Джейн Астрадени - Полосатые галактики
О других галактиках, в том числе и о Зебре, речи не было, но Талех не стал на этом заостряться.
– Я тебе доверяю, Эшесс. Тебе! И, пожалуй, Зерассу. Но не твоему царственному окружению.
– С этим я как-нибудь справлюсь, – заметил принц-заламин.
– Я и не сомневаюсь. Только… Всё же решил подстраховаться. Кто знает? И потом, этот заслон не навсегда. Лет через двадцать, с небольшим, пелена рассеется от излучения Квадры. Тогда и посмотрим. Ваш наггеши к тому времени подрастёт и возможно станет императором…
– Уж об этом-то я позабочусь.
– Знаю, что таковы твои намерения. Поэтому, не принимай наши действия на свой счёт, асше.
– Я лишь забочусь о благе империи. Куда ж я денусь?
– Это империя теперь никуда от тебя не денется, – улыбнулся Талех. – Стопроцентно.
– Как продвигаются дела с галактиками? – Эшесс резко сменил тему.
– Пока никак… Результаты сообщу дополнительно. И, да. По мере удаления Рэпсида от Тигра связь начнёт слабеть. Нормально удастся поговорить только, когда мы вернёмся домой и запустим усилители.
– Остаётся уповать на удачное расхождение…
На этом начались помехи, и разговор закончился.
Гилех с Фиримином по очереди дежурили в лаборатории и попеременно докладывали, что «пока без изменений». Галактики продолжали неотвратимо сближаться. Техники в скафандрах ежедневно проверяли буй. Ключ работал, буй непрерывно вращался. Но иных подвижек не ощущалось. Всех терзала неопределённость, и многие бежали к ксенопсихологу.
Тем временем, Женя, чтобы отвлечься, возобновила занятия с Сандером. Малоприятно, но крайне необходимо. Она изрядно подзапустила свой джамранский, позабыла слова, и целую неделю они с опекуном повторяли пройденное. Сандер был терпелив, но пристрастен и безжалостно гонял её по всем разделам.
Однажды в конце очередного занятия, когда Евгения сгребала со стола планшеты, наушники и коммоплейеры, опекун её попросил:
– Задержись-ка на несколько минут. Надо поговорить.
Он сказал это по-джамрански, а подобные вступления и так никогда не вызывали доверия. Сердце ухнуло в пятки.
– Чт-то т-такое?
– Это касается третьего этапа.
Теперь он перешёл на русский, так как действие геноблокиратора РНК-переводчика ещё не закончилось.
Сердце заколотилось, и Женя бухнулась на стул, рассыпая по пути планшеты.
– И?
– Я всё знаю, – усмехнулся Сандер.
– Что именно? – Женька старалась говорить безразлично, как всегда прикинувшись безлошадницей.
Отпираться до последнего!
– Ева-Ева… Можешь не прикидываться. Я не вчера родился. Знаю, что для ремонта ДНК-контроллера и настройки систем, кораблю требуется генетический обмен, через капитана.
– Да? – Женя натурально захлопала глазами. – А вдруг Талех заместителя поставил? Ну, там… Агрэгот же управлял звездолётом!
– Агрэгот! Гатраки генами не обмениваются. Они их поглощают.
«Как метко выразился!»
– Ничего ты не знаешь, – фыркнула Женька. – А если чего-то там измыслил, то не докажешь.
– А я и не собираюсь кому-то что-то доказывать…
Аккуратный Сандер подобрал рассыпанные планшеты, сложил на стол и подмигнул ей.
– Я вообще никому ничего не скажу.
– О, как… – Женя не знала, что и думать. – Отчего же? Упустишь такую возможность завалить третий этап.
Сандер ухмыльнулся.
– А кто сказал, что я хочу завалить третий этап?
– Ну-у…
– В этой ситуации я на вашей стороне. Полностью.
– Неужели? Почему вдруг?
– Не вдруг. В моих интересах, чтобы вы прошли третий этап и четвёртый тоже. Поэтому буду молчать.
Вот как всё оборачивалось…
– Кстати, а я не говорил, что мы с Морголиной должны на нём присутствовать?
Это будет настоящей катастрофой! Ладно Сандер, но Морри… При ней все джамранские стихи застрянут в глотке.
– О, нет!
– Таковы правила. Оценивая вас, оценивают и нас. То, как мы справились со своей задачей. И ничего страшного. Вы нас даже не заметите.
«Ну… Если хорошо подумать… Ещё один повод досадить Морголине. Испытывая неземное блаженство в объятиях Талеха, и всячески это показывая».
Женька слегка приободрилась, но внезапно навалилось пресловутое: «а что, если…».
– И как же тебе в голову такое взбрело?
– Что?
– Перейти на нашу сторону, – от волнения она даже язвила.
– Ответ очевиден. Джамрану и землянка – это же феноменально! А я люблю всё феноменальное. И, откровенно говоря, ощущаю себя первопроходцем.
Выражение его лица сейчас напоминало Рокеновское в процессе засовывания в одну центрифугу агрессивного генома и антигена…
– И вот ещё момент. Когда я послал тебе РНК-картинку об инциденте четвёртого этапа…
Женя нарочито свирепо уставилась на него.
– Да-да, это я сделал через РНК-молекулы, с целью проверить твою реакцию… Не сердись.
Она прикинулась овечкой и улыбнулась. Ведь в случае чего и у неё теперь имеется на него компромат. Сам признался.
– То… После этого ты не примчалась ко мне как нормальная джамранка с претензиями, не устроила скандала, а согласилась на репетицию с Талехом…
«И вовсе не согласилась! Меня заставили… Ммм».
– Я – не джамранка.
«Да и как землянка вряд ли нормальная».
– И не повелась на провокации Морри. Вот! Вот мне и стало вдвойне любопытно, что получится, если скрестить наши виды… Или кто…
«Селекционер, твою гатракскую мать!»
– … в интересах науки и дальнейшего выживания.
«А по тебе и не скажешь».
Тут Жене в голову врезалась очередная мысль, и она не на шутку испугалась.
– А если другие так же подумают? Как и ты…
– С чего это им? Талех не станет распространяться о поломке. А глубже копать… Оно им надо?
Женя вытаращила глаза.
– Морри!
– Что Морри? – не понял Сандер.
– Она знает! Свяжет одно с другим, и… Мы пропали!
– Едва ли, – улыбнулся опекун. – Куда ей! Она не разбирается в ДНК-контроллерах. Её знания о принципах работы адронных ДНК-двигателях слишком поверхностны, ограничиваются школьной программой и едва ли лётными курсами в интернате. Сильно сомневаюсь, что Морри такие курсы посещала. Кроме того, генетические обмены капитанов – программа высшей академии капитанов.
– Откуда же ты об этом знаешь? – недоверчиво хмыкнула Женька.
– Есть некий опыт, – загадочно ответил Сандер. – Но об этом не орут на каждом шагу. То есть, простым смертным сие знание не доступно. К тому же, Морри впервые в такой экспедиции и ей не хватит рвения выяснить. Она и не подозревает о такой перспективе, а мы не проговоримся.
– Ладно, убедил.
– Морголина и генетическая экспертиза нам не страшны. Зато…
– Что ещё? – Женя похолодела.
– Телепатическая экспертиза памяти. Её проводят накануне четвёртого этапа, дабы выяснить подробности третьего…
– Это обязательно? – плаксиво уточнила она.
– Конечно! Мало ли. Опекуны порой не в состоянии за всем уследить, особенно в таких условиях. Когда звездолёт выходит из строя, а капитан с ксенопсихологом высаживаются на планету, без опекунов.
Сандер усмехнулся.
«Издевается он, что ли?»
– Что же теперь делать? Стереть память?
– Этого не понадобится. Экспертизу проводит глава опекунского Совета. А именно – в вашем случае, Каример. Так что, бояться вам нечего. Он тоже в вас заинтересован.
Талех это уже говорил.
– А на тот случай, если глава Совета неожиданно смениться, у вас есть глухая отговорка…
– Какая?
– А ты не в курсе? Чрезвычайная ситуация. Без этого обмена корабль бы не восстановился, не полетел, и все бы умерли. Капитан пожертвовал своим счастьем ради блага экипажа. В джамранском обществе это признаётся смягчающим обстоятельством. Вас бы не завернули и не отменили четвёртый этап. А только немного продлили третий.
– Насколько?
– Ещё на цикл, – опекун коварно улыбнулся.
– Ну, Сандер…
Наверняка он затеял всё это с целью пощекотать ей нервы.
В итоге, Женька вернулась в каюту на взводе. А тут ещё… С ней связалась Морри.
– Надо поговорить, – сладеньким голоском пропел коммуникатор.
И эта туда же! От второй такой фразы за сегодня Женьку бросило в дрожь. Она сразу всех заподозрила в шантаже. Интересно, чего эта-то от неё хочет? Коли не разбирается в ДНК-контроллерах…
– Хорошо. Через десять минут в оранжерее.
Не в каюту же её приглашать. Оранжерея – нейтральная территория.
Морголина и туда явилась при параде. В роскошном платье с фигурными вырезами на юбке. В затейливую причёску джамранка вплела жемчужные нити, а генетически удлинённые ресницы украсила разноцветными пёрышками и слезинками лунного камня…
«Интересно, как она через этот «фильтр» смотрит? И видит ли что-нибудь?»
Они устроились в Женькиной любимой беседке, и опекунша взяла с места в карьер.
– Ты знаешь, что с первой секунды мне не по нраву. Но лично против тебя я ничего не имею…
«Хорошенькое начало! И формулировочка вполне в духе джамрану…».
