Александр Быченин - Черный археолог. По ту сторону тайны
– Тогда будем придерживаться кратчайшего маршрута, где только это будет возможно. В случае встречи с кочевниками просто оторвемся, пешком все равно не догонят. На провокации не вестись, огонь без приказа не открывать. Останавливаться больше не будем, только по крайней нужде. Рекомендую глотнуть тоника.
Чтобы не быть голословным, майор нырнул в багажник нашего джипа и извлек из сумки с пайком (читай – с бульонными кубиками концентратов) до боли знакомые банки яркой расцветки. Одарил каждого, с шипением вскрыл свою емкость и без особого удовольствия выхлебал «энергетик». Мысленно поморщившись, я последовал его примеру – химия на химию – это, блин, сильно! Если долго на такой диете сидеть, можно и язву заработать. С другой стороны, деваться некуда – армейских стимуляторов никто не припас.
– Оправляемся, кому нужно, и погнали! – заключил Тарасов, когда все расправились с напитком. Сам он такого желания явно не испытывал, потому что незамедлительно полез за руль, раздраженно швырнув пустую банку на землю.
– Паша, не маячь, не высовывайся, держись крепко, – проинструктировал меня напарник, дождавшись, когда я пристегнусь и размещу поудобнее автомат. – Поедем быстро, так что терпи.
– Да понял уже, – вздохнул я, про себя обложив и в бога, и в душу, и в мать все эти приключения. – Надо будет из Пьера премиальные выбить. Я лично на такое не подписывался.
– Про меня не забудь, – ухмыльнулся Тарасов. – Но это, можно сказать, еще цветочки. В Мутагенку бы тебя вывезти…
– Спасибо, обойдусь.
– Однозначно. Нет уже ее, Мутагенки-то. А такое место было! Ух! Михалыч, помнится, неделю не вылезал, когда чистили…
С тихой грустью ухмыльнувшись воспоминаниям, майор запустил движок и резво тронул «бобик» с места, аккуратно объехав мертвецов. Похоронить их или хоть как-то прикрыть от падальщиков никто и не подумал. Даже мне такой бред в голову не пришел, хоть я и, как выразился тот же Тарасов, «гуманитарий хренов». Тут бы самим убраться подобру-поздорову.
Система Риггос-2, планета Ахерон,
12 августа 2541 года, вечер
К нашему счастью, более никаких неожиданностей не приключилось практически до самых сумерек. Но изнуряющий безостановочный марш по бездорожью на прыгучих примитивных «бобиках» сам по себе оказался тем еще испытанием, выдержать которое мне удалось лишь, что называется, на морально-волевых. Плюс «энергетики» спасали. Двужильному же Тарасову, казалось, все нипочем – и тряска, и со страшной силой убаюкивающее унылое однообразие пейзажа, и даже комбинация этих двух факторов, рождающая в желудке забавнейшее ощущение работающего миксера. Да и вестибулярный аппарат на такое издевательство реагировал не совсем адекватно. Кстати говоря, если бы не налокотники, то к концу этой безумной гонки предплечья я бы отбил конкретно. А так отделался лишь парой синяков и ссадиной. Правда, мышцы от постоянных усилий не то чтобы свело, но руки налились свинцом и мелко дрожали, тонко намекая на невозможность прицельной стрельбы. Впрочем, обошлось без инцидентов, но к моменту, когда наш джип достиг подозрительной серой полосы посреди зеленого моря, боеготовность моя упала чуть ниже плинтуса.
– Тарасов, это что?! – преувеличенно громко поинтересовался я, от резкого торможения едва не вписавшись носом в приборную панель.
Напарник помедлил, привстав за рулем и чуть высунувшись из салона – надо полагать, для лучшей обзорности, – а потом ответил в привычной уже поучающей манере:
– А это, Паша, аномалия. Не сказать, что здесь их как грязи, но встречаются. Помнишь, я про Мутагенку упоминал? Так вот, это самая крупная на пару тысяч кэмэ в любую сторону. Хищных мутантов там повыбили еще несколько лет назад, но растительность осталась, и ботаникам там сейчас рай земной. Наш же экземпляр пожиже и поплоше, зато полнофункциональный – есть и зверье, и изуродованная трава.
Я заинтересованно хмыкнул, мол, продолжайте, коллега, но майор замолчал, о чем-то задумавшись.
– Тарасов?..
– А?.. Да, аномалия… Короче, образовались эти хреновины при высадке легорийцев, то бишь полтораста лет назад. Кстати, учти – вот прямо сейчас я разглашаю секретные сведения. Так что, ежели сболтнешь кому, шею сверну. Ибо так велит воинский долг. Усек?
– Усек. Колись уже.
– Давай-ка остальных дождемся, чтобы не повторяться.
Тут уж я не нашел что возразить, потому лишь нетерпеливо ерзал на сиденье, пока Пьер с Гюнтером выбирались из припаркованного поблизости «бобика».
– Еще раз для всех, коллеги! – объявил Тарасов, дождавшись пополнения аудитории. – Прямо перед вами уникальный образчик местной аномальной природы. Мутации – если этот процесс можно так обозначить – произошли под воздействием рассеянных в атмосфере биологических компонентов легорийских вычислителей. В их корабельных компьютерах, как вы, несомненно, знаете, используются органические… э-э-э… «процессоры», скажем так, устроенные по принципу живого мозга. Биомасса заполняет целый отсек, хорошо защищенный, но все же иногда повреждаемый при обстреле. По всей планете зафиксировано около двух десятков таких аномальных зон, что позволяет сделать некоторые выводы об эффективности довоенной ПВО Ахерона. Так вот, если отсек с «мозгом» повредить, то его компоненты начинают, как бы это вульгарно ни звучало, вываливаться за пределы корпуса. Но, что характерно, не одним куском, а в виде мелкодисперсного порошка. Этакие споры, если угодно. Каждая такая спора – готовая нейроячейка. Попадая на живой организм – не важно, животное или растение, – эти ячейки внедряются в нервную систему либо проникают во внутренние структуры растительных клеток и начинают перестраивать организм под себя. Чем-то похоже на мутаген или даже своеобразные наномашины с определенной программой. Измененные же организмы, в свою очередь, образуют нейрокластер. Грубо говоря, обитатели вот таких аномалий вкупе с модифицированной растительностью обладают групповым разумом. Чем больше носителей нейроячеек собираются в одном месте, тем большая осмысленность проявляется в их действиях. Но, слава богу, до полноценного искина таким образованиям о-о-очень далеко. Максимум на что их хватает – с изощренной изобретательностью изничтожать пришельцев, то есть незараженные объекты. Здесь аномалия относительно компактная, поэтому с известной осторожностью по ней бродить можно даже в одиночку. А вот Мутагенка, например, больше ад напоминала – чуть углубишься, на пару километров хотя бы, и трындец. Массой задавят.
– Забавные у вас тут заповедники, – хмыкнул Гюнтер, машинально поглаживая цевье «калаша».
Признаться, меня тоже подмывало вцепиться в оружие, но я это желание успешно пересилил – не громила-десантник, чтобы так откровенно стандартно реагировать на любую непонятку.
– Не тряситесь, коллеги, через границу всякая гадость не лезет – дохнет быстро. Как я понял, из-за снижения напряженности ментального фона, что бы это ни значило, – завершил лекцию Тарасов. – Кстати, имею сообщить: от маршрута мы отклонились аккурат на десяток километров. Станция мониторинга осталась в той стороне.
Майор, дабы не оказаться в глупой ситуации, как в известном старом анекдоте, умничать не стал и просто указал направление рукой.
– Скоро стемнеет, – озвучил очевидное он. – Давайте решать, что делать. Я лично предпочел бы добраться уже сегодня. Местность довольно ровная и чистая, застрять проблематично даже вслепую. Зато не придется здесь еще часов десять торчать, дожидаясь аборигенов на филейную часть. Предрассудки предрассудками, но те отморозки их очень сильно разозлили, теперь долго не успокоятся. Так что Денисову с Галькой в любом случае нужно отсюда сваливать.
– Предрассудки? – заинтересованно хмыкнул дражайший шеф, чего я в подобной ситуации от него совершенно не ожидал. Неуместное, на мой взгляд, любопытство.
– У аборигенов аномалии – своеобразное табу, – пояснил майор. – Они сюда в обычных обстоятельствах не суются. Потому и появилась возможность разместить здесь станцию мониторинга. А чему вы удивляетесь, дорогой Пьер?
– Да так, не обращайте внимания, – отмахнулся тот. – Издержки профессии. И воспитания. Что же касается вашего плана, Александр… Я усматриваю в нем один существенный недостаток. Он не учитывает наличия… э-э-э… конкурентов.
– Вы все-таки считаете, что отморозки тоже за Денисовым явились?
– Было бы наивно думать, что это простое совпадение. Вы видите в ближайших окрестностях другую достойную цель? – привел патрон прямо-таки убийственный аргумент.
– Да, засада, – вынужденно согласился Тарасов. – По уму лучше вообще пешком выдвинуться. Сосредоточиться на подходах к станции и на рассвете без шума и пыли наведаться в гости. Предварительно оценив обстановку, понятное дело. Если бы существовала хотя бы минимальная вероятность захвата объекта противником, я бы именно так и поступил. Но слишком много шансов на то, что чертовы попутчики свернули куда-то еще. Следов давно не попадалось. Между тем угроза нападения аборигенов в разы реальнее. И, поверьте моему опыту, эта бойня вам о-о-очень не понравится.
