Илья Слобожанский - Груз 209-А
Дождавшись, когда наверху все стихнет, охотник покинул укрытие. Выполз на четвереньках, осмотрелся. На расстоянии вытянутой руки, в болотной грязи и собственной крови – мертвый абориген, чуть дальше еще один.
«Что здесь происходит?» – Охотник закрыл мертвецу глаза, перекрестился. Оцарапанные руки пекли, одежда липла к телу, и почему-то ужасно чесалась спина и именно там, куда и без тяжелого мокрого бушлата не дотянешься, под лопаткой. Вдохнув полной грудью пусть и подванивающий, но все же свежий воздух, Призрак почувствовал мерзкий привкус во рту. Горький до тошноты вкус протухшей воды.
Наверху что-то хлопнуло, послышались выстрелы. Загрохотал пулемет. Вахалий метнулся под куст, но шипы вонзились в бушлат, и Призрак рванул назад. Черная тень накрыла яр и поползла в сторону леса.
– Что за… – выдохнул охотник. – Что-то я не понял. Кто, когда?
Штурмовой бот, кренясь на левое крыло, терял высоту. Ему вдогонку, оставляя дымный шлейф, петляя, минуя диски обманок, неслась ракета. Полыхнуло, синее пламя накрыло левую плоскость, разорвало ее, как лист бумаги. Машина взвыла единственным уцелевшим мотором и упала за деревьями.
Вахалий на четвереньках, цепляясь руками за траву, полез наверх. Черный дым у леса, там, где упал бот, и от баррикады тоже поднимается дым и тоже черный. Вот только нет никого, ни одной живой души ни там ни там.
– Вот тебе и повоевали, – прошептал Призрак. – Знать бы еще кто?
* * *Женька, прислонившись спиной к ящику, заряжал магазин трофейного автомата. Дым поднимался к небу, горел уплотнитель наборного бруствера. Прямоугольные пластиковые коробки-блоки не спасли пулеметный расчет, впрочем, как и сам бруствер. Зажигательная граната рванула под ногами пулеметчика. Глорианцы сгорели за считаные минуты, а вот блоки все еще чадили, подванивали горелой резиной.
– Ты как? – спросил Санчо. Стрелок припал к оптике прицела, уставился куда-то в сторону яра. – Ротный к боту пошел. Велел за тобой присмотреть.
– А чего за мной смотреть? – Женька сунул в подсумок магазин. – Чего приперся?
– Ротный приказал, вот и приперся. Ты где ракеты взял, несчастье?
– Сам ты несчастье. Где бы вы сейчас были без моих ракет?
– Ты с детства пришибленный или прикидываешься? – Санчо, не моргая, смотрел на Женьку. – Зачем по боту палил? Они нас не видели.
– А чего он… разлетался, как у себя дома? Передовая километров за сто отсюда. Пусть там летает. Да и холодно. Вода ледяная, замерз, от того и пальнул.
– Ух, и отгребешь же ты от ротного. По полной программе отгребешь.
– Как же, отгребу… – Женька вытер измазанное лицо. – Мне медаль дадут. Да что там медаль… орден – не меньше.
– Поживем – увидим. Ты где ракеты взял?
– Там, – солдат указал пальцем в болото. – Два ящика на островке, ветками накрыты. Нужно сходить взять еще пару штук. – Женька передернул плечами. – Вода холодная. Ладно, раз пришел – оставайся, а я метнусь за ракетами.
– Я тебе метнусь! – Санчо ухватил бойца за воротник бушлата. – Сиди и не рыпайся. Несчастье…
– Ты чего раскомандовался?
– Женек, не дури. Сиди не дергайся.
– Ладно, посижу. – Женька хлопнул по ящику. – Вот уроды, патронов хоть завались, а магазинов…ничего, в карманы насыплю. – Ящик грохнулся на землю.
– Ты что делаешь?
– Перевооружаюсь. – Длинноствольный, покрытый зелено-желтыми разводами маскировочной краски автомат лег на колени. – Спасибо глорикам, у меня теперь боеприпасов – на маленькую войну. Эх… – как-то тяжело и обреченно выдохнул Женька. – И чего я такой невезучий?
– Ты-то и невезучий? – Санчо опустил винтовку, посмотрел на товарища. – Ну ты даешь…
– А чего? На, сам посмотри. – Боец протянул офицерский штык, точнее, то, что от него осталось, черную рукоять и лезвие.
– И что? – Санчо взглянул и отвернулся. – Скажи спасибо, что живой. Автомат в хлам, а у тебя ни одной царапины! Если бы…
– Да ладно, если бы да кабы. – Солдат выбросил рукоять, посмотрел на лезвие и тоже выбросил. – У меня на этот штык были особые планы. Понял?
– Какие еще планы? Что ты мне голову морочишь? Вернемся в роту…
– Да на кой оно мне в роте? Сейчас нужно! Жалко штык, очень жалко!
– Женек, а ты часом не придурок? Тебе чуть яйца не отстрелили. Если бы не штык…
– Лучше бы отстрелили. – Женька сдвинул шлем-каску, поскреб затылок. – А ты не знаешь, у кого из наших офицерский штык можно обменять, лучше два?
– Офицерский? У ротного, у кого же еще?
– Был, уже нет. – Женька посмотрел в сторону леса. – Мать моя – женщина. Это что за чудище? Смотри, кто это там ползет?
– Цыц, – прошипел Санчо. – Обходи слева, я – справа. Возьмем голубчика…
– А ты уверен, что это голубчик? Может, нечисть, тварь болотная? Смотри какая…
– Варежку закрой! – Санчо пригрозил кулаком. – Давай, только по-тихому, не спугни!
Вахалий на четвереньках, озираясь по сторонам, выбрался из яра. Вокруг никого, только мертвые аборигены, да глорианец с простреленной головой и стрелой в животе. Охотник забрал у покойника автомат, потянулся к подсумку.
– Эй! Не дури, – окликнули сзади. – Подними руки, медленно!
– Ты кто такой? – спросил второй боец в грязной форме. – Говори, сволочь, а то…
– Хухушок? – Вахалий глазел на солдата. – Где Настя? Что с ней?
– Леший! – просиял Женька. – Ты-то откуда? Это же наш паромщик…
– Вижу. – Санчо склонился над глорианцем. – Кто ему в башке дырку проделал?
– Где Настена? – не унимался Призрак.
– На острове. – Женька забросил на плечо автомат, поднял кайский лук. – Ни фига себе! – солдат попытался натянуть тетиву, но уже после второй попытки сдался.
– На каком острове? – переспросил Вахалий.
– Да мне откуда знать? Остров, как остров. Вокруг болото. – Женька рассматривал лук. – И как из него стреляют?
– Километра два отсюда, – пояснил Санчо. – Там детишки и…
– Басфар выжил?
– А кто это? – Санчо протянул сигареты. – Когда начали бомбить, мы далеко были. Артиллерия работала. Разброс большой, били наугад. Даже к нам пара штук брякнулись. Вовчика контузило.
– Пойду я. – Вахалий закурил. – Нужно к Настене.
– Всем нужно. – Санчо вскинул винтовку, со стороны леса трижды крякнули.
– Угомонись! – Призрак прикрыл ладонями рот и крякнул в ответ. Один раз, через минуту второй. Ответили с небольшим интервалом. Два кряка и еще один, протяжный. – Опусти ствол. Это носатый.
– Что за носатый? Откуда? – Стрелок продолжал следить за кустами в оптику прицела. – Откуда ждать?
– Отовсюду. – Вахалий побрел к баррикаде. – Ну что, хухушки, пошли тушить. Дым на сто верст видать. Как бы…
– Пошли. – Женька выбросил лук. – Все равно нечем заняться! Пойдем, Леший.
Тофик, Семен и мальчишка появились со стороны болота. Семен заметно хромал, а юный революционер прижимал к щеке кусок травы койя. И только Тофик бодро вышагивал впереди, забросив на плечо ружье.
– Салам! – выкрикнул носатый. – Ты чего такой грязный? В грязи купался?
– Здорово, – без особого энтузиазма ответил Призрак. – Где хухушок? Чего приперлись?
– Нет хухушка. – Семен присел на ящик, потрогал раненую ногу. Левая штанина выше колена обильно пропиталась кровью, через вспоротую ткань виднелась трава койя. – Хайга – суки, – скрипя зубами, прошипел Семен Колода. – В пролеске напали. Мы…
– Они за кустами прятались. – Константин присел рядом с Семеном. – Мы туда, а они там… потом… как стукнут… – мальчишка шмыгнул носом. – А я…
– Почему напали, зачем? – Тофик тяжело вздохнул. – Хайга и вдруг…
– Сколько их было? – Вахалий подошел к Семену.
– Шестеро. Четверо юнцов и два воина.
– Стрела? – Призрак присел возле раненого, ощупал ногу.
– Нож. – Охотник вынул из-за пазухи клинок в черных ножнах. – Узнаешь?
– Узнаю, – выдохнул Призрак. – Полк-офицерский.
– Офицерский? – Женька поспешил к Вахалию. – А точно офицерский? – Солдат уставился на синюю рукоять глорианского ножа. – Давай меняться. Я тебе…
– Не нужно. – Семен протянул нож. – Забирай. Сталь дерьмо, да и…
– Дерьмо, – как-то отстраненно вымолвил Призрак, поглядывая на наручные часы.
– И я о том же. Дерьмо! – Семен вынул кисет. – А мы в него влезли, да по самые уши. Глорианцы, хайга. А мы где-то между ними. Уктуры отыщут мою лурайду, и все, приплыли, суши весла.
– Уктурам сейчас не до нас. – Вахалий побрел к болоту. – Носатый!
– Чего тебе? – отозвался Тофик. – Сразу говорю, не пойду.
– Куда ты денешься… – Призрак вошел в воду. – Ступай к Настене да Костяна с собой прихвати. Он хоть и шпанюк, но идейный. Да и лишняя пара рук не помешает.
– У-у-у, шайтан, – выругался Тофик. – Где мне ее искать? Не пойду, убей – не пойду.
– Пойдешь и не просто пойдешь – побежишь. – Призрак уселся и принялся мыть бороду. Что-то пикнуло, и охотник взглянул на часы. Стекло изменило цвет, стало красным. – Ну наконец-то, – выдохнул Вахалий. Охотник подмигнул Семену, выбрался из воды и побрел к зеленой стене колючих кустов.
