Сын тысячелетнего монстра - 2 (СИ) - Неумытов Кирилл Юрьевич

Столь высокая стоимость объяснялась тем, что в созвездии Цапли находился Аш-Канар — водопад и одноименная башня, являющиеся одним из восьми чудес света. К чудесам света обычно направляются, когда не могут взять новую ступень Мудрости, но, теоретически, туда мог отправиться и я — в этом не было ничего подозрительного.

Свой телефон и кольцо связи, перед своим фальшивым путешествием, я оставил Бернарду, объяснив своё решение Яну просто фразой: «боюсь потерять столь ценную вещь». Это тоже тянуло на правду — многие маленькие созвездия имеют лишь одно кольцо связи на целую страну (стандарт Гильдии), в то время как у меня было своё личное.

Для конспирации, на мой взгляд, я сделал всё возможное. Оставалось только надеяться, что мою авантюру заметят не сразу. Как говорится — залёг на дно. Первый месяц я позволял себе выйти только по делам, связанным с имплантом — разные тестирования, пробники и прочее. Каждая такая вылазка была маленькой спецоперацией: я разрабатывал маршрут, никогда при этом не повторяясь, а главное, на каждом участке всё тщательно проверялось сенсорикой.

В целом всё шло гладко: вылечил болезнь истощения, и почти восстановил перебитые каналы анхе. Однако спустя пару недель всё больше назревал вопрос — не провернул ли я все эти действия лишь в своей голове… Учитывая мой отшельнический образ жизни, стоило задуматься о сохранности своего рассудка. Отчасти спасением был дневник, но неизвестно, насколько хорошим…

Мне, как никогда ранее, нужен был контролёр реальности.

Только где такого человека взять? Подать объявление на бирже услуг? Или просто взять первого попавшегося? Что-то мне подсказывало, в Генезисе никого не найти — тут всё под властью кланов.

В итоге, чтобы не поехала кукуха, я позволил себе ещё одну вольность. Раз в неделю я стал посещать клуб начинающих музыкантов, и через месяц, чередой случайностей, с моими новыми друзьями была создана рок-группа. Кто бы мог подумать, что однорукий пацан, играющий на гитаре с автозажимом может вообще кому-то понадобиться… От еженедельных вылазок я постепенно перешёл к полноценным репетициям раз в пару дней.

Я понимал, что всё это глупо, но мне хотелось хотя бы частично исполнить свою мечту, а дальше пропади всё пропадом. В конце концов теперь, будучи на волоске от смерти, у меня не будет ощущения, что я прожил свою жизнь зря.

Затея, правда, была обречена на провал изначально. Наша группа несколько раз вполне удачно выступила на фестивалях, но дальше начались творческие конфликты. Мой взгляд на музыку сильно разнился с остальными, и, вдобавок, ситуацию обострило моё заявление об уходе из группы и требующейся замене.

Спустя четыре месяца мне, наконец, поставили имплант. Перед тем, как я покину Генезис, должно было состояться моё последнее выступление, но всё пошло немного не по плану…

— Руди, ты поставил себе имплант? — удивлённо спросил меня бас-гитарист Шульц, когда я пришёл в нашу малюсенькую гримёрку.

— А где Ланс и Криста? Я же сказал, что опоздаю максимум на полчаса.

— Они не придут.

— У них что-то случилось?

— Нет. У нас бунт на корабле.

— Грёбаный Ланс! Мы же всё обсудили, зачем он всё усложняет…

— Он хочет работать только с ремейками, петь свои собственные песни его не интересует.

— Да знаю я! — мне хотелось разнести что-то в гримёрке, но я сдержался. — Мы же договорились, что он сделает мне одолжение… Зачем в самый последний момент так подставлять!

В индустрии музыки этого мира была некоторая проблема. В какой-то момент запрос на старое стал гораздо больше запроса на новое, и уже несколько веков этот вектор не менялся. Все дошло до такой степени, что если ты выступаешь со своими собственными песнями, то тебя заклеймят андером(низкой, подземной музыкой) и твоими слушателями будет только маленькая группа маргиналов.

Единственное, что приветствовалось, это ремейки. Спой старую песню и как-то её улучши — признание обеспечено. Наш вокалист Ланс относился к карьере музыканта серьёзно и идею петь новое воспринимал в штыки. А вот Кристе, барабанщице, на это было всё равно, но она изначально пришла с Лансом, и, видимо, потому приняла его позицию.

— А может, запилим выступление лишь вдвоём? — спросил Шульц.

— Я не репетировал вторую часть вокала, не уверен, что получится хорошо. Да и организатор нас просто не пустит на сцену.

Шульц был безбашенным фанатиком от мира музыки. Он не переживал за свою репутацию, главным для него была игра на бас-гитаре, и если его слушал хотя бы один человек, то он уже был счастлив.

— Да пофиг! Во имя хардкора! — прокричал Шульц и стал изображать игру на воздушной гитаре, при этом сильно мотая головой.

— А такой настрой мне нравится!

— Мне тоже, Руди!

Моё последнее выступление всё-таки состоялось, и я был этому очень рад. С горем пополам мы исполнили один ремейк и одну собственную песню, как и планировалось изначально. Концертный зал в двести человек мы своей музыкой не разорвали, но и негатива никакого не было. Все наслаждались музыкой и веселились — собственно, как и должно быть в нормальном мире. А Лансу и Кристе я предлагаю пойти к чёрту.

Организатор концерта, после нашего выступления, ворвался в гримёрку с криками «да как вы смеете!», но всего лишь одной пощёчиной я его успокоил. Мы ещё долго смеялись с Шульцем по этому поводу.

— Бли-ин, теперь я тоже хочу железную руку! Она такие отрезвляющие пощечины выдаёт!

— Пожалуй, дело тут не в железной руке, — сказал я спрыгивая со стола, чтобы убрать свою электрогитару в чехол.

— Руди, честно сказать, ты долбаный гений в игре на гитаре! Переучиться играть левой рукой с автозажимом, и после установки импланта сразу перейти на обычную, праворукую гитару… Это, блин, круто!

— После потери руки мне долго казалось, что рука у меня всё ещё есть, и я часто пытался брать предметы несуществующей правой рукой. Мышечная память даже спустя время сохранилась неплохо, но в выступлении я всё равно часто фальшивил.

— Не наговаривай, звук был просто огонь! Я даже не думал, что импланты так быстро приживаются!

— У меня был долгий подготовительный период, а так да — рука почти как родная. Кстати, насчёт гитар. К музыке я вряд ли вернусь, так что оставляю тебе свою электронку.

Я протянул Шульцу гитару.

— Она же у тебя идеально новая… Не жалко?

— Для тебя нет. Думаю, ты найдешь, куда её пристроить, а у меня она будет просто пылиться, — я достал из антрестазиса свою прошлую, леворукую гитару, и поставил её возле Шульца. — Эту тоже тогда забирай.

— У тебя чо, антрестазис есть⁈ Или у меня галюны?

— Скорей всего у тебя галюны, — улыбнулся я.

— Сначала имплант, потом антрестазис… Руди, ты умеешь удивлять!

В этот момент мне хотелось признаться, что я никакой ни «Руди», но я сдержался. Я попрощался с Шульцем, и прямо с концертной площадки покинул Генезис. Проехал несколько станций на метро, а затем взял такси до границы хокумата, вернее до приграничного города. Правда, когда мы доехали до нужного места, я озвучил водителю свои изначальные планы.

— Езжай до границы созвездия, — сказал я, кидая водиле пачку коинов Гидры.

— Дальше блокпоста нас не пустят.

— Достаточно и до блокпоста.

— Меня за такое могут уволить…

Я направил на таксиста ствол пистолета. Добавляя к этому мою концертную маску тигра — образ выглядел устрашающе.

— Не задавай глупых вопросов.

Незаметно пересечь границу хокумата было довольно сложной задачей. Либо наткнешься на пограничников ещё на территории созвездия, либо когда перейдёшь в Зону. Первый вариант был для меня опаснее, а вот если настигнут в Зоне, то на пару трюков я способен.

За километр от блокпоста я сказал таксисту свернуть на обочину. Ведьмачьими способностями усыпить его не получилось, поэтому был использован старый, добрый кулак. Небольшой марш-бросок по лесу, и я оказался в области из которой можно открыть эйслобол.

Пограничники, к моему счастью, мне не встретились. Я немного волновался, открывая свой первый в жизни эйслобол, но всё получилось с первой попытки. Пришло время прощаться со своим родным и одновременно не очень родным созвездием.