Леонид Андронов - Принц из ниоткуда. Книга 2
- Я бы запомнил.
- Он должен был его прикладывать к твоей ноге. Помнишь?
- Нет.
- Да ладно, не важно, - отмахнулся я.
- Странно, я совсем этого не помню, - проговорил он.
- Не помнишь и не помнишь. Не страшно.
- Покажи хоть, - попросил он.
- Пожалуйста, - я развернулся и задрал штанину.
- Ух, ты! - король присел на корточки и потрогал камень пальцем. Потом резко встал, развернул меня и сказал:
- Ты избран, Лео! Это великая честь для меня, - и опустился передо мной на одно колено.
- Том, не надо, - испугался я.
- Поедем в Гоату-Баиду. Я познакомлю тебя с Адонисом, с Каттаро и другими. Мои союзники должны знать, что ты пришёл. Мы поможем тебе. «И соберут короли кровь мою, и вернусь я из небытия к великой славе!» - процитировал он.
- Ой, Том, - я схватился за живот, - не надо. Я не могу так. Пойдём лучше завтракать.
- Нет, - возразил он. - Всё это очень серьёзно. Сначала расскажи мне всё, а потом уж пойдём. Что ещё он сказал? Я тоже должен знать.
- Ну… я могу рассказать, где находятся другие камни.
- Давай.
- Аметист в Нимбурге. В галерее какой-то. Король кивнул.
- Изумруд у какого-то миллионера в Фаэтонисе.
- У частного лица? Ни за что не поверю!
- Как мне Раэвант рассказал, так и я говорю.
- Как его зовут, в таком случае?
- Ой, а я не помню. Как-то несложно, - я закатил глаза.
- Не гадай, - сказал Том, - лучше переспроси у Раэванта.
- Подожди, я сейчас вспомню, - я закусил губу и стал вспоминать, - Нор…Норнер? Нет. Вертится в голове.
- Лучше уточнить.
- Да подожди ты! Рей…нир. Рейнир! Норберт Рейнир!
- Точно?
- Точно!
- Ну, хорошо, разберёмся. Это все камни?
- Да. Один у меня, другой у Адониса, третий у Каттаро, четвёртый в Баид Банке, пятый в Нимбурге, шестой у Рейнира в Фаэтонисе, а два потеряны.
- Очень хорошо.
- Хорошо?
- Потом об этом ещё поговорим. И не раз. А сейчас надевай фрак, и через 10 минут приходи в Жемчужный Зал. У нас завтрак с важным гостем.
Глава 24.
Да. Меньше всего я хотел присутствовать на официальной встрече, а тем более завтраке. Потому что не силён я в этих светских науках. Меня этикету никто не обучал. Как себя вести? Понятия не имею. А как есть? О, это вообще проблема. Если в кругу знакомых людей, Томаса и Карен я с этой задачей хоть как-то справлялся, то сейчас я серьёзно опасался, что выдам какой-нибудь экспромт. Мне совсем не хотелось, чтобы официальные лица наблюдали за тем, как я собираю со своих брюк аппетитные кусочки пищи из моей тарелки. А такое очень даже может случиться.
Но, тем не менее, фрак я одел. Осторожно вышел из своего убежища и вслед за проводником, присланным за мной, отправился в Жемчужный Зал - один из красивейших залов во всём дворце. Вокруг наблюдалось повышенное содержание охраны на квадратный метр площади и торопливое снование слуг, что указывало на высокий статус гостя. Министр иностранных дел Кальдемии, которого мы ждали, был двоюродным братом короля этого небольшого сопредельного государства - потенциального союзника Вандеи на юге. За это немаловажное пояснение я хотел бы поблагодарить господина Вейлера, который любезно предоставил мне эту информацию. С недавних пор я прозвал его Вездесущим, что изрядно его повеселило, когда я сказал ему об этом.
На завтраке помимо меня, его величества, Адриана и принцессы с нашей стороны должны были присутствовать знакомый мне министр внутренних дел - герцог Мероэ, министр иностранных дел Хеймс - человек с лицом, оплывшим словно свечка, да и сам напоминавший восковую фигуру. Он произвёл на меня неизгладимое впечатление. Более спокойного и невозмутимого человека я ещё не видел. Говорят, он последователен во всём - и в политике и в разговоре. Его заслуженно считают одним из умнейших людей страны, а ещё у него несколько учёных степеней и знатное происхождение. Его родословная теряется в глубине веков, к такому в родственники затесаться, наверно, сложнее, чем к королю. Голову он держал прямо. Ходил легко, но степенно, чуть выбрасывая вперёд правую ногу.
В отличие от него государственный советник Барбарощис, был образцом демократичности в поведении и общении. Он был значительно моложе и постоянно улыбался, отчего его сморщенный в улыбке нос высоко поднимал очки с тонкими стёклами, за которыми бегали жизнерадостные глаза. Если бы не серебристая проседь, прокравшаяся в густоту его жёстких курчавых волос и не морщины, глубоко изрезавшие темное лицо советника, ему ни за что не дать его 54 лет, по нашему летоисчислению. Барбарощис был невысок и худощав, что тоже его молодило. Старый сплетник Адриан поведал мне, что про советника ходит такая поговорка: «Шутки Барбарощиса такие же чёрные, как он сам».
И последний, кого я увидел до того, как появился Томас, Карен и принц со свитой, был пресс-секретарь двора господин Лосито. Он мне жутко не понравился. Всё бы ничего, но как только он начинал говорить, спасенья от него не было. Любой собеседник после нескольких минут разговора с ним, искал пятый угол. Лосито был высоким широкоплечим мужчиной с походкой как у обезьяны. Торс он наклонял вперёд, задницу выпячивал назад и руками помахивал из стороны в сторону. Какое счастье, что нам предстояло сидеть! Потому что он всегда торопился, а во время ходьбы на него без боли смотреть было просто невозможно.
Карен на фоне этой мужской компании должна была выглядеть просто как заморский цветок посреди огорода. Стоило мне только об этом подумать, как церемониймейстер двора раскрыл высокие двери залы, и они вошли. В это утро она выглядела просто умопомрачительно. У этой девушки была странная особенность. При первом взгляде она кажется такой простушкой, но стоит тебе посмотреть на неё повнимательней, она кажется самой прекрасной девушкой на свете. Впрочем, я, кажется, уже говорил об этом. Стоило ей войти, как я ощутил нахлынувшую волну непонятного чувства, заставившего чаще биться моё сердце. Однако, во время всего мероприятия она ни разу не взглянула в мою сторону.
Нас рассадили таким образом: Томас во главе стола. По левую руку от него - принц Александр, о котором я скажу ниже. Рядом с ним сидели его помощники, имён которых я не знаю, далее добродушный Мероэ и Лосито. По правую руку от короля сидели: Карен, рядом с ней Хеймс, далее Адриан, Барбарощис и я. Таким образом, прямо передо мной оказался пресс-секретарь, а с левого фланга - госсоветник. Поначалу я чувствовал себя неловко, но это скоро прошло. Я быстро осваиваюсь в незнакомой обстановке.
Сейчас расскажу о госте. Принц Александр Гогенлоэ, как и большинство политиков в мире, был пенсионного возраста. Хотя про министра, можно сказать и по-другому - преклонного, это будет гораздо более правильно. У него был объёмный двойной подбородок, что сильно бросалось в глаза. Бульдожьи щёки свисали вниз, оттягивая уголки рта, отчего принц постоянно казался грустным. Но, не смотря на это, он держался довольно бодро - шагал уверенно, выпятив вперёд свой округлый живот. Говорил же он чётко и напористо, отпечатывая каждое слово. Движения в разговоре были скупые, всю мощь он вкладывал в слова. Только иногда он помогал себе маленькой изящной рукой. Том был с ним очень обходителен и внимательно его выслушивал, когда тот говорил. Мне показалось, что Томас пытается всем своим поведением показать своё уважение и значимость этой встречи. Странно. Я ожидал, что он будет вести себя естественнее.
Начало завтрака было занято адаптацией и раздачей блюд. Затем король стал продолжать уже начатую беседу на общие темы, суть которой я не уловил, потому что увлёкся едой. Ночные беседы с Раэвантом отнимают так много сил, поэтому я стремился получить как можно больший запас энергии, да и к тому же к приезду принца Александра повар постарался и то, что я ел, доставляло настоящее наслаждение. За первые 10 минут я здорово оторвался от остальных, пока те лениво ковырялись вилками, внимая беседе двух лиц, сидящих во главе стола. Они едва прошли треть дистанции, а я уже расправлялся с остатками пищи, сиротливо жавшимися друг к другу на широкой тарелке.
Всё было замечательно до того момента, пока меня не посетила крамольная мысль. Поднося вилку с последним кусочком чудесного яства, я краем глаза заметил, что моя тарелка единственная светится пустотой на этом столе. Не успел я и глазом моргнуть, как её убрал официант. Вилку тоже пришлось отдать. Я встал перед дилеммой. Правильно или не правильно я поступаю? Я глянул на своё отражение в новой тарелке и решил, что пора сбавлять обороты.
Я развернулся в сторону короля и сделал вид, что тоже слежу за ходом беседы. Краем глаза я поглядывал на аппетитную клубнику, разложенную на высокой вазе вместе с другими фруктами. Хотелось её взять, но, собрав в кулак волю, я заставил себя смотреть на короля. «Может, что интересное обсуждают, послушал бы хоть, - подумал я. - Всё равно голод утолил». Я согласился с собственными доводами и стал прислушиваться. Стоило мне напрячь слух, как я понял, что беседа протекает в весьма животрепещущем русле. Обсуждалась обстановка на юге. Война в Дейдамии закончилась, и Кальдемия вместе с Вандеей, как соседние государства искали способ, чтобы закрепить это достижение на как можно более долгий срок.
