Василий Головачев - Атлантарктида
Капитан Брайдер дал пассажирам добро на короткую прогулку «на свежем воздухе», и Вербов сотоварищи вылезли на палубу ракетоносца, под крупные сверкающие звёзды южного неба.
С минуту молчали, вслушиваясь в плеск волн о корпус подлодки, вдыхая солёный запах океана, всматриваясь в бездонную черносинь небосвода с россыпями созвездий.
– Красота! – тихо проговорила Инга, зябко запахивая куртку под порывом холодного ветра. – Никогда не видела таких звёзд!
Что‑то легонько стукнуло о скулу лодки слева.
Вспыхнул фонарь, на мгновение освещая обрез воды.
Люди на палубе молча проводили глазами пластиковую бутылку из‑под какого‑то напитка, проплывающую мимо.
– Вот вам и красота, – мрачно усмехнулся Лобанов. – По центру океана плавает мусор!
– Ещё в середине прошлого века Тур Хейердал описывал струи мусора, среди которых плыл его легендарный плот «Кон‑Тики», – задумчиво сказал Дрёмов. – С тех пор ничего не изменилось, точнее, мусора стало гораздо больше.
– Всё, чем пользуется человек, – добавил Пальковский с сожалением, – он превращает в отходы.
– Такова природа человека, – пожал плечами Лобанов. – Тупик эволюции, а не вершина, как говаривал один замечательный сатирик. Интересно, существует ли во Вселенной иной способ переработки информации и материи, после которого остаются не отходы, не мусор и грязь, а качественно новое вещество, новая материя, новое совершенство? Как вы думаете, товарищ майор?
Последний вопрос предназначался Вершининой, но ответила она не сразу, односложно:
– Не знаю… хотелось бы верить.
На палубу спустился капитан Брайдер.
– Майор, мы готовы к продолжению рейда. Получены рекомендации с базы, ознакомьтесь. – Брайдер протянул Вербову конверт.
Денис вынул из конверта листок бумаги.
– Посветите.
Матрос, минутой ранее осветивший воду, подошёл ближе, включил фонарь.
Вербов пробежал глазами текст сообщения, скомкал листок, сунул в карман.
– Поговорим в посту управления, капитан.
– Надо погружаться, через десять минут над нами пролетит американский спутник.
– Хорошо, уходим.
Полезли на корпус рубки, по одному ныряя в люк.
Лобанов помог Вершининой, дождался в рубке Вербова.
– Что нам скинули?
– Американцы подогнали к берегам Антарктиды два эсминца и две подводные лодки. Туда же направился их авианосец «Трамп». Мы вполне можем наткнуться на них. Задача осложняется.
– Кто предупреждён, тот вооружён. Они нас не обнаружат, да и не знают, что мы на подходе.
– Всё равно придётся работать по ВВУ.
– Что такое ВВУ?
– Императив тревоги, аббревиатура слов «внезапно возникшая угроза».
– Ничего, не впервой, – осклабился Лобанов, провожая глазами Вершинину. – Эту машину не зря называют истребителем подводных атомоходов, прорвёмся.
– Не хотелось бы начинать подводные войны.
– Это никому не хочется. Идём, чего встал?
– Я должен поговорить с капитаном.
– Тогда я к себе, пойду успокою чекистку. – Лобанов исчез в люке.
Вербов оглядел рубку, заполненную сиянием индикаторных панелей.
Дежурная смена офицеров и матросов спокойно работала, привычно вслушиваясь в звуки внешнего мира и всматриваясь в приборы, стерегущие покой огромного подводного корабля. Их голоса звучали буднично, лица отражали деловитую сосредоточенность, все прекрасно знали своё дело, и Вербову невольно передалась атмосфера слаженности и безмятежной уверенности, сплачивающая коллектив больше, чем приказ капитана.
В рубке появился Брайдер.
– Ныряем!
Пояс приборных панелей отозвался серией индикаторных вспышек. Лодка ощутимо шевельнулась.
Брайдер поговорил со старпомом, подошёл к Вербову.
– Мне предписано идти в море Росса. Под шельфом машина поступает в полное ваше распоряжение. Только что получено ещё одно сообщение с базы.
Вербов напрягся.
– Да?
– Неизвестный беспилотник свалился на шахту у станции «Южный полюс» и разрушил корпус обслуживания. Связь с подводным роботом в озере потеряна.
Вербов сжал зубы.
– Неизвестный беспилотник?
– Сделан в Израиле, но запустить его мог кто угодно.
– Там куча антарктических станций других стран.
– Вряд ли это сделали полярники, скорее – военные, с борта одного из эсминцев. Большие дроны обладают дальностью полёта до пятисот километров.
– Идём в темпе!
– Маршрут проложен, коррекционное всплытие – западнее островов Тристан‑да‑Кунья[11] Оттуда до Антарктиды уже рукой подать.
– Как долго нам идти туда, по вашим расчётам?
– Без малого трое суток.
– Удачи, капитан. – Вербов пожал руку Брайдеру и поспешил в свою каюту.
Лобанов был уже там, выглядел смущённо.
Вербов улыбнулся в душе, понимая, что Вершинина не приняла ухаживаний приятеля.
– Успокоил чекистку?
– Получил отлуп, – фыркнул капитан. – Ты был прав, у неё характер невинной девы, подозревающей всех мужиков в покушении на близость.
– Стерва, – лукаво бросил Вербов.
– Она не стерва, но комплименты ей лучше не говорить. Она ведь не замужем, насколько я знаю?
Вербов хлебнул минералки из такой же пластиковой бутылки, какую они встретили наверху, сел на свою койку, чувствуя всем телом, как массив лодки со всем её содержимым проваливается в глубь океана.
– Это имеет значение?
– В общем‑то не имеет, однако лучше заранее знать возможные препятствия. Для счастья женщине обязательно нужен мужчина, для несчастья достаточно и мужа.
– Устраивайся, философ, – рассмеялся Вербов. – Жизнь покажет, кто кому нужен.
Москва, Министерство обороны России. 26 декабря, утро
В отличие от министра, проявлявшего упорство в достижении цели и бульдожью хватку, успешно решавшего поставленные перед ним задачи с помощью хорошо подобранного коллектива министерства, глава ГРУ Волгин любил утончённые интеллектуальные проблемы, ценил красоту и изящество в их решении и не начинал деятельность, не чувствуя к ней духовного влечения. Генералом он стал в тридцать пять лет, и министр иногда завидовал ему, хотя Петряну Павловичу грех было жаловаться на судьбу. В России ещё не было случая, чтобы министром обороны становился человек в возрасте до сорока лет. Правда, министр обороны США был ещё моложе, поэтому о своём возрасте Евтюх не думал как о некоем преимуществе.
Перед встречей с начальником ГРУ министр пролистал электронную почту и окончательно уверился в своих выводах относительно зреющего конфликта в Антарктиде. Получив оплеуху в Арктике, американцы шли ва‑банк на противоположном полюсе Земли, не считаясь ни с чем, и этот вызов надо было принимать жёстко, а не сбрасывать через МИД трусливые дипломатические ноты.
Волгин прибыл с похвальной точностью, олицетворяя собой человека слова, привыкшего рассчитывать время до секунды.
Петрян Павлович снова, в который уже раз, оценил способность генерала быть неприметным в любой обстановке, выглядеть вежливым подростком или тихим стеснительным «ботаником», умевшим на самом деле принимать взвешенные и верные в рамках специфики ГРУ решения.
– Садитесь, Мирон Андреевич, – сказал Евтюх. – Докладывайте.
– Всё идёт по плану, Петрян Павлович, – сказал Волгин. – «Грозный» обогнул Антарктиду со стороны моря Беллинсгаузена и вошёл в воды моря Амундсена. Ожидаем, что лодка приблизится к шельфовому леднику Росса сегодня к вечеру по Москве.
– Как экипаж?
– Никаких проблем. Группа Вербова полностью освоила управление «Крабом» и готова к походу.
– Как обстоят дела на станции? Шахту починили?
– Так точно, связь с мини‑субмариной восстановлена. Самолёт забрал тела погибших и доставил во Владивосток. Замена погибших уже работает, среди них – наши сотрудники. Есть подозрения в недобросовестности одного из членов экспедиции. Мы готовим аккуратную проверку этого человека.
– Кто он?
– Молодой компьютерщик Борис Ремзин. Кстати, креатура директора Фонда перспективных исследований, поддерживающего прикладные исследовательские программы полярников.
Министр нахмурился.
– Свяжитесь с федералами, Мирон Андреевич, пусть пороют в этом направлении. Если ваш… хм, Ремзин работает на сторону, то и у директора Фонда рыльце в пушку.
– Слушаюсь.
– Нашли того, кто запустил к станции дрон?
– По всем косвенным данным, дрон запущен с борта эсминца «Франклин», дрейфующего в море Росса.
Министр повернулся к светящемуся экрану компьютера, обладающему объёмным эффектом, пробежался пальцами по клавиатуре, вгляделся в изображение американского корабля, всплывшее в центре экрана.
– Серьёзная посудина.
– Наши эсминцы посерьёзнее.
