Владимир Яценко - Ржавая Хонда (сборник)
– Это чего такое? – встрепенулся Рыжий.
– Скороговорка. Тесты у них такие, – отмахнулся купец. – Нелюдей ищут.
– Нелюдей? По словам?
Ему никто не ответил, а Мария укоризненно посмотрела на Пека.
– Пока не найден глобальный мануал, обратных переходов не будет, – откашлявшись, заметил Иван. – Так что все переходы в одну сторону. Наверное, при эвакуации нарочно включили такой режим, чтобы народу было легче спасаться. Ну а после Упадка обратно перевести в двусторонний режим было уже некому. Потому-то каждый был бы рад найти эту книгу. В ней все шифры перехода прописаны. Кто найдёт мануал, будет хозяином мира.
– Давайте попробуем! – оживился Рыжий. – С леталками Пека и его жёнами… мануал и компьютеры…
Он запнулся, понимая, что ляпнул липшее. Мара и Елена улыбнулись.
– Тебе-то зачем? – выручая приятеля, поспешил сменить тему Каин. – Ты же всё равно неграмотный. Как будешь читать компьютеры?
– Неграмотный? – удивилась Мария. – Почему это он «неграмотный»?
– Ешь быстрее своего лобстера, Каин, – недовольно посоветовал Рыжий. – Забыл тебе сказать, что холодный рак по вкусу точь-в-точь как жареный таракан. Уж и не знаю, как эту осклизлую хрень холодной кушать…
Лицо Каина исказила судорога, на шее приподнялись вены. Вывалившись из-за стола, он не сумел сделать и пяти шагов упал на колени. Его вырвало.
Но больше всего купцу не понравилось поведение девушек: Мария хлопала в ладоши, а Елена смеялась до слёз.
– Чего ржёте, дуры! – в сердцах бросил Пек и, повернувшись к Рыжему, добавил: – Ты тоже хорош…
– Булыга! – громко произнёс Данила.
Все отвлеклись от сотрясаемого рвотой Каина и посмотрели на Булыгу. Вернее на то место, где он только что сидел. Маленький дружинник лежал рядом со скамейкой, широко разбросав руки в стороны. Его глаза смотрели в небо. А лицо стало серым и безжизненным. И яростный вопль Данилы уже ничего не мог изменить. Каждому было понятно, что Булыга мёртв. И умер он только что, здесь, за праздничным столом.
– Да, – непонятным тоном сказал Рыжий. – Большой был специалист по Полю.
– Ты! – закричал Данила, вскакивая с лавки. – Это ты убил его! Отравил!
– Я ел то же, что и он, – с достоинством ответил Хонда. – Все это ели.
«Но не все два отбоя назад были отравлены колючкой, – тяжело подумал купец, – и никто не лечился ягодами другого растения… бинарные яды. И знатока ботаники, который исходное отравление доведёт до летального исхода, искать не нужно. Какое скотство! Раса на грани исчезновения… огоньки разума едва тлеют на вселенском пепелище, а мы всё равно убиваем друг друга. Кому и чем мешал этот маленький человек? И ведь мешал двоим. Кто-то же положил колючку на ограждение баржи…»
– Я убью тебя! – закричал Данила, выхватывая меч.
Мог бы и не кричать. Рыжий уже вывернулся из-за стола и спокойно ждал его с ножами в руках.
– Нет, – едва ли не хором сказали Иван с Мутным.
Оба тоже были на ногах. Иван с оружием, а Пек – засунув руки в карманы кафтана.
Теперь только девушки оставались за столом: без улыбок, не скрывая разочарования, наблюдая за происходящим.
– Тебе придётся уйти, Данила, – сказал Пек. – Возьми питание и воду, сколько сможешь нести, и уходи.
Дружинник облизнул губы, оценил взглядом положение Ивана и опустил меч.
– Рыжий – убийца, – заметно нервничая, сказал Данила. – А я – калужский дружинник, специально внедрился в банду головорезов, чтобы выследить и доставить преступника в Московию.
– Это своего приятеля ты называешь «головорезом»? хмуро спросил Пек, кивая на Ивана. – Или павший конвой из спецназа московитов для тебя «головорезы»? Уточни, я не понимаю.
– О чём это ты, купец? – сказал Иван, отступая в сторону от Пека. – Я тоже не понимаю.
– Что?! – Видно было, как Данила задыхается. В уголках губ показалась пена. – Спецназ Московии? Врёшь!
Но купец был равнодушен к его напору ярости:
– Это были или менты, или санитары. Я покажу вам их вещи, и вы мне скажете, что здесь, депут подери, происходит! Что вам от меня нужно?
Четыре человека стояли лицом к лицу. Щёки и лоб Данилы блестели от пота. Иван хмуро переводил взгляд с дружинника на купца, и по всему было видно, что ему не по душе столь скверное завершение праздника. Рыжий и Пек были холодны: один с двумя клинками, готовый к сражению «каждый против всех», которое вёл с детства. Другой взвешивал «за» и «против» немедленной ликвидации своих беспокойных спутников.
– Вы что, спятили? – кашляя и давясь желчью, прохрипел Каин. – Смотрите, налёт! Разбойники летят.
К лагерю приближались четыре леталки.
Противники, всего минуту назад готовые уничтожить друг друга, мгновенно перестроились для отражения атаки.
– Спрячьте оружие, олухи, – недовольно буркнул Пек, вынимая руки из карманов. – Это пограничники…
ЧАСТЬ 3
Руина. Шостка – Кролевец
1. ИВАН КУПЧЕНКО
Рыжий отвлёкся от попыток воткнуть лезвие себе в грудь и уточнил Каину направление, в котором двигался купец. Я спросил, откуда такая уверенность.
– Стервятник, – пояснил Рыжий, указывая взглядом на небо. – Купец отправился с одной лошадью…
Присмотревшись, я разглядел над западным горизонтом чёрную точку. Над нами, точно в зените, тоже висело тёмное пятнышко, только размером с монету. Я и не знал… Каин круто развернул буксир влево, и мне пришлось ухватиться за поручень.
– Осторожнее!
– А самому порулить? – зло предложил Каин.
– Теперь правее бери, – равнодушно сказал Рыжий и принялся рубить себе руку.
В полукафтане купца эти эксперименты не могли стоить дикарю ни жизни, ни увечий, но на его месте я был бы всё-таки осторожнее. Да и палёным тянуло всё острее.
– Смотри, – сказал я. – Ты уже дымишься.
Рыжий мигом освободился от тлеющего рукава и счастливо рассмеялся:
– Огонь добывать можно. Хорошо!
Проводив взглядом участок, который Каин предпочёл облететь крутым виражом, я ничего подозрительного не заметил: жиденькая щетина травы, припорошенные пылью бока валунов, извилистые овраги… Горы остались за спиной. А впереди горбатилась пустая земля: камень, глина, песок. Местами рощицы чахлых деревьев, большей частью сушняк и сухостой. Если Каина подведёт его необыкновенное зрение, нам всем придётся туго. Побег организовал Рыжий. А этот парень не привык церемониться. Так что возвращаться в Шостку нам не стоило ни при каких обстоятельствах.
Задрав голову, я ещё раз посмотрел на стервятника:
– А что там такое, Рыжий?
– Сдохнем – узнаем, – он с особенной злостью вонзил нож себе в живот. Но сэппука не состоялась – купеческий фандр «держал» исправно, превращая кинетическую энергию в тепловую. Рыжий осторожно потрогал перегретое лезвие, подул на пальцы и уже более дружелюбно пояснил: – Химера. Похожа на сеть. Если ведомый погибает, стервятник опускается и пеленает собой падаль. Два-три отбоя – и ни фига не остаётся.
– Ведомый?
– Они по одному сопровождают крупных животных. Может, договариваются как-то. Но всегда так: сколько целей, столько стервятников.
– Они большие? Я не могу оценить размеры…
– Большие. Буксир опутает запросто. Трусливые, но любознательные. На большую цель не «сядет», пока та не начинает гнить. Зато, если низко опустится и заметит неподвижного человека, атакует в момент. Так что в открытом поле лежать на грунте не рекомендуется.
– А чем они смотрят? Я не видел глаз у химер.
– Не знаю. И как они летают, не знаю. По «сети» разбросаны утолщения, старики их называют головами. Может, через них как-то… О! Гляди-ка!
Он спрыгнул с буксира, отбежал метров двадцать в сторону и вернулся с выжатой досуха фольгой из-под пива. Присмотревшись, я обнаружил, что треть банки будто отрезана ножницами. И по краям мелким бисером шли оплавленные капельки металла.
Я взял у Рыжего смятый кусок разукрашенной жести и, откинув полог, вошёл в крепость, чтобы обрадовать Данилу отсутствием сомнений в навыках пилота и штурмана.
Напарник стоял у скамьи с вещами команды Феликса. Без слов я метнул Даниле смятую банку. Он поймал её, покрутил в руках и выбросил через клапан вентиляции за борт.
– Зря ты так, – я осуждающе покачал головой. – На жести странные следы…
Но Даниле было всё равно. Он, как обычно, всем собеседникам предпочитал себя.
– Как у тебя? – спросил я.
– Пива не нашёл, – грустно сообщил дружинник, – ни еды, ни питья… полки пустые. Наверное, у них так принято: по приходе на базу – все расходники на замену. Остатки выгребли, а новьё положить не успели. Так что жрать нечего…
– Не о том спрашиваю.
– А всё остальное замечательно! – Данила широко улыбнулся. – Это не санитары, Иван! Пронесло.
Мне показалось несправедливым корить его за радость. С этим открытием по возвращении нас ждали только овации и повышение по службе. После карантина и рекондиции, конечно.
