Алексей Колентьев - Туман войны
К чёрту всё! Эндерс оттолкнулся от стенки стального вместилища своих амбиций и заспешил в каюту, чтобы подготовиться к последнему перед высадкой докладу для шефа. Он не поведётся на всякие предчувствия, не поддастся настроению этого ирландского неуча О'Мэлли, не даст себя запугать и не отступит.
Планета Гелион. Полис Медиолантий, столица Конфедерации Семи городов. 7-ой день первого месяца, года 5690 от окончания Передела. 02.58 по местному времени (соответствует 00.00 ч. 17 февраля 1990 г. по земному летоисчислению). Автарх Павлантий, Председатель Совета олигархов Конфедерации
После бурных дебатов на заседании Совета, остался неприятный осадок: представители Аргоса вели себя слишком вызывающе, а автарх Зиновий из Фиванской федерации почуяв за собой поддержку посла императора Флоксиса, снова требовал расширения торговых привилегий для своего зажравшегося полиса. Зиновий знал, когда вонзить нож в спину — Конфедерация переживает не лучшие свои времена. Близость к империи, тесные родственные связи с отпрыском Селевка — отца нынешнего императора, давали автарху Фив некоторую свободу в суждениях и поступках. Фиванский торговый конгломерат никогда не был так обособлен от остальных конфедератов-полисов как в последние четыре десятилетия. А вот Конфедерации приходилось совсем худо; Всецело завися от военной поддержки Аргоса, Семиградье увязло в пограничных конфликтах на Среднем востоке, где войска империи Ра шаг за шагом отвоёвывают у конфедератов альвиевые поля, а плодородные долины Сегонтиума уже почти на две трети находятся под пятой империи. Флоксис молод и честолюбив, да и триумвиры не позволят молодому потомку Ра вести переговоры с Семиградьем всерьёз. Фивы же почти не принимают участия в войне, доходит даже до открытой помощи войскам империи, правда пока это касалось поставок лёгкого стрелкового оружия и провианта, Совет олигархии формально никаких претензий к фиванцам не предъявлял. Армейская разведка экспедиционных сил выявила два госпиталя, где при полном попустительстве властей полиса, находили убежище имперские солдаты, но как всегда, прямых доказательств причастности фиванской автархии не нашлось. Авиация нанесла по местам, где располагались лечебницы ракетный удар, сами здания перестали существовать, но вой поднялся не шуточный и разведчики еле оправдались перед командующим. Выглядело всё так, словно это конфедераты явились как захватчики, а несчастные имперцы стали чуть ли не мучениками. Солдаты пока не ропщут, но судя по докладам, поступившим за последние три недели, настроения в экспедиционных силах упаднические. Павлантий досадливо поморщился: командующий экспедиционным корпусом архистратиг Варбис, слишком безынициативен для подобной должности, треть всех поражений в затянувшемся конфликте — его прямая вина, не требующая доказательств. Вот что значит компромиссная фигура, этот мямля был назначен не без деятельного участия фиванцев, более решительный полководец, предложенный Спартой, слишком уж неудобная фигура…
Только военное искусство аргосских наёмников и их мощная, современная армия, сдерживают амбиции имперцев и соглашателей внутри самого Семиградья от перехода под протекторат Флоксиса. Аргос вообще слишком вырвался вперёд, диктатор Константин хоть и не предъявляет претензий на спорные земли в мягком западном подбрюшье Конфедерации, однако лиха беда начало.
Но это всё ровно до тех пор, пока сетевые борзописцы из того же «Папируса», принадлежащего автарху Феоктисту Александрийскому, не разнюхают правду. Страшную истину о том, что рудники конфедератов на Северном полюсе Гелиона, будут выработаны в ближайшие три года. И тогда снова встаёт необходимость поиска путей на континент Ма. Пронырливые репортёры александрийского автарха, своими виртуальными перьями сгубили уже ни одну политическую карьеру, способствовали началу критского конфликта и ещё десятка локальных войн как внутри Семиградья, так и за его пределами. Александрия — самый малый из полисов, но именно там сосредоточено девяносто процентов всех университетов, престижных школ и самое главное — именно там, в подземном комплексе Селлириум, уцелевшим ещё со времён войн Передела, стоит и действует самый быстрый вычислитель планеты — «Минотавр». Как он работает и долго ли ещё протянет без ремонта — неизвестно даже лучшим умам Гелиона. Но говорят, что Архиппа Сиракузский и его десять учеников почти раскрыли тайну принципа работы вычислителя. Однако это пока только догадки, сам же учёный лишь загадочно ухмыляется, перебирая чётки, а его ученики вообще чураются людей, закрывшись вот уже второй год к ряду в подземных помещениях Селлириума. Харон побери этих учёных вместе с борзописцами! Как же трудно стало уживаться внутри Семиградья и находить компромисс в эти дни…
Когда три месяца назад, Павлантию легли на стол листы доклада коллегии по природным ресурсам, у него зашевелились волосы на голове и похолодели кончики наманикюренных пальцев холёных рук. Сообщения с полюса ставили крест на благополучном исходе переговоров с представителями Флоксиса. Вести из полиса Амаг — центра горнорудной промышленности на Северном полюсе, словно острый кинжал вонзившийся в спину политике сдерживания, проводимой Советом олигархов Семиградья. Конфедерация не сможет более оплачивать услуги аргосской армии и тогда… Автарху не хотелось задумываться, что будет «тогда». Рынки Гизы, Херсонеса и Гевста наводнят сотни тысяч рабов, ещё недавно гордо носивших звание «гражданин Конфедерации». Вряд ли император уничтожит Медиолантий, Фивы и другие полисы олигархии, но посадит в них своих наместников, а жителей расселят по имперским провинциям. И это будет бесславный конец демократии, не способной более защитить себя и своих граждан. Павлантий ступил на платформу подъёмника и провёл ладонью по сенсорной панели управления. Мелодичный сигнал уведомил автарха о том, что его персональный код принят, двери с мягким стуком сомкнулись за спиной Председателя совета. Скоростной лифт за три четверти минуты вознёс вельможу на шестьдесят этажей вверх, в башню, венчавшую самое высокое здание полиса. Выйдя и кивнув Клавдию, комесу канцелярии, Павлантий зашёл в просторный с высокими окнами, поднимавшимися выше чем на десяток метров от невысокого бортика и подпиравшими сводчатый, с фресками изображавшими полёт Икара, потолок. Председатель мельком глянул на своё отражение в глубине полированных, чёрного агата стеновых панелях обрамлявших зал от пола до потолка. Оттуда на него смотрел высокий сухощавый мужчина, с резкими чертами длинного лица, обрамлённого коротко стрижеными чёрными, с глубокой проседью волосами и пронзительным взглядом ярко-голубых глаз. Прямой, чуть длинноватый нос всё портил, но именно из-за него Павлантия и считали обладателем сверхъестественного чутья на всяческие козни и политические ловушки. Журналисты даже пытались предсказывать по движениям этого обонятельного органа Председателя, будет ли принято то или иное решение на Совете олигархов либо его провалят с треском. Самое забавное, что в двух из трёх случаев, обозреватели угадывали «знаки» верно. Сам же автарх никогда над этим не задумывался, поскольку общался с прессой только через комеса канцелярии, а в приметы не верил в принципе, оставляя это сомнительное занятие жрецам.
