Джейн Астрадени - Полосатые галактики
– Эшши, Эшшии… Иди сюда, – шипел император. – Эшши, спаси его…
– Я здесь, наггер-апа… Здесь, – успокаивающе произнёс Эшесс, приближаясь к родильному ложу, и положив ладонь на пылающий лоб С-Рэшаша.
Император тяжело дышал, истекая жёлто-зелёным ядом через отворившиеся поры под чешуйками. Это было плохо, то есть, совсем плохо…
Заламин-наггир грозно повернулся к лекарю и прорычал:
– Что можно сделать?!
– Больше ничего, – нагг скорбно опустил глаза. – Он умирает и наследник тоже… Это длится уже полсэптима…
– И что вы всё это время делали? Смотрели?! Почему мне не сообщили?!
– Вас не было во дворце, – оправдывался лекарь.
– Надо было за мной послать!
– Роды начинались неплохо…
– Вон! Все вон отсюда!
Он метнул остриё, презрев этикет, и лекари срочно ретировались из покоев, шурша чешуёй и подобрав жала. Эшесс выскочил следом за ними и поймал биб-пажа, подносящего тазики с лечебными растворами.
– Ты! Тварь! Быстро зови ко мне целителя Арамуса. Да! Того самого! Руннэ, что недавно при дворе…
Пажа как ветром сдуло, а целитель не замедлил явиться. Он осмотрел императора и ничего хорошего не сказал.
– Простите, господин. Если бы раньше, тогда ещё… А теперь я бессилен. Процесс раскрытия наггов настолько отличен от всего, на что я могу повлиять…
– Так я напрассно ссохранил тебе ссспоссобносссти? – угрожающие зашипел иситар-сит.
Арамус задрожал как лист перед грозою.
– Нет-нет, господин, ежели бы я мог, но…
– Что?!
– Можно попробовать спасти наследника…
– Тогда не мямли, а действуй! Живо!
– Н-но, г-господин, нагг-император умрёт.
Эшесс хмуро взглянул на родителя.
«Он и так умрёт».
Император повернул голову, поймал его взгляд мутными, почти ничего не выражающими, глазами и прошептал, едва шевеля губами:
– Спаси его, Эшши, спаси моего… Режь…
– Режь! – приказал заламин-наггир.
– Слушаюсь.
Целитель взял тонкий ножичек, смочил его в жгучей эссенции и виртуозно несколько раз крест-накрест полоснул по натянутым краям лепестков на вздувшемся животе нагга. Император закричал от шока и затих… Цветок медленно раскрылся. Из полости выплеснулась золотистая жидкость… Целитель погрузил в утробу руки и достал оттуда трепещущее нежно-зелёное тельце, пока ещё гладкое, без чешуи. Встряхнул и обтёр… Маленький нагг закряхтел.
– Живой, – радостно определил Арамус, лишаться головы не хотелось.
Он завернул новорожденного в приготовленное одеяльце и передал заламину. А сам занялся наггом, возвращая на место лепестки и не чая привести императора в чувство.
Эшесс с благоговением принял наследника, с любопытством откинул уголок покрывала и вздрогнул. На него смотрели его – Эшесса глаза. Маленький наггеши с лицом заламина лежал у него на руках…
«О, Ледяной змей, – мысленно простонал иситар-сит. – Только не это».
По личику малыша пробежала зыбь, черты будто смазались и переменились. Теперь это было совершенно змеиное личико крошки нагга… Затем всё повторилось.
«Многоликий!.. Значит, прежние законы действуют».
– Эшши, – слабо позвал С-Рэшаш. – Как он?
Принц-заламин прикрыл кружевом лицо наггеши, и тот жалобно зашипел, а Эшесс опять склонился над императором.
– С ним всё хорошо, наггер-апа.
– Покажи мне…
Заламин поднёс малыша к наггу и кивнул Арамусу. Целитель приподнял императору голову, и принц с замиранием сердца отогнул край кружева.
С-Рэшаш через силу улыбнулся.
– Он будет великим императором…
– Воистину так, наггер-апа.
– Да, – прошептал нагг, прикрыл глаза и мотнул головой. Жало императора дёрнулось и бессильно опало. С-Рэшаш умер, чешуйки посерели, и Арамус опустил его голову на ложе…
Эшесс не успел закрыть личико наследника. Целитель случайно увидел маленького заламина. И оторопел…
– Сращивай! – прикрикнул на него заламин, указывая на живот С-Рэшаша. – Быстро! И подложи туда подушку или чего-нибудь… Чтобы выпирал.
– З-зачем?
– Как будто плод всё ещё там. И хватит вопросов!
Эшесс прикрыл лицо наггеши кружевом.
– Сумеешь утаить следы? Чтобы и нагг не подкопался?
– К-конечно
– Тогда действуй!
Арамус хлопотал возле мёртвого С-Рэшаша, а Эшесс расхаживал по комнате с многоликим наследником на руках.
Решать нужно быстро. Малыша нельзя оставлять во дворце и заявлять о его существовании, пока он не научится контролировать свой облик… А если оставить, как-нибудь скрыв это от С-Вэшота? Нет! Нагги всё равно донесут. Наггеши ещё не вошёл в пору императора и ему – Эшессу не позволят быть при нём регентом. Править так и так будет С-Вэшот. Единорожденный найдёт способ убить малыша, не сейчас, так потом. Или просто объявит его выродком от противоестественной связи и сбросит со стены на камни, где его затопчут нассаримы…
Эшесс содрогнулся. Нет! Это дитя С-Рэшаша, Шэгши и… Его! Его необходимо спрятать!
Тем временем целитель закончил в наггом, а наггеши пригрелся на руках у своего иситар-сита и задремал.
– Возьми, – повелел заламин, перекладывая дитя на руки Арамусу. – И это тоже, – сунул ему туда же свёрток. – Еда для наследника. И ни о чём не спрашивай!
Отогнул от стены ковёр и позвал недоумевающего целителя к отверстию потайного хода.
– Выйдешь на другой стороне моста… Найдёшь переулок Витражников, это в рабочей части города, и дом под цветком. Тебя встретят. Скажешь, что от меня. Пароль: «яд и кинжал». Повтори!
– Яд и кинжал, – покорно произнёс Арамус.
– Тебя проведут куда нужно. За наггеши отвечаешь головой. Если что, из-под земли доссстану, – прошипел он. – А сделаешшь как надо, лично отблагодарю. Понял?
Целитель кивнул и юркнул в отверстие, прижимая дитя к груди. Эшесс опустил ковёр, постоял немного, подошёл к мёртвому родителю, сложил ему руки на округлом животе и поцеловал остывающий лоб…
– Прощай, С-Рэшаш второй, император. Я любил тебя, хоть ты и не всегда бывал справедлив… Твой наггеши в надёжных руках. Что-то хорошее ты оставил после себя…
С этого злополучного сэптима всё изменилось.
С-Вэшот провозгласил себя императором. После коронации он вызвал Эшесса, избавил его от полномочий иситар-сита и передал их отныне старшему заламину-наггиру Манрассу. Бывший иситар-сит преклонил колени перед новым императором, и С-Вэшот, восседая на троне, милостиво заговорил с ним:
– Ты можешь и впредь оставаться во дворце, вместе с адзифиратом, перешедшим к тебе от родителя, и его шадди. Чтобы присматривать за ними. Посему, назначаю тебя командиром имперских младших гвардейцев – гир-шадде.
– Благодарю, Великий Нагг.
– Ты отличился перед Империей, вот и награда. Однако пока ты был иситар-ситом, Манрасс курировал провинции. Отныне тебе носить инспекторскую форму и выполнять эти обязанности. В Плеяде Хоровода – народные беспорядки и разгул экстремизма. Наместнику Атмолата не мешало бы укоротить жало. Но с особым пристрастием отнесись к системе Хвоста. Пора бы Империи направить туда свой взор. По слухам, там есть, чем поживиться.
– Почту за честь… И жду от вас высочайшей милости.
С-Вэшот благосклонно сложил губы бантиком.
– Проси.
– Рессана-моа умоляет позволить ей удалиться в провинцию. Чтобы оплакивать С-Рэшаша, пребывая там в горестях до конца своих дней.
– Пусть удаляется куда захочет, – разрешил император.
– Нижайше благодарю вас, – Эшесс поднялся с колен. – Я могу идти?
– Ступай, – отмахнулся от него С-Вэшот. – Нам с Манрассом предстоят важные государственные дела.
Сначала Эшесс отправился в клан Шуон-чи, повидать маленькую змейку бедной Шэгши, что недавно вылупилась из яйца. Потом сел в корабль и за четверть сэптима достиг затерянной где-то на краю галактики системы Когтя. Ныне провинции тысячи первого округа Империи наггов.
Эшесс посадил своего ящера на далёкой планете, наполовину покрытой горными джунглями. Приземлился на площадке у входа в пещеру. Там его встретили заламин с отрубленным жалом и прекрасная адзифа с малышом на руках. Рессана больше не прятала лицо под вуалью. Наггеши-многоликий в возрасте примерно двух сэптов заулыбался Эшессу, пуская зелёные пузыри.
– Как ваши дела? – спросил Эшесс, обнимая всех по очереди – единокровного, моа и малыша. – Соизволили, наконец, дать ему имя?
– Да, – улыбнулась Рессана. – С-Ларуш.
– Прекрасное имя! – похвалил Эшесс и оглянулся. – А где Доминик?
– Лазает по горам, – ответил Зерасс.
– И вы его отпустили? – нахмурился Эшесс.
– Не беспокойся, с ним Конти. Если что, пролевитирует. Пойдём, расскажешь новости из столицы.
Чуть позже они сидели в тёплой пещере, наблюдали, как срываются капли со сталагмитов, и пили тростниковую воду, настоянную на лепестках. Пока Рессана в соседней зале укладывала хнычущего С-Ларуша спать.
– Я внедрил к С-Вэшоту своего осведомителя, – сообщил Эшесс. – Тоже руннэ – целитель.
