Алексей Колентьев - Туман войны
Мгновенно спорщики сели каждый на своё место и храня упрямое молчание уставились каждый в свои записи. Шон выдавил из пачки новую таблетку и с хрустом начав её жевать, продолжил:
— Господа, через трое суток, нам надлежит высадиться на подготовленной командой приданной нам сводной роты майора Ковальски базе, встретиться там с куратором от NSA подполковником Стоксом и развернуть оборудование для полевых испытаний. Полковник Тэлли уже через сорок минут требует последнего доклада перед тем, как он споёт последнюю брачную серенаду этим засранцам из сенатской комиссии и господа в хороших костюмах дадут нам зелёный свет. Так что мне ему сказать, Фил? Что ты попёрся в такую даль для того, чтобы сказать нам: идите в жопу парни, я ошибся и ни хрена не работает. Я верно уловил суть вашей дискуссии, господа?
Мэтьюс было снова вскочил, но Нил остановил физика, давая возможность вечному скандалисту «Дам — В грызло», первому начать оправдываться. Эндерса в команде уважали не только за обширные познания в разных областях точных наук. Но и за проведённые в разных паршивых местах боевые операции. Действуя почти всегда в чёрную, Шон долгое время стажировался в форте Брэгг, где снискал немалое уважение среди очень спесивых в общей массе морпехов из отдельного батальона разведки. Когда нужно было, Эндерс умел быть жёстким, фанатическая преданность делу давала капитану некий иммунитет ко всякого рода рефлексиям свойственным интеллигентам и вообще людям гражданским.
— Дело плёвое, босс: я говорю нашему умнику, что двадцать пять миль это пока предел и парней дальше не следует отпускать. По крайней мере, пока не пройдёт первая фаза испытаний, потом будет видно. А мистер англичанин говорит, что я де перебздел и тыкает мне в нос полигонными испытаниями. Хотя ну нифига это не доказательство, ты же знаешь…
Фил смешался и зло блестя пронзительно синими глазами, какие бывают только у рыжих и у сильно пьющих людей, плюхнулся обратно на стул.
— Стэн, твоё слово. — Эндерс перевёл тяжёлый взгляд на физика. Тот поднялся и уже спокойно начал излагать.
— Сэр, я ни в коей мере не хочу портить всем отчётность, тем более, что О'Мэлли как всегда осторожничает. На полигоне, группа работала на удалении в пятьдесят миль. Параметры телеметрии были устойчивыми, связь ни разу не прервалась, перебоев с энергией тоже не было. Сфера исправно работала и только вчера, я прогнал все положенные тесты — всё в норме. Думаю, что поводок можно отпустить на максимум.
— Грэхем, что скажешь? — обернулся Шон к связисту, не удержавшись и круговыми движениями пальцев растирая виски. Связист только пыхнул трубкой и не вставая начал говорить. Голос Нила был негромким, но говорил он всегда чёткими рублеными фразами и всегда по делу, поэтому его голос всегда был решающим.
— Я не оракул, Шон. Мы делаем то, что до нас ещё никто не делал, понять, кто прав, а кто ошибся — можно только сделав первый шаг. Но ирландец прав, лучше сразу не горячиться. В конце концов, в здешних местах достаточно дичи, чтобы далеко за ней не бегать. Пусть разведка даст цели на компромиссной дистанции, а там посмотрим, что получится. Сенаторам в Вашингтоне будет всё равно, как далеко разлетятся мозги каких-то поганых латиносов. Они хотят красивую картинку и впечатляющие результаты. Это можем им дать, а доводкой можно заняться и позднее, на то мы и здесь. Красивое шоу — дадим, будь спокоен. Уверен, что только этого от нас Тэлли и ожидает. Но сам понимаешь: сейчас вся наша затея выглядит как игра младенца с заряженным револьвером. — Нил выпустил через нос две струйки дыма и продолжил. — И либо всё обойдётся, либо револьвер выпалит и стены детской окрасятся в цвет мозгов. Мы даже на треть не владеем технологией которую воссоздали, если что-то сломается, уйдут годы на то, чтобы понять причину. Это объективный факт. Но если облажаемся сейчас, нам просто перекроют финансирование и разгонят по тем норам откуда вытащили восемь лет назад. Я за испытания хуже будет только если мы отступим, шансы на успех есть и они немаленькие.
Нил снова замолчал и уставился немигающим взглядом в пространство, продолжая пыхать трубкой. Остальные тоже притихли, был только слышен гул механизмов корабля, да свист истребителей заходящих на посадку. Шон откинулся в кресле, опустив лицо, чтобы подчинённые не видели гримасы боли на его лице и так сидел пару мгновений, разглядывая носки начищенных до зеркального блеска ботинок. За это время он успел перебрать в уме десяток вариантов развития ситуации. Но хитрый связист кругом оказывался прав: если не будет хорошего отчёта по второй фазе испытаний, то в лучшем случае проект просто прикроют. Вернувшись снова в мир реальных ощущений, капитан Эндерс чуть дребезжащим от застрявшего в горле комка чего-то похожего по ощущениям на клубок битого стекла голосом, произнёс:
— Решено. Готовим группу к испытаниям. Грэхем, — глянул он на связиста. — Дай пинка разведчикам, пусть назовут нам ближайшее к месту будущей базы, партизанское логово и подберут цели для уничтожения. Передай, мы можем всё там зачистить, если они сами что-то роют в том районе — пусть уберутся с дороги и не путаются под ногами. Фил, Стэн, — перевёл капитан требовательный взгляд на инженера и шефа механиков. — Гоняйте тесты вплоть до самой погрузки группы на транспорт, мне нужны отчёты каждые два часа. А я докладываю Тэлли, что группа готова к работе. Всё как обычно тщательно протоколируем, потом нам понадобиться любая кроха информации… За работу, друзья.
Эндерс неожиданно даже для самого себя упруго поднялся с жёсткого сиденья и не прощаясь вышел из помещения. Миновав сеть запутанных коридоров, капитан вышел на палубу. Солнце ещё не начало жарить вовсю, но Шон всё равно нацепил тёмные очки на нос и прошёл к контейнеру стоящему на палубе почти у самой стены надстройки и накрытый маскировочной сеткой. Через шесть часов, транспортный «борт» с лёгкостью подцепит эту многотонную махину и унесёт шестерых покоящихся там существ в сельву. Капитан поймал себя на том, что он непроизвольно поглаживает ребристый бок контейнера и бормочет вслух слова старинной молитвы, которую на ночь нараспев читала его мать, чтобы маленький Шон не боялся существ таящихся в углах его комнаты затканной тенями вечернего сумрака. Тьма тогда отступала, приходил покой, но вот теперь, несмотря на зачинающийся новый солнечный денёк, было жутковато. Словно тень набежала на небо, притушив краски и сделав всё вокруг серым. Повеяло холодом, ветер с удвоенной силой засвистел в леерах страховочного ограждения.
К чёрту всё! Эндерс оттолкнулся от стенки стального вместилища своих амбиций и заспешил в каюту, чтобы подготовиться к последнему перед высадкой докладу для шефа. Он не поведётся на всякие предчувствия, не поддастся настроению этого ирландского неуча О'Мэлли, не даст себя запугать и не отступит.
