Сердце Моего Монстра (ЛП) - Кент Рина

Рина Кент

Просим НЕ использовать русифицированные обложки в таких социальных сетях как: Инстаграм, Тик-Ток, Фейсбук, Твиттер, Пинтерест.

Перевод группы:

В прекрасный, развратный уголок твоей души.

Примечание автора

Привет, друг-читатель!

Если ты раньше не читал мои книги, возможно, ты этого не знаешь, но я пишу более мрачные истории, которые могут расстраивать и тревожить. Мои книги и главные герои не для слабонервных.

Сердце Моего Монстра — первая книга трилогии и НЕ является отдельной.

Трилогия «Монстра»:

#1 Кровь Моего Монстра

#2 Ложь Моего Монстра

#3 Сердце Моего Монстра

Плейлист

Glasgow — You Me At Six

Just Pretend — Bad Omens

Nothing at All — Traceless

Redeemer — Palaye Royale

Crash — Mokita & Charlotte Sands

Best Excuse — Saint Chaos

Rain — grandson & Jessie Reyez

I’ll Carry You — Tommee Profitt & Stephen Stanley

Maps — Maroon 5

The Grave — LOWBORN

Roads Untraveled — Linkin Park

New York — Snow Patrol

7 Minutes — Dean Lewis

Lose My Mind — Dean Lewis

Ссылка на плейлист в Spotify:

https://open.spotify.com/playlist/0TYA2Od83ARGsmcunsCqq2?si=4a982b19f2134da8

Пролог

Саша

Шестнадцать лет

— Поймай меня, если сможешь!

Мой визг эхом разносится в воздухе, когда я бегу по снегу. Близнецы, Эрик и Эдуард, следуют сразу за мной, их шаги хлюпают по мокрому снегу.

Они одеты в брюки, в то время как я в дурацком платье, которое не позволяет мне двигаться так, как я хочу.

Мне крышка.

— Ты — мертвец, Саша! — кричит Эрик, его голос эхом разносится в тишине.

Мне так и хочется проверить, как далеко он ушел, но это только замедлит меня.

Мои ботинки тонут в глубоком снегу. Папа сказал персоналу не убирать его в саду, а только у входа. Невозможно победить снег в северной части страны. И все же моя семья владеет несколькими домами в этих районах из-за потрясающей, нетронутой природы.

Когда я бегу по огромному саду, у меня перехватывает дыхание при виде гигантских деревьев, окружающих дом, и успокаивающей белизны, простирающейся настолько далеко, насколько может видеть глаз.

— Черт возьми, Саша! — Эдуард кричит, когда я выскальзываю из зоны его досягаемости.

Я оборачиваюсь и корчу рожицу, все еще убегая назад.

— Очень-очень медленный. Не могу поверить, что ты моего возраста.

Несколько светлых прядей выбиваются из-под его шапочки и попадают ему в глаза. Эдуард отталкивает их с явным нетерпением. В нашей семье мы в основном все блондины, но наши глаза разные. У близнецов светло-голубые глаза, которые могут сливаться со снегом. Они также раздражающе выше меня. Невозможно прыгнуть так же высоко, как они, и они тыкали мне этим в лицо все время полового созревания.

Тем не менее, я быстрее, несмотря на то, что на мне платье, девчачьи туфли и нежно-розовое пальто в тон.

— Ты проглотил язык? — я издеваюсь. — Какой смысл в твоем росте, если ты не можешь поймать меня…?

Я замолкаю, когда мой затылок ударяется о твердую поверхность. Я медленно поворачиваюсь и вздрагиваю, когда Антон, мой старший брат — и старший внук — смотрит на меня сверху вниз.

Он — одно из исключений из генов блондинов, передающихся по наследству. Его волосы темно-каштановые и часто уложены до совершенства. В то время как я всегда ищу неприятностей и раздражаю своих кузенов так, что они присоединяются ко мне, Антон — воплощение собранности и немного скучный.

Что?

Я действительно не могу вспомнить, когда он играл со мной во что-то, кроме надоедливых настольных игр. Он говорит, что это для того, чтобы научить меня критическому мышлению, но я, честно говоря, не вижу в этом смысла.

— Что ты делаешь, malyshka?

Я упоминала, что он любит ругать меня? Потому что он ругает меня и делает это постоянно. Он также склонен проявлять любовь самыми странными способами, например, покупает мне подарки, но никогда не дарит их лично.

Я пинаю снег.

— Просто играю.

Эрик и Эдуард трогают меня за плечи, ухмыляются, как чеширские коты, и кричат одновременно.

— Мы победили!

— Нет, не победили. Это не считается!

Но они уже бегут обратно в дом, оборачиваясь только для того, чтобы состроить мне злорадные рожицы.

Я пристально смотрю на Антона.

— Это все из-за тебя. Почему ты здесь?

Антон поднимает идеальную бровь.

— Не я ли должен быть тем, кто спрашивает об этом? Разве ты не должна ждать внутри, как сказала мама?

— Да, ладно. Скучно сидеть дома весь день. И бабушка была бы такая типа: Сядь как следует, Саша! Перестань быть клоуном, Саша! Не заставляй меня повторять, Саша! А потом она поправляла бы мою позу своей тростью, — я фыркаю. — Я ненавижу это все.

Мой брат качает головой скорее от смирения, чем от гнева.

— Ты никогда не повзрослеешь, не так ли?

Я вскидываю руки в воздух.

— Что такого веселого в взрослении, а? Кроме того, ты достаточно взрослый для нас обоих.

Его губы кривятся в улыбке, когда он хватает меня за затылок и начинает тащить обратно в дом.

— Пора ужинать.

— Нет! — я пытаюсь вырваться из его хватки, но безуспешно. — Еще слишком рано.

— Перестань вести себя как ребенок.

— Но я не хочу. Оставь меня в покое, Тоша.

Он только усиливает хватку и фактически заталкивает меня в дом, занося как мешок с картошкой.

Радостная атмосфера вдруг взрывается. Рождественское настроение разливается перед нами, как королевский пир. Несколько елок украшают круглый вестибюль, а самая огромная стоит посередине, почти достигая люстры, свисающей с потолка в конце второго этажа.

Она сверкает десятками золотых украшений и мигающих огней. Она даже окружена тонной снега, и рядом с ней есть настоящий снеговик, которого мы с близнецами настояли принести.

Папа распорядился сохранить его с помощью специального метода замораживания, так как в доме тепло.

Волнение, болтовня и бесконечные шаги эхом разносятся по дому. Персонал занят тем, что разносит посуду, готовит обеденный стол и следит за тем, чтобы все было так безупречно, как велела бабушка.

Да, папа и мои дяди занимаются бизнесом, но она абсолютный монарх в этом доме. Жены моих дядей за глаза называют ее вдовствующей королевой, но мама никогда не поддерживала клевету, которой наслаждаются мои тети.

Она просто слишком милая и не стала бы участвовать ни в чем, что причиняет боль другим, включая мою невероятно строгую бабушку, которой вряд ли кто-то или что-то нравится.

Антон — исключение, вероятно, потому, что он сделан из той же авторитарной ткани, что и она. Он никогда не жил своей жизнью, никогда не развлекался, и он всегда был сосредоточен либо на учебе, либо на том, что он делает с папой по «работе».

— Malyshka!

Я вздрагиваю от голоса мамы, и мой ублюдочный брат отпускает меня, слегка подергивая губами.

Мама стоит передо мной, положив руку на бедро. Она высокая, абсолютно потрясающая женщина с темными волосами, круглым лицом и большими карими глазами, которые она передала мне.

Ее вечернее платье — простое темно-зеленое, длиной выше колен, но оно облегает ее фигуру во всех нужных местах и делает ее похожей на модель. Я думаю, что она может быть вампиром, потому что она ничуть не постарела с тех пор, как я была маленькой.

— Привет, mama, — я играю с поясом своего пальто.