Потребовались гридни. В общем, весь день насмарку. Тем не менее, к вечеру в трёх двадцатилитровых бочках мутная вода отстаивалась в сарае. А через два дня воду слили и получили на удивление огромную цифру выхода крахмала из единицы сырья. Андрей Юрьевич думал, что раз крахмал делают из картофеля, то из него выгодно делать. И помнил цифру в районе двадцати процентов выход крахмала. Здесь же у него из пшеницы при примитивной переработке получился выход под пятьдесят процентов.

Вывод из этого пропавшего дня Андрей Юрьевич сделал следующий. Крахмал в разы дороже пшеницы. Можно в принципе разработать технологию получения крахмала, максимально всё механизировав, и тогда у него появится очередной дорогой продукт на экспорт.

На следующий день пришлось давать отбой кузнецам. Как они не старались, а проволока получалась толстой, где-то в полтора миллиметра. При такой толщине проволоки ячейка получится крупная на сите. Опять потребовалось срывать ковровщиц. Дивчулям выдали куски разных материй и задание — выдергивать через одну нитки. Пробовали и льняную ткань и шёлковую и парусину, то есть конопляную.

Пока делали дырявую ткань профессор Виноградов занимался с плотниками. Нужны рамки для сит. Листы он решил делать трёх размеров. Первый примерно А3 или приблизительно тридцать сантиметров на сорок с чем-то. Скорее на глаз опять пришлось делать. Сантиметры на глаз, и точных размеров формата Андрей Юрьевич не помнил. Второй в половину меньше или А4 и последний ещё в половину меньше А5, как у книжек в будущем.

Когда с приспособлениями профессор Виноградов справился, осталось решить главный вопрос: Из чего бумагу делать?

Событие двадцать девятое

Как-то Андрей Юрьевич видел ролик в интернете, как бумагу делали из рогоза, который все по ошибке камышом называют. Из пуха. И там в конце автор говорит, что можно или нужно даже попробовать делать бумагу из одуванчиков, тополиного пуха или из пуха репейника. К несчастью, в мае ничего этого нет, а вот осенью можно попробовать. Рядом с тем роликом был ролик, как бумагу сделали из опавших листьев. Опять же придётся осени ждать.

А что в наличие сейчас. Если задуматься, то полно всего. Есть солома. И ржаная есть, и пшеничная, и овсяная. Из какой делать? Ответ элементарный, конечно же… из всех. А потом посмотреть, которая лучше.

Идём дальше. Есть лён. Почему бы из него не попробовать? Ещё есть конопля. И из неё нужно сделать. Крапива? Сейчас из неё делают мешки. Ну, вот в одной из партий эти старые дырявые мешки и пойдут в работу. А вообще, профессор где-то читал, что первую бумагу в Европе делали из тряпок и даже в СССР по дворам ездили старьёвщики, которые собирали тряпки старые. Явно шерстяные не подойдут. Хлопчатобумажных сейчас нет, остается льняная та же тряпка и парусина. И из них нужно попробовать.

Пока всем этим Андрей Юрьевич занимался в монастыре получили очередную порцию натриевой щелочи. Теперь вроде всё есть и решили начать. Все шестьдесят дивчуль занимались перетиранием пшеничной соломы, потом полученную труху залили водой и ткачихи ещё и в тёплой воде её немного пожамкали руками. Запалили огонь, и профессор влил в супчик литр щёлочи. Варили целый день, вода испарялась, тогда кипятка с небольшим количеством уксуса добавили, чтобы щелочь нейтрализовать.

На следующее утро Андрей Юрьевич подошёл к котлу и оценил полученную массу. Вполне себе белая, лишь немного желтизной отдаёт.

— Кидайте туда крахмал и пусть остывает. Ну и готовьтесь, как рука сможет терпеть, начнём с ситами работать, — для финальной работы Андрей Юрьевич набрал кузнецов. Они к температурам привычней.

— Ероха, Ерофей Силыч, бери вон то большое сито и под углом его в чан опускай, чтобы часть этой жижи… немного попало внутрь. Потом медленно поднимай и давай всей воде стечь.

Коваль зачерпнул жижи ситом и, аккуратно распределив её, стал поднимать. Даже не морщился, хоть температура была больше пятидесяти градусов. Вода стекла и Ероха ловко опрокинул сито на льняную ткань.

— Анфиса теперь аккуратно тряпицей промакивай сито, с небольшим нажимом, чтобы массу от сита отделить, — девиц тоже пришлось привлечь. Не кузнецам же такой тонкой работай заниматься⁈ У них руки — крюки, не под то заточены.

В это время конвейер продолжал действовать. Кузнецы засовывали сито в массу и, аккуратно побултыхав им там, распределяли волокна равномерно и вынимали, давали воде стечь и переворачивали на разные тряпицы заранее профессором приготовленные, даже куска шёлка Андрей Юрьевич не пожалел.

Сняли первое сито, и Андрей Юрьевич смог посмотреть на первую свою бумагу. Ну, так себе. До мелованной бумаги для принтера расти и расти. Но уж точно не хуже той, что он пару недель назад купил у Агафона. Может китайская чуть белее? А вот фактура не лучше.

— Давайте проглаживайте утюгом. — точно, пришлось кузнецам сделать те самые утюги, которыми до революции пользовались. Вместо электрических спиралей угли.

Прогладили получившийся лист через тряпицу сначала, а потом и напрямую с обеих сторон и вывесили сушиться на солнышке. Вроде солнечными лучами отбеливали льняную материю. Почему бы и бумагу не попробовать, благо день выдался солнечный.

А на будущее Андрей Юрьевич решил попробовать всё же получить хлорку. Он же знает способ, как при нагревании из хлорида серебра полученного после очистки золота получить назад серебро. Всего-то нагреть, и при этом выделится хлор, кто мешает пропустить этот хлор через известковый раствор.

К вечеру бумага полностью высохла. И можно было сделать вывод. Толщина бумаги снижалась с увеличением опыта у кузнецов. В первый раз они черпали лишку массы ситами и раствор был гуще, а потом и раствор разбавился и руку набили. Нет, даже последние листы были далеки от бумаги для принтеров, скорее это листы чертёжного ватмана. Но они уже точно были белее, тоньше и менее волокнистые, что ли, чем купленные у Агафона.

А ведь это только первый день экспериментов, точнее первые два дня. На завтра приготовили льняную пряжу.

Событие тридцатое

Санька Юрьев к походу в Венгрию, или как её называет князь Андрей Юрьевич, Словакию, подготовился тщательно. Предчувствовал, что повоевать придётся. Потому, раз князь ему дал возможность первому лучших выбрать, то он именно так поступил. Сначала из своих выбрал самый метких и решительных, а после из стрельцов, пожелавших присоединиться к диверсантам, ещё три десятка забрал, что показали лучшую меткость при стрельбе.

Понятно, что подготовка на этом не закончилась. Глеб Зеремеевич скряга ещё тот, но тут коса на камень нашла, Андрей Юрьевич разрешил товара набрать, вот и давай. В результате три телеги загрузили кувшинами с жидким мылом ароматным и одну кусками брезента, в разные цвета раскрашенного. Ещё одна телега была с сапогами новомодными, к которым каблуки приделали. Саньке они нравились, гораздо удобнее нога в стремени себя чувствует, да и ходить лучше в таких. Раньше, бывало, наступишь пяткой на острый камень и прыгаешь потом на одной ноге, теперь же и не замечаешь тех камней.

Ещё ключник выдал им пять харалужных мечей и три сабли. Потом попыхтел, поругался и добавил три ножа засопожных из синего харалуга.

А вот дальше совсем диковинные товары уже сам Андрей Юрьевич выделил. При этом, когда он показал один из таких товаров, то Санька, и все диверсанты при этом присутствующие, долго глаза протирали и крестились.