Сергей Недоруб - Новая Зона. Вертикаль власти
Мужик в черной майке непроизвольно поднял брови. Гигант рассмеялся.
— С другой стороны, есть такой расклад, — продолжал Борланд. — Я вырубаю одного из вас, пока второй стоит и ржет. Те десять бродяг, которые стоят позади меня, скорее всего также начнут гасить вас, потому что военные сталкеры здесь не в моде. Основная масса сейчас в столовой, занята более приятным делом. Когда все сбегутся на шум, то единственное, что они увидят, будет массовой дракой, в которой «семигранники» избивают несколько мирных бродяг. Я предполагаю, им это не понравится. После чего ваши друзья, которые в камере сзади вас, будут вынуждены выбежать сюда. Увидев меня, нужный мне человек станет на мою сторону. Прежде чем мы закончим, прозвучит тревога, и сюда нахлынут зеленые человечки. Итого, среди ваших произойдет раскол, вас возьмут числом, и скоро ты сам придешь ко мне в камеру и будешь умолять, чтобы я согласился поговорить со своим старым знакомым. Ну, так как мы поступим?
Смех за спиной прекратился. Гигант еще раз сблизил кулаки.
Военстал в майке оглянулся. Из камеры за его спиной никто не вышел.
— Попасть в ту каюту можно лишь одним путем, — сказал он. — Получить татуировку.
Он выразительно постучал пальцем по своему бицепсу.
— Не считаю нужным украшать себя, — сказал Борланд.
— Ты и не сможешь, — невозмутимо ответил мужик. — Такую татуировку не делают провокаторам.
— Значит, я попытаюсь обойтись без нее, — вздохнул Борланд и нанес внезапный удар.
«Семигранник» стоял совсем близко — недостаточно для пинка головой, который был бы более эффективным в такой ситуации. Борланд не стал пытаться раззадорить противника простым хуком и не хотел ломать ему нос. Просто сильно стукнул посередине лба — хороший способ сделать так, чтобы противнику поплохело. Военстал упал на спину, гигант его тут же подхватил и на удивление быстро и мягко опустил на землю. Затем выпрямился и врезал Борланду по скуле.
Прежде чем мир померк, Борланд понял, что план действительно выглядел красиво в его воображении.
* * *Лампа над головой мерзко мерцала.
— Я в аду? — спросил Борланд.
— Тихо, тихо, — послышался успокаивающий голос. — Лежи смирно. А то шрам останется.
— Какой шрам? Меня что, порезали?
— Я сам порежу, если не замолчишь.
Борланд попробовал скосить глаза чуть вправо. Он лежал на холодной кушетке. Рядом сидел человек лет пятидесяти в больничном халате. Он выглядел так, словно с самого рождения активно проводил медицинские опыты.
— Доктор, я буду играть на скрипке? — спросил Борланд.
— Шутим, — констатировал доктор. — Значит, мозги в порядке.
— Умище девать некуда.
— Умищем надо уметь пользоваться, — посоветовал врач. — Прежде всего не лезть туда, куда не надо. Ты здесь новый, а ведешь себя, как дебил. Неужели в самом деле провел пять лет в Зоне?
— Молодость есть молодость. Провел и не жалею.
— Это клан «семигранников». Знаешь, что такое семигранный болт?
— Знаю. Под него не существует гаечного ключа.
— Это символ несгибаемых людей, которые посвятили Зоне всю свою жизнь, находясь по ту сторону Барьера. Для которых Зона стала домом. Эти люди в Зоне нашли свое призвание.
— А я думал, что это контрактники, которые любят отстреливать простых сталкеров, имея огневое преимущество. Напрягать тех, кто на самом деле рискует жизнью каждый день.
Врач посветил Борланду в глаза фонариком.
— В порядке, — сказал он. — Можешь идти.
— А можно я тут поваляюсь, доктор?
— Я не доктор.
Борланд сел на кушетке и обнаружил, что под ним находится обыкновенная тюремная койка.
— Где я? — спросил он.
— Третий этаж, каюта четыре, — ответил человек в халате.
— Так я не в медотсеке?
— Каком медотсеке? Зачем? За тычок в морду ты хочешь в медотсек попасть? Размечтался! Встал и пошел вон!
Чувствуя себя жертвой розыгрыша, Борланд поднялся на ноги, глазея по сторонам. Знакомая решетка, бетонные стены. В углу — белый унитаз. Обычная камера, только на одного. Разве что на стене висели аптечки.
— Так ты не врач!
— Врач. Обыкновенный местный лекарь. Мотаю неопределенный срок, так же как все остальные. А ты думал, у нас тут как устроено? Точно как в Зоне. Считай, общество.
— Ладно, я понял, — пробурчал Борланд. Щека болела, но зубы были целы. — Спасибо за помощь. Я что-то должен? Все равно мне пока платить нечем.
— Да иди уже, ладно. Свои люди, сочтемся.
— Спасибо.
Борланд вышел из камеры. Он действительно находился на третьем уровне. Рядом с ним висели мощные лампы, освещавшие оживленный пятачок внизу.
Добравшись до своей камеры, Борланд подошел к умывальнику и принялся охлаждать водой лицо.
— Ты пропустил кормежку, — сказал Хрюс, лежащий наверху. — Я растоптал твою порцию.
— На здоровье, — буркнул Борланд и услышал шуршание бумаги. Он посмотрел на верхнюю полку.
Хрюс с довольным видом читал журнал.
— Где ты взял книжку? — спросил Борланд.
— Мне сегодня повезло, — рассмеялся Хрюс. — Сегодня в пакетах со жратвой на всех бродяг оказалось шесть подарков. Вот, мне досталось чтиво.
Борланд сумел разглядеть на обложке журнала прошлогоднюю дату.
— А газет ни у кого нет?
— Какие газеты? Это же запрещено. Мы не узнаем никаких новостей о мире. Просто старый журнал. Какая-то научная лабуда. Вот если бы комиксы…
Борланд вернулся на свою койку. Через минуту послышался грохот решеток, и камеры на «Вертикали» закрылись.
— Отдыхай, — посоветовал Хрюс. — Решетки откроются вечером.
Борланд думал кивнуть, но понял, что сосед все равно его не увидит. Он повернулся на бок и стал молча ждать вечера с закрытыми глазами.
* * *Следующие часы Борланд провел почти без движения. Сторонний наблюдатель решил бы, что он медитировал, но для медитации требовались более комфортные условия. Хотя «Вертикаль» не была тюрьмой в обычном смысле этого слова, это все равно не делало ее курортом. Борланд просто лежал, пытаясь связать все полученные данные в простую логическую цепочку. Это ему никак не удавалось. Не хватало данных. Что-то было не так.
Кому нужна «Вертикаль»? Борланд не мог найти ответа на этот вопрос. Еще накануне ему казалось, что заключенным здесь оставляют слишком много свободы. Теперь он понимал, что так оно и есть. Кто бы ни курировал это место, он был заинтересован в том, чтобы сталкеры сохранили свои навыки. В первую очередь — психологические. Отсюда и подарки в пищевых пайках — самая настоящая замена артефактам. Все равно что выпустить сталкеров в лес и поручить собирать грибы. Кому-то повезет, и он найдет ценный артефакт — скажем, журнал. А там каждый сам решит, как распорядиться ценной добычей. Можно продать, обменять на другой такой же сюрприз вроде куска сыра. Для Борланда такая политика теперь стала очевидной. Возможно, сталкеры тоже знали, просто не считали нужным говорить о таких очевидных вещах.
