Василий Головачев - Атлантарктида
В мини‑субмарину спустился экипаж во главе с капитаном Ренделлом, плюс спецгруппа из трёх человек во главе с полковником Форестером, и она исчезла в глубинах моря, начиная рейд к таинственному тоннелю, обнаруженному системой спутникового мониторинга Антарктиды.
Помочь её экипажу эсминец уже ничем не мог, зато мог преградить путь русским кораблям, если те вознамерятся повторить ту же процедуру.
Вечером двадцать четвертого декабря с базы сообщили о выходе в Индийский океан русского крейсера «Адмирал Кузнецов» и предупредили о возможном пути его следования.
– Будьте осторожны, Элиот, – сказал заместитель командующего южным флотом адмирал Вебстер, – крейсер вам не по зубам, не лезьте на рожон.
– Пусть подойдёт поближе, – беспечно рассмеялся капитан Джонс. – Мы его встретим и посмотрим, что это за калоша.
– Русские восстановили шахту на станции «Южный полюс», нужно повторить акцию с падением дрона.
– Нет ничего проще, в любой момент.
– Отправляйте и доложите о результатах.
– Слушаюсь, адмирал!
Джонс повернулся к коммандеру Родригесу.
– Вэл, запускайте «птичку», цель та же.
– Слушаюсь, кэптен, – бодро ответил старший помощник.
Джонс спустился на палубу корабля, поднял воротник морской куртки; несмотря на южнополюсное лето, температура воздуха в районе ледника Росса не поднималась выше минус двадцати градусов, с ледника дул холодный ветер.
Моряки принесли контейнер с беспилотником, начали готовить его к запуску.
Внезапно в ухе заговорила клипса рации:
– Кэптен, срочно поднимитесь к нам!
– Что случилось? – спросил благодушно настроенный капитан. – Кофе принесли?
– Передача, на наших частотах!
Настроение упало.
– Какая передача?
– Русские вышли на связь!
– Какие русские?! – опешил Джонс. – Вэл, что вы лепечете?!
– Поднимитесь, сэр.
Капитан стремительно поднялся на мостик, пронизанный призрачным свечением индикаторных панелей. Дежурная рулевая смена в составе трёх офицеров и двух матросов наблюдала за обстановкой вокруг эсминца по экранам и приборным панелям. Рубка корабля пряталась за прозрачными стенами второй палубы пирамидальной надстройки, обладавшими поляризационным эффектом, благодаря чему извне невозможно было определить, где находится пост управления кораблём, а изнутри операторам комплекса было видно всё.
– Вот, – вытянулся перед Джонсом старший помощник.
Лейтенант‑коммандер связи включил запись.
– Господа командиры эсминца «Франклин», – раздался басовитый голос; говорили на чистом английском, – обращаются к вам пока ещё дружески настроенные коллеги из России. Убедительно просим вас не баловаться беспилотниками, отправляя их к российским станциям «Южный полюс», «Восток» и другим. В случае повторения атаки вынуждены будем сбивать ваши «птички» и вышлем к вам свои. Особый привет капитану Джонсу. – Голос смолк.
– Это всё? – спросил ошеломлённый Джонс.
– Всё, – виновато развёл руками Вэл Родригес.
– Откуда они знают мою фамилию?
– Прошу прощения, кэптен… сам удивлён.
– Запеленговали передачу?
– Не успели… но точно она велась сверху.
– Самолёт?
– На радарах чисто, скорее спутник.
– Damn to hell them! – выругался Джонс. – Отставить запуск дрона! Базу на связь!
База южного флота в Форт‑Лодердейле отозвалась мгновенно.
– Адмирала Вебстера, – потребовал Джонс, – срочно!
Голос заместителя командующего флотом зазвучал в рубке через несколько минут:
– Слушаю, кэптен. Надеюсь, ничего серьёзного?
Джонс доложил о «наглом» вызове русских.
– Они нам угрожают?! – изумился Вебстер. – Совсем с ума сошли?!
– Так точно, сэр. Как прикажете реагировать?
Адмирал помолчал.
– Оставить этот вызов без ответа нельзя. Запускайте дрон, Элиот. Русские не смогут его сбить, нечем, в акватории моря Росса нет их кораблей.
– Слушаюсь, сэр, – воспрянул духом Джонс, повернул голову к старпому: – Запускайте «птичку», Вэл.
– Продолжайте, – приказал коммандер Родригес матросам, возившимся на палубе эсминца.
Через четверть часа беспилотник «Scout» взлетел в стылое декабрьское небо Антарктиды.
Антарктида, станция «Южный полюс». 26 декабря, вечер
Условный рабочий день на станции закончился, можно было отдохнуть, посидеть в баре в компании других полярников, поиграть в бильярд, в нарды или шахматы, сходить в баню, однако главный компьютерщик экспедиции, получивший своё прозвище Рембо не только за выдающиеся физические характеристики (острые на язык полярники просто соединили два слога имени и фамилии – Ремзин и Борис), остался в штабном модуле, дожидаясь, когда из него уберутся все сотрудники вместе с начальником станции.
Своё дело Рембо, вихрастый, бледнолицый очкарик с глазами фаната‑ботаника, обладавший впечатляющими мышцами американского актёра Сильвестра Сталлоне, прекрасно зарекомендовавший себя программистом МГТУ имени Баумана, знал хорошо, иначе не попал бы в экспедицию. Но для его американских кураторов главным достоинством молодого учёного было согласие айтишника работать на «забугорного дядю». При этом он был искренне уверен, что сотрудничает не с ЦРУ, а с американской Академией наук, предложившей ему через главу российского Фонда перспективных исследований в будущем возглавить одну из информационно‑аналитических структур.
Он и сообщения передавал покровителям через компьютер в виде аналитических сводок, полагая, что делает «доброе дело». Сегодня ему надо было обязательно рассказать «другу Эдварду» (куратор представился именно так) о новых находках на дне озера Восток, сделанных подводным роботом после восстановления связи с ним.
«Глазастику» удалось очистить от донных отложений участок щупальце видного вала длиной в шестьдесят метров, ведущего от Колонны к главному куполу на дне озера, и стало понятно, что это верх трубы, сделанной из блестящего материала коричневого цвета наподобие керамики. Ни одного стыка или шва на трубе не оказалось, но все были уверены, что это не лавовый ручей, как предположил кто‑то из геологов, когда‑то стекающий со склонов вулкана, а искусственное сооружение. Уж больно ровным и гладким выглядел этот «ручей».
Попробовал «Глазастик» и взять пробу Колонны, венчающей трубу, однако не смог. Клешни манипулятора соскальзывали с граней скалы, а её прочность явно превосходила прочность металлических резаков робота.
Убедившись, что он остался один в модуле, Рембо настроил тщательно зашифрованный личный буфер обмена, вбил в аттач текст сообщения, добавил фотографии, сделанные камерами «Глазастика» и хранившиеся в памяти компьютера начальника станции, и послал файл через открытый канал спутниковой связи в небо Антарктиды, высчитав, что именно в этот момент над материком будет пролетать один из американских спутников.
Однако случилось непонятное: компьютер вдруг заартачился, выдав красный транспарант со словом abort, а вслед за ним ещё один – со словом break[14].
– Что за фейк?! – изумился Рембо. – Глючишь, парниша? А ну делай back![15]
Но и второй посыл не прошёл, компьютер отказывался отправлять кодированный файл абоненту.
Рембо взмок, начал судорожно бегать пальцами по клавиатуре, проверяя настройки BIOS, и услышал тихий вежливый голос:
– Что, Борис Рэмович, не получается?
Рембо дёрнулся, оглядываясь.
На него из‑за перегородки соседнего рабочего места, где обычно сидел заместитель начальника станции, смотрел средних лет белобрысый мужчина в синем шерстяном комби‑костюме. Рембо вспомнил: этот человек прилетел на станцию после гибели инженеров шахты и заменил одного из погибших.
– Bug[16], – прошептал омертвевшими губами молодой человек, пытаясь нащупать на клавиатуре клавишу clear (очистить).
– Не надо, Борис Рэмович, – погрозил пальцем белобрысый, – не поможет. Это не «жучок». Отодвиньтесь от стола, поговорим спокойно.
Лязгнула дверь, впуская в помещение клуб белого тумана. Вошёл Пименов с заиндевевшими бровями.
– Успел?
– Не успел, – усмехнулся белобрысый. – Всё записано, от начала до конца. Сейчас он нам всё расскажет, а послезавтра мы отправим его домой.
– К‑куда? – прошептал Рембо.
– Есть такая организация – Федеральная служба безопасности, она примет вас с радостью.
– Н‑не надо…
– Надо, Борис Рэмович, надо. Надеюсь, чистосердечное признание позволит вам избежать сурового наказания.
– Я просто… – Ремзин в замешательстве посмотрел на начальника станции, подсевшего к компьютеру.
– Кому вы передавали шифровки?
– Это просто письма…
– Аналитические доклады. Кому?
