Александр Быченин - Черный археолог. По ту сторону тайны
– «Бобики», в двух экземплярах. Проехали часов пять назад, если грубо приблизительно.
– Молодец, Соколиный Глаз, – нервно ухмыльнулся я. Веселого, конечно, мало, но в очередной раз пугаться до медвежьей болезни организм отказался наотрез. Перебрал впечатлений. – А как определил?
– Элементарно, глупый бледнолицый! – не остался в долгу майор. – Они старались ехать след в след, но все равно кое-где протектор друг на друге отпечатался. К тому же колея слишком глубокая, за один проход такую не протопчешь. Уж можешь мне поверить, я на таких «бобиках» где только не шарился. А насчет времени… Песок на дне уже подсох, причем по всей длине канавы – видишь, цветом не отличается от остального? А это не минутное дело, между прочим. Плюс края осыпались. Но тут прогноз очень неточный, может и три часа пройти, и пять, как я напророчил. Второй вариант, между прочим, мне как-то больше нравится. Не испытываю ни малейшего желания с отморозками пересекаться.
– Думаешь, это из-за них?..
– А из-за кого же еще? Черт, надо было Виталика подробнее выспросить насчет тех любителей сафари…
Ну да, все мы задним умом сильны.
Пьер с Гюнтером дисциплинированно ждали в своей машине, не проявляя излишнего любопытства, но Тарасов совершенно справедливо посчитал своим долгом и их поставить в известность о вновь открывшихся обстоятельствах. Впрочем, много времени это не заняло, и вскоре майор опять устроился за рулем.
– Погнали, чего время терять…
– А может… э-э-э… объедем их как-нибудь?
– Паша, не учи отца! Ясен пень, будем в сторонке держаться. Пока следы видно. А уж потом как получится…
На том и порешили.
Речку перемахнули без малейшей заминки, как и таинственные попутчики до нас, и я, оглянувшись, в очередной раз убедился в правоте бывалого майора – колея за нами осталась отчетливая, темно-коричневого мокрого цвета. Век живи – век учись, как говорится.
Оказавшись на противоположном берегу, Тарасов взял несколько левее, оставляя, как он выразился, отморозков по правому борту, благо маршрут позволял. Отклонение от курса небольшое, позже можно будет скорректировать, десяток лишних километров пробега в наших условиях не критичен.
Следующий тревожный звоночек прозвучал, когда мы остановились на короткий привал, сходить до ветру да джипы заправить. Произошло это минут через сорок после обнаружения следов. И снова отличился Тарасов, как нетрудно догадаться.
– Сдается мне, во-о-он там, у перелеска, падаль какая-то валяется, – заметил он, меланхолично выливая остатки бензина из канистры в бак.
– С чего взял? – хмыкнул я, страдальчески сморщившись – автомобильное «жорево» оказалось дюже вонючим.
– Грифы местные кучкуются. А воронья так и вовсе целая туча.
– Ну и что?..
– Да ничего в общем-то, – безразлично пожал плечами майор. – Дело житейское. Только не нравится мне это…
Упс. Тарасовской чуйке лучше доверять – не так давно убедился. И если ему что-то не по душе, для здоровья полезней от этого чего-то оказаться как можно дальше. Примерно в таком ключе я и высказался, но сам обладатель столь полезной способности считал по-другому:
– Нет, Паша, не в этот раз. В данном конкретном случае стоит проверить. Что-то подозрительно совпадает с нашим маршрутом, а это напрягает.
Пьер моего неугомонного напарника поддержал, и мне осталось лишь смириться с решением вышестоящего командования. По-житейски мудрый Гюнтер и вовсе в полемику не встревал, резонно полагая, что практически местному Тарасову виднее. Так что мы вновь загрузились в «бобики» и неспешно покатили к скоплению пернатых, причем за руль майор загнал меня, а сам торчал сзади, выпрямившись во весь рост и опершись на дугу безопасности – надо думать, для лучшей обзорности. Плюс автомат из рук ни на мгновение не выпускал, что наводило на весьма грустные размышления. Во втором экипаже точно так же, что называется, бдел Пьер со своей снайперкой. Ехать пришлось довольно далеко, минимум пару километров, но я все же не удержался и поинтересовался у напарника, почему, собственно, мы суемся к потенциальной угрозе всем составом? Не проще ли было провести пешую разведку?
– Не проще! – рявкнул в ответ Тарасов, перекрикивая рокот движка. – Времени нет, а нам еще пилить и пилить! Не хочу еще на одну ночевку останавливаться! Все, тормози!..
Ага, я уже и сам почуял тяжкий дух мертвечины. Видать, и вправду впереди что-то издохло и теперь благоухало на всю округу.
Сбросив скорость совсем уж до черепашьей и переключившись на первую передачу, я осторожно вел джип, повинуясь указаниям напарника. Тот вытягивал шею, силясь что-то рассмотреть в высокой траве, но пока что безуспешно. Впрочем, судя по усиливающейся вони, мы уже почти вплотную приблизились к ее источнику.
– Э-э-э… стесняюсь спросить!..
– Паша, отвали!
– Тебе не кажется, что вонизм какой-то странный?!
– Кажется, кажется! – отмахнулся Тарасов. – Стоп машина! Посигналь давай.
Признаться, просьба меня несколько удивила, но спорить я не стал, от души даванул на клаксон. «Бобик» взревел не хуже бешеного слона, и буквально в нескольких метрах от нас с земли снялась целая стая падальщиков, начиная от крупных, действительно размером и обликом напоминавших земных грифов, до мелкого воронья, мгновенно заглушившая гудок хлопаньем крыльев и возмущенным клекотом. Заодно от них мощно пахнуло тем самым подозрительным ароматом, довольно сильно отличавшимся от вони тухлого мяса.
– Это ничего, что мы так шумим? – на всякий случай поинтересовался я, но майор пренебрежительно отмахнулся и выпрыгнул из салона, перехватив поудобнее автомат.
Не особо осторожничая, прошелся до притоптанного могильщиками пятачка, который мне с водительского места было не очень хорошо видно, и остановился, умудрившись спиной изобразить высшую степень омерзения напополам с тревогой.
– Что там?! – не вытерпел дражайший шеф, также ограниченный в видимости.
– Ничего хорошего! – отозвался Тарасов, перекрывая птичий гвалт. – Можете сами посмотреть. Но излишне впечатлительным я бы посоветовал воздержаться.
Та-а-ак!.. А дела-то наши далеко не в гору идут. Тут уж не до впечатлительности, лучше проблеваться, но быть в курсе происходящего, чем сохранить легкомысленный настрой и проколоться уже по-крупному. С этим даже мой специфический опыт не мог поспорить. Я подхватил автомат и нехотя выбрался из кабины. Вонь, честно говоря, несколько ослабла, но все равно любоваться истерзанным куском непонятно чего желания особого не было. Пришлось себя пересилить.
К чести моей, завтрак сохранить удалось, хотя и были позывы от него избавиться, когда я наконец рассмотрел добычу могильщиков. Три тела, порядочно обезображенные клювами, валялись практически рядышком, такое впечатление, что всех срезали буквально одной очередью. Местные грифы уже успели расклевать глаза и обглодать лица, но остальное сохранилось достаточно хорошо, чтобы распознать характерные повреждения от не самых мощных унитаров. Кочевников – а это, без сомнения, были именно они – безжалостно расстреляли практически в упор. Одному даже руку оторвало особенно удачным попаданием.
– Красиво, – невесело ухмыльнулся Гюнтер, незаметно подкравшийся сзади, так что я от неожиданности вздрогнул. – Что, Пауль, не нравится? Жизнь, она такая. Та еще сука, я имею в виду.
– А ты философ, Гюнтер, – то ли похвалил, то ли, наоборот, попенял ему Тарасов. – Вынужден сообщить, что плохи наши дела, коллеги. Какие-то уроды опережают нас часа на три, не больше. Трупное окоченение с тел еще не сошло, и испортиться на солнце они не успели. А воняет от милых пташек, если кто-то еще не понял. И я вам скажу еще одно: вот эти трое – явный патруль. Или поисковая группа, называйте как хотите. Аборигены затеяли широкомасштабную облаву, и с большой долей вероятности нам хана. Если, конечно, не возьмем ноги в руки. Пьер, у вас какие-то соображения есть?
– Не вижу другого варианта, – не стал спорить патрон.
– Тогда будем придерживаться кратчайшего маршрута, где только это будет возможно. В случае встречи с кочевниками просто оторвемся, пешком все равно не догонят. На провокации не вестись, огонь без приказа не открывать. Останавливаться больше не будем, только по крайней нужде. Рекомендую глотнуть тоника.
Чтобы не быть голословным, майор нырнул в багажник нашего джипа и извлек из сумки с пайком (читай – с бульонными кубиками концентратов) до боли знакомые банки яркой расцветки. Одарил каждого, с шипением вскрыл свою емкость и без особого удовольствия выхлебал «энергетик». Мысленно поморщившись, я последовал его примеру – химия на химию – это, блин, сильно! Если долго на такой диете сидеть, можно и язву заработать. С другой стороны, деваться некуда – армейских стимуляторов никто не припас.
– Оправляемся, кому нужно, и погнали! – заключил Тарасов, когда все расправились с напитком. Сам он такого желания явно не испытывал, потому что незамедлительно полез за руль, раздраженно швырнув пустую банку на землю.
